Календарь Морзе (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич (читать книги онлайн txt) 📗
— Какого хрена, проф? — спросил я его растерянно. — Что это было вообще?
— Антон, город гибнет!
— Да ладно… — отмахнулся я.
— Мы фиксируем изменения базовых физических констант, вплоть до гравитационной постоянной. Они пока невелики, но это означает, что наша реальность начала стремительно деградировать. Теперь возможно все, что угодно, — электричество перестанет нагревать проводник, вода перестанет закипать при ста градусах, кислород перестанет окислять…
— Да-да, я понял, всем пиздец. Но… при чем тут я, проф?!!
— Вы должны немедленно вернуть вашу девушку в нашу область пространства-времени.
— Чтобы они ее убили?
— Ритуал не обязательно будет летален… — отвел глаза профессор.
— Ритуал? Ритуал, блядь? Вы профессор или шаман сраный? — заорал я на него. — Вы ее что, в жертву принести решили?
— Антон, Антон, не горячитесь! — успокаивал меня Маракс, — Не в терминах дело. Ну, назовите это психологическим стресс-шоком, с целью выведения ее из замкнутой петли отрицания реальности. Так лучше?
— Нихрена не лучше.
— Антон, от вас требуется одно — вытащить ее оттуда, где она есть. Доверьтесь нам — мы сделаем все возможное, чтобы ваша девушка уцелела…
Я ему не верил. Может, он и лучший ученый на свете, но врать у него выходило препаршиво. Я отчетливо видел, что вот так же, неловко глядя в сторону и чуть вниз, он извинится потом: «Мы сделали все, что могли, но…»
— Проф, я все равно не знаю, как это сделать.
— Антон, вам достаточно просто всерьез этого захотеть. Для того и задумано все это шоу… — он махнул рукой в сторону сцены. — Вас будут мотивировать всеми доступными способами, чтобы вы захотели этого достаточно сильно.
Я понял, что он хотел сказать — власть предержащие гуманно начали с пряников, но у них есть и другие аргументы.
— Спасибо за откровенность, проф, я вас понял.
— Не за что, Антон. Ваша дама ждет вас. Танцуйте, пейте, веселитесь. И помните — когда бал кончится, город будет ждать от вас решения. И отказа он больше не примет.
Глава 22
Больше всего мне хотелось сбежать (чуть больше, чем кого-нибудь убить), но я уже взял себя в руки и успокоился. Когда от тебя ждут эмоциональных реакций, делай вид, что тебе все равно. Пусть теперь они напрягаются.
Я прогуливался по залу, раскланивался с гостями, принимал поздравления и уверения в полной поддержке от совершенно незнакомых и по большей части довольно неприятных на вид людей, выпил еще пару бокалов шампанского, съел пяток канапешек и даже протанцевал медленный танец, вдыхая сладкую горечь от волос Марты. Поддержал социальные ритуалы.
Славик меня тщательно избегал, следя, чтобы между нами было минимум ползала расстояния. Вассагов и прочие пообщаться не соизволили. Видимо, все считали, что сказано достаточно. Впрочем, я был с ними согласен — обсуждать больше нечего. Вокруг шумел бал, люди танцевали, пили, ели, общались и, кажется, были всем довольны. В зале царило настроение «ну наконец-то все вот-вот закончится», как будто на календаре последний день зимы, и завтра весна, и перезимовали, и вот это все. И самое печальное, что все эти ожидания были теперь направлены на меня, а я понятия не имел, что с этим делать. Анюту я им не отдам. Она единственное, что для меня ценно в городе, без нее он может провалиться туда, куда ему предназначено.
Когда гости начали разъезжаться, и стало прилично покинуть мероприятие, не делая из этого демарша, я потерял Марту. Вот только что она была рядом, и пропала. Я занервничал — мне пришло в голову, что ее вполне могут попробовать использовать как дополнительный рычаг давления. Между нами ничего нет, но кто-то вполне мог решить, что есть.
Обнаружил ее сидящей на подоконнике в углу. В глазах блестели слезы, губы дрожали, рядом стоял пустой бокал.
— Что случилось?
— Ничего неожиданного, — ответила она. — Просто это очень унизительно и обидно.
Марта показала куда-то рукой, я присмотрелся и увидел среди танцующих пар Мартына и… Я глазам не поверил — он, вольно расположив руки ниже талии, вел в танце Оленьку!
— Странный выбор, — согласился я. — Но почему ты так расстроилась? Какая тебе разница, с кем он спит?
— Да плевать мне, — зло сказала Марта. — Он постоянно кого-то валяет по койкам в «Поручике»… Но сегодня он велел мне убираться. У него, мол, теперь личная жизнь, я ему мешаю и должна валить на все четыре стороны.
— Вот скотина, — посочувствовал я. — Так может и хрен с ним?
— Понимаешь, мне тупо некуда идти. Мне негде жить. У меня нет денег, все гонорары получал он. У меня даже документов нет. Я вообще никто, меня не бывает…
Она подняла руки и внимательно посмотрела на них.
— Как скоро меня теперь не станет?
— Подожди здесь, — сказал я.
Очередной танец закончился, и я подошел к счастливой паре.
— Привет Мартын, привет Оленька. Вижу, мадам, вы вполне утешились?
— Ах, Антон, Мартын такой замечательный! Он такой творческий, такой глубокий человек! Настоящий талант!
— Мартын, можно тебя на минуточку? Оленька, простите, я ненадолго уведу вашего кавалера.
Мы отошли в сторону, и я спросил прямо:
— Ты чего сестру выгнал?
— Бля, Антон, — Мартын был довольно сильно пьян и говорил нечетко. — Достало с ней нянчиться! Она взрослая баба, пусть своим умом живет! Вечно пилит — и пью, мол, много, и играю не так… Пусть сама попробует, дура!
Странно было видеть такого Мартына — романтический образ грустного интеллигентного музыканта, живущего только своей музыкой, сползал с него, как шкура с линяющей змеи. И то, что появлялось из-под нее, мне совсем не нравилось. Мартын-Мартын, не лучшую ли часть души ты отрезал, создав себе тульпу?
— Пошли ко мне, — решительно сказал я, вернувшись. — Я не самый удобный сосед, но не на лавочке же в парке тебе жить? Потом придумаем что-нибудь.
Глупо оправдываться, но я правда ничего такого не имел в виду. Я постелил Марте на кухонном диванчике — хотел себе, но она категорически отказалась выживать меня с кровати. Мы попили чай, поболтали о пустяках, стараясь не затрагивать актуальный для обоих вопрос «как жить дальше», я ушел в комнату…
— Не могу развязать эту дурацкую штуку!
Корсетная шнуровка изящного исторического платья завязывается сзади, ага. Но оно вовсе не обязано сразу падать к ногам, оставляя вас уткнувшимся носом в копчик оставшейся в одних символических трусиках дамы. Это какое-то женское колдунство.
— Так надо, замолчи, — прошептала она в ответ на мои так и не высказанные возражения.
Ее кожа пахла горьким и сладким, и она была совсем настоящей.
Мне приснилась Анюта, сидящая в кафе с нетбуком и девочка, сидящая на ковре с тетрадкой. Они безостановочно писали, и, хотя я не видел, что именно, но знал, что каждый их палиндром — палиндром Морзе, крик о помощи. В это момент я почти понял, как они связаны, но гораздо важнее было то, что они страдают.
— Я ошибался, — сказал я Марте проснувшись. — Это не убежище, это персональный ад.
— Ты понял, — ответила она.
— Ее надо вытаскивать. И пусть они попробуют ее у меня отнять!
Я полностью вытащил нижний ящик шкафа и достал из ниши под ним завернутый в тряпку пистолет. Кобуры к нему не было, пришлось засунуть в поясную сумку. Здоровенная тяжелая хрень. Марта никак это не комментировала, она натянула на себя мои шорты и надела мою рубашку. Шорты опасно натянулись на бедрах, рубашка оказалась велика, но ей парадоксально шло.
— Ты со мной?
— Конечно, — ответила она просто. — Без меня ты туда не попадешь.
Посмотрев на туфли с каблуками, она решительно отпихнула их ногой и вышла за дверь босиком.
Я ожидал, что за мной будут следить — вряд ли Вассагов и его присные оставят меня без контроля, — но на улице никого не было. Вообще никого. Мы шли по совершенно пустому городу, безлюдному настолько, что мне начало казаться, что я все еще сплю и вижу сон. Вокруг все застыло в какой-то неестественной неподвижности — не дул ветер, не качались деревья, не летали птицы и не бегали кошки. Стояла полнейшая тишина, нарушаемая только моими шагами — босая девушка шла совершено бесшумно.
