Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В. (чтение книг .TXT) 📗
— Что-то вроде упадка сил? — спросил он.
— Упадок сил? — переспросила она и засмеялась неуверенно, будто сомневалась в том, что умеет смеяться.
— Я только что засмеялась, — вдруг сказала она, — да, засмеялась… впервые… в жизни…
Он приходил еще и еще, и она смеялась все чаще и больше, все звонче и веселее. Наверное, его слова и манеры казались Мелинде очень необычными и забавными. Но он не сердился на нее за этот смех, даже наоборот: он звучал, как переливы колокольчиков, и Годфри ощущал странное удовольствие и с радостью превращался в шута.
Озабоченное выражение, более свойственное людям преклонного возраста, вскоре исчезло с лица Мелинды, она стала безмятежно красивой, щеки покрылись нежным румянцем.
Так они вошли в прекрасный мир 1985-го года: мир живого кино, ракет, летающих над головой, мир чудесной сладкой ваты. Подчас он даже пугал Годфри, хотя он скорее бы умер, чем показал свой страх Мелинде.
— Я слышал, — ворвался в его воспоминания отец, — что ты проговорился кому-то об аппарате. Поэтому я сделаю то, что должен был сделать три года назад, если бы мама не отговорила меня тогда. Я отправлю тебя в морскую школу.
— Но, папа, я не хотел ничего дурного.
— Помолчи, сын. Ты что, не понимаешь, что затронул воистину космические силы? Нет, этот вопрос решен окончательно.
«И не только космические, — подумал Годфри. — Зная, в чем дело…» Первой мыслью было напомнить отцу о его подружке там, в 2035-м году. Это, пожалуй, заставит его понять, что его сын не так уж и глуп. Но отец выглядел так грозно, что Годфри не решился что-либо сказать.
И почему отец ведет себя так застенчиво? Раньше Годфри как-то не задумывался об этом. Но побывав в 1985-м году, набравшись там кое-какого жизненного опыта, он считал поведение отца недостойным. Но увы, это был 1866-й а не 1985-й год!
— Да, папа, — согласился Годфри и вышел из кабинета.
«Это конец всему, — подумал он, закрывая за собой дверь. — Теперь мне не видать Мелинды — я намертво прирос к своему 1866 году».
Годфри вдруг почувствовал, что на сердце лег тяжелый камень. На душе стало тяжело и тоскливо.
Но и у отца были свои проблемы. Наладив машину, он в тот же вечер отправился в 2035-й год, к Долорес. Подходя к дому, он заметил что-то неладное: входная дверь была выкрашена в какие-то странные эклектические тона: бежевый и голубой.
«Едва ли это во вкусе Долорес, — подумал отец, — хотя, у нее такая изменчивая натура».
Но когда дверь открыла какая-то карга с волосами, выкрашенными в ярко-зеленый цвет, он понял: случилось что-то очень серьезное. Не слушая старуху, которая взялась проклинать коммивояжеров и прочих праздношатающихся, отец повернулся и отправился обратно в 1866 год. Он засел в лаборатории с бутылкой виски и принялся рассуждать.
Случилось что-то непредвиденное. И виновник всему — его родной сын! Конечно, это он сломал машину времени, расстроив какой-нибудь узел. Несомненно, он явный дегенерат, и ему место только на флоте. Отец позвонил служанке.
— Пришлите ко мне Годфри… нет, не сюда, а в кабинет.
Вдруг он застыл на полушаге, его ошпарила внезапная догадка. Ведь аппарат превосходно работал вчера вечером. Вернувшись от Долорес, он всю ночь проработал в лаборатории. Значит, Годфри тут не причем, он просто физически не мог подойти к аппарату и сломать его.
Смутное предположение о том, что случилось на самом деле, оформилось у него в голове, и в этот момент в дверь постучали.
— Войдите, — ответил отец.
— Ты звал меня, отец? — спросил Годфри.
«Надо быть с ним помягче. Он должен знать, в чем дело», — подумал отец.
— Садитесь, — велел он.
Годфри сел на краешек кресла. Поведение отца было совершенно необычным, даже подозрительным. Юноша насторожился.
— А теперь расскажи-ка, чем ты занимался там, в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году?
Так и есть! Он обо всем догадался или откуда-то знает. Все пропало, у него отняли Мелинду навсегда. Ну что ж, он расскажет отцу все и о ней, и о ее болезни. И если отец начнет читать мораль о том, как нужно себя вести, он напомнит ему, что он видел через окно, впервые попав в 2035-й год. А если отец все же его отправит в морскую школу, то он уж обязательно напомнит ему об этом. Теперь ему нечего терять.
Годфри рассказал отцу о том, что он делал в 1985-м, без утайки, нисколько не беспокоясь о том, что тот усомнится в количестве визитов. Но отец, похоже, ничего не заметил. Годфри ужасно удивился, когда отец спросил, как зовут девушку.
— Мелинда — ответил он.
— А фамилия?
— Блэккет.
С отцом что-то случилось, видит бог. Он сидел и задумчиво крутил прядь волос, что безошибочно обличало сильное волнение. Эта девочка была бабкой Долорес по женской линии. Долорес не раз упоминала о ее несравненной красоте. Значит, запретив сыну встречаться с Мелиндой, он сам зачеркнет будущее рождение Долорес. Неужели такое возможно? Неужели это значит, что… Он взглянул на сына. Тот безучастно смотрел в окно, на лице была написана сама невинность. Надо бы было спросить Долорес, но это было невозможно, потому что ее пока не существовало. Но неужели это правда? Ошеломленный внезапной догадкой, он понял, что все теперь зависит от того, делал его сын это или не делал… Он должен был знать все, причем немедленно.
Теоретически возможно, но практически, да еще при таких сложных обстоятельствах, как путешествие во времени, это совсем другое дело.
— Годфри, мальчик мой, я, пожалуй, был слишком строг к тебе. Страсть к приключениям нельзя убивать, особенно в юном возрасте. Я думаю, ты можешь навестить свою Мелинду. Пойдем в лабораторию.
Как во сне, Годфри поплелся за отцом. Но это был не сон. Именно отец включил прибор и сказал:
— На этот раз у тебя не более пяти минут, понимаешь?
Годфри не мог даже предположить, что могло так круто изменить поведение отца и так странно изменить его решение. Пять минут — это совсем мало, почти ничего. Но всего пять минут назад он считал Мелинду потерянной навсегда. Это было просто невозможно: выбросить Мелинду из головы, из сердца. Но он сказал себе, что это лишь временная разлука, и вскоре все будет в порядке. Он даже попробовал поверить в это.
Недоумевая, зачем он нужен отцу во второй раз, Годфри подошел к кабинету. Все еще под впечатлением встречи с Мелиндой, он остался ждать отца здесь. Странное чувство охватило его. Он не мог объяснить себе, зачем и почему, но ему казалось, что он очень… нужен… отцу.
Отец набрал на пульте 2035 и отправился в будущее. Увидев знакомую дверь, окрашенную в бледно-желтый цвет, он с облегчением вздохнул. Дверь открыла Долорес.
— Входи, входи, мой храбрый путешественник во времени, — улыбнулась она. — О, боже, что-нибудь случилось? Ты так странно выглядишь, милый.
— Долорес, милая, — сказал он, сжимая ее руку в своих огромных ладонях. Однажды она призналась, что это ей очень нравится. — Скажи, пожалуйста, кто был твой дедушка?
Улыбка сошла с прекрасных губ.
— Ты пришел только затем, чтобы спросить меня об этом?
— Ну, Долорес, будь умницей, — он опустился на колени. Ради Бога, скажи, как звали дедушку?
— Какой ты смешной! Его звали Том Джеймс.
— Извини, милая, но… это действительно был твой дедушка?
— Конечно, Сирил, как только тебе не стыдно. Я уже слышу, как моя бедная бабушка переворачивается в гробу. Ладно уж, прощаю тебя. Как я уже говорила, бабушка Мелинда была женщиной божественной красоты. Она вполне могла переспать с кем угодно, ну, то есть с тем, кто ей понравился. По сути, Том Джеймс влюбился в бабушку без памяти. Он был знаменитым космонавтом. Они провели медовый месяц то ли на Фобосе, то ли где-то еще, а моя мама родилась через три месяца после их возвращения на Землю.
— Спасибо, спасибо, моя дорогая, ты не представляешь, какой камень сняла с моей души.
Долорес снова засмеялась своим чудесным смехом.
— Какой ты все же забавный и непредсказуемый, наверное, таков и мир, в котором ты живешь. — Она взяла его за лацканы. — Я достала стереозаписи немыслимо старых вальсов. Чтобы найти их, я перевернула вверх дном весь магазин, и у нас будет чудесный вечер.
