Земля без людей - Стюарт Джордж (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— Что случилось? — быстро спросил он.
— Ничего особенного, — вздохнула она. — Надеюсь, ничего особенного. Боб, кажется, немного разболелся. Иш как стоял на ступенька крыльца, так и замер, не в силах пошевелиться.
— Нет, я не думаю, — сказала она. — Я не доктор, но я не думаю, что это возможно. Я не знаю, как это должно быть. Сходи посмотри сам. Он сказал, ему нездоровилось последние несколько дней. Уже многие годы, как Иш взял на себя ответственность врачевателя Племени. Он даже приобрел некоторое мастерство в лечении синяков, порезов, вывихов, и самым замечательным его достижением стало лечение сломанной руки. Травмы — это одно дело, но он не имел ни малейшего опыта в лечении настоящих болезней, так как в Племени существовало все лишь две их разновидности.
— Может быть, у него горло красное? — с надеждой в голосе спросил Иш. — С этим я справлюсь без хлопот.
— Нет, — ответила Эм, а Иш еще заранее знал, что именно такой ответ получит. Не стала бы Эм так волноваться из-за воспаленного горла. — Нет, — повторила она, — у него чистое горло. Он просто лежит — лежит и все.
— Стрептоцид вылечивает все болезни, — с напускной веселостью, беззаботно провозгласил Иш. — И пока в аптеках хранятся тысячи таблеток этого замечательного лекарства, мы будем самыми здоровыми на этой земле! Ну а если не поможет стрептоцид, у нас в запасе останется пенициллин. Произнеся хвалебную оду стрептоциду, Иш, не мешкая, поднялся по лестнице на второй этаж. Боб лежал в кровати — лежал не шевелясь, отвернув лицо от света.
— Я в полном порядке, — сказал он раздраженно. — Маме не надо преувеличивать. А Иш думал, что сам факт лежащего в постели мальчишки уже является доказательством обратного. Шестнадцатилетние только тогда позволяют себе улечься в постель, когда просто не в силах больше держаться на ногах. Услышав шорох за спиной, Иш резко повернулся и увидел Джои, с любопытством разглядывающего брата.
— Ну-ка, марш отсюда, — рявкнул Иш.
— Я хочу посмотреть. Я хочу знать, как это — быть больным!
— Нет, ты сейчас же уберешь отсюда свой любопытный длинный нос. Вот когда подрастешь и станешь сильнее, я все покажу и буду учить тебя. Но ни я, ни мама не хотим, чтобы ты тоже заболел. Первое, что нужно знать о болезни, — она может переходить от больного к здоровому. Джои неохотно, но стал пятиться к дверям. Любопытство явно пересиливало страх перед теоретической возможностью тоже оказаться в постели. Племя имело настолько скромный опыт в общении с болезнями, что дети были полностью лишены чувства уважительного к ней отношения. После недолгих расспросов Боб признался в сильной головной боли и полнейшем дискомфорте во всем теле. Лежал он почти не шевелясь, в состоянии, напоминающем полнейшую прострацию. Иш измерил температуру. Получилось 101 градус по Фаренгейту — не то чтобы очень плохо, но и не очень хорошо. После чего назначил две таблетки стрептоцида и стакан воды. Боб подавился таблетками — он не привык к подобного рода процедурам. Попросив сына постараться заснуть, Иш вышел и тихо затворил за собой двери.
— Ну, что это? — встретила его нетерпеливым вопросом стоящая за дверью Эм. Он пожал плечами:
— Думаю, ничего такого, что не мог бы вылечить стрептоцид.
— Как мне это не нравится. Так скоро…
— Да. Кстати, не забудь, что и в этом мире существует такая вещь, как простое совпадение.
— Я знаю. Но знаю еще и то, что ты первый будешь волноваться.
— Но прежде, чем начну, каждые четыре часа до утра буду кормить его таблетками, и это будет в самом худшем случае.
— Как бы хотелось в это верить, — сказала она, подводя итог их короткому медицинскому консилиуму, и пошла вниз. А Иш, даже не успев спуститься и до половины лестницы, стал понимать, что ее скептицизм имеет под собой серьезные основания. Кстати, почему человек не должен волноваться? Даже в Старые Времена, когда этот человек находился под наблюдением докторов и защитой всевозможных медицинских учреждений, даже тогда внезапное нападение болезни казалось устрашающим. Можно легко догадаться, насколько все страшным выглядело сейчас! Сейчас, когда человек оказался лишенным всепроникающий заботы нации, при полной утрате выработанного опыта лечения, он стал уязвим и беззащитен перед любой сравнительно серьезной болезнью. «И опять я виноват! — думал он. — Ах, эти безмятежные, бездумные годы! Я был просто обязан читать медицинские книги. Я был просто обязан сделать из себя доктора». К сожалению, даже в Старые Времена, обдумывая, чему посвятить свою жизнь, он понял, что не имеет ни малейшего желания посвящать ее медицине. Не может быть гениальным человек во всех областях знаний. К тому же с каждым годом обитатели Сан-Лупо все более укреплялись в мысли, что болезни просто исчезли с лица земли. Бесспорный факт, позволяющий ему с некоторой долей иронии думать о Великой Драме как о великом благодеянии, избавившем человечество от старых обязательств перед болезнями, лишив прозаических недомоганий, болей и прочих проявлений слабостей организма, накопленных за многовековую историю человеческого вида, и позволившем этому виду начать жизнь с новой точки отсчета. Скорее всего, каждое изолированное маленькое племя должно культивировать свой единственный и неповторимый букет инфекций. Если бы можно было получить неоспоримые доказательства этого тезиса; антропологи безусловно бы стали утверждать, что неандертальцев друг от друга отличали не только способы обработки кремня, но и характер переносимых ими паразитов. В археологии, когда один культурный слой обнаруживается непосредственно поверх другого, напрашивается вывод, что племя Б стерло с лица земли племя А. Но вполне возможно, что оружием завоевателя стали маленькие паразиты, а не превосходство в длине копий. И чем больше думал Иш, тем сильнее его одолевала тревога. Не прошло и получаса, как он выбрался из кресла и поднялся наверх к Бобу. Наступил вечер, и в полутемной комнате он видел лишь размытый сумерками, неподвижный силуэт лежащего на кровати сына. Иш не решился тревожить его и, тихо прикрыв за собой дверь, спустился вниз. Сел в кресло, закурил. Сейчас он бы предпочел обсудить с кем-нибудь случившееся, но Эм в таких делах ничего не понимала, а Джои был еще слишком мал и неопытен. Поэтому он в одиночестве снова вернулся к своим размышлениям. Племя — а именно обитатели Сан-Лупо — сохранило для потомков корь и нечто напоминающее болезни горла. Кто-то из них — вполне возможно, что и он сам, — мог являться переносчиком этих болезней, или животные, с которыми они постоянно вступают в контакт, — собаки, скот или какие-нибудь твари поменьше, — тоже вполне могли являться переносчиками заразы. Люди из Лос-Анжелеса могли не иметь кори, но зато являться счастливыми обладателями свинки или коклюша. А на Рио-Гранде, без сомнения, могли сохраниться возбудители дизентерии. И еще этот Чарли! Если он даже не страдал теми болезнями, которыми решил так опрометчиво похвалиться, он мог стать разносчиком заразы, распространенной в районе Лос-Анжелеса. Нет, идея послать мальчиков в экспедицию явно не относилась к разряду разумных идей! И в то же мгновение Иш почувствовал прилив беспричинного, не поддающегося здравому смыслу страха перед любым чужаком. Будь его воля, он бы установил запретную зону в радиусе двухсот ярдов, и только пусть попробуют переступить — он покажет им, что значит сидеть на мушке хорошего ружья! Привлеченная неподвижной позой человека осмелевшая муха попыталась усесться на его нос, и Иш с такой злобой замахал руками, что любому стороннему наблюдателю стало бы ясно — нервы этого человека напряжены до предела. А тут в дверях появился Джои и позвал его ужинать.
В отличие от вшей, обыкновенная комнатная муха, предусмотрительно не связавшая полностью свою судьбу с судьбой человека, не угодила под жернова полнейшего уничтожения. Как крысы, мыши, человеческие блохи и тараканы, мухи — эти добрые старые друзья человеческого жилища — лишь претерпели значительные количественные, но никак не качественные изменения. Там, где раньше они жужжали сотнями и тысячами, сейчас остался их десяток, а то и одна парочка. Но тем не менее они выжили… Таким образом, если человеческое население было сведено практически к нулю, а возможно, и вовсе обречено на полное вымирание, то муха комнатная — пока продолжали существовать животные и, продолжая существовать, оставляли после себя помет, навоз и прочие виды испражнений, — могла чувствовать себя в полной безопасности. Из откладываемых в экскременты яиц весьма скоро вылуплялись личинки, которые, к великой радости, находили себя окруженными питательной и сочной пищей и могли в свое удовольствие предаваться обжорству, не отличаясь по сути своей от поглощающих крыс змей, поедающих гусениц дятлов и человека, питающегося мясом убитых им животных. Но все же следует отметить, что когда судьба отвернулась от человека, то и для мух настали трудные времена. Не стало скотных дворов, по богатству и обилию даров превосходящих илистые берега великого Нила; не стало ранее столь многочисленных, совершенно доступных, ничем не защищенных восхитительных деревенских удобств; городские свалки более не снабжали завалами мусора и гнилыми отбросами. Но и тех немногочисленных источников экскрементов, что еще встречались на этой земле, хватало мухе комнатной откладывать свои многочисленные яйца, плодить личинок и рассылать в разные концы этого мира полных жизненной энергии новых представителей мушиного племени.
