Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон (книги онлайн без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
Он же всё время проводил или в постели, или на носилках — постельные ванны, подкладные судна и всё такое прочее — не столько потому, что для любого селенита так было и безопаснее да и легче, сколько для фотографов. Ямочки на его щеках и его замечательная кроткая и убедительная личность постоянно появлялись на сотнях миллионов видеоэкранов и бесконечном количестве всё новых и новых фотографий.
Но в Агре, несмотря на всё его личное обаяние, мы так ни к чему и не пришли. Профа принесли в офис Большой Ассамблеи — меня туда не пустили, — где он сделал попытку вручить свои верительные грамоты посла при Федерации Наций и будущего сенатора от государства Луна, — его отослали к Генеральному Секретарю. В офисе Секретаря его помощник уделил нам целых десять минут, после чего сказал, что может принять наши верительные грамоты, «не признавая каких-либо прав и не принимая на себя никаких обязательств». Грамоты были направлены в Комитет по Аккредитации — там их положили под сукно.
Я беспокоился. Проф читал Китса. Баржи с зерном продолжали прибывать в Бомбей.
По поводу последнего я нисколько не сожалел. Когда мы улетали из Бомбея в Агру, мы поднялись ещё до рассвета и выехали в аэропорт до того, как город начал просыпаться. У каждого селенита есть своя нора, у кого-то роскошное, хорошо оборудованное жильё вроде туннелей Девисов, у кого-то дыра, каменные стены которой ещё не просохли после бурения; кубические метры для нас не проблема, и не будут проблемой ещё много столетий.
Бомбей же напоминал пчелиный улей. Мне сказали, что свыше миллиона его жителей не имеют другого дома, кроме кусочка тротуара. Семья может заявить о своём праве (и передавать это право по наследству, поколение за поколением) спать на участке тротуара, длиной в два и шириной в один метр, перед входом в какую-нибудь лавчонку. На этом участке спит целая семья, то есть мать, отец, дети, а может быть, и бабушка. Я бы ни за что не поверил, если бы не увидел своими глазами. На рассвете в Бомбее все дороги, тротуары и даже мосты покрыты сплошным ковром человеческих тел. Чем они занимаются? Где они работают? Что они едят? Выглядели они так, словно вообще ничего не едят. У них все рёбра можно было пересчитать.
Если бы простейшая арифметика не убедила меня в том, что нельзя до бесконечности отсылать вниз корабли с органическими веществами и ничего не получать взамен, я бы просто бросил всё это дело. Но… бзавнеб! «Бесплатных завтраков не бывает», ни в Бомбее, ни на Луне.
Наконец мы были приглашены на встречу с Комитетом по Расследованию. Это было совсем не то, чего добивался проф. Он требовал проведения публичного сенатского слушанья, которое происходило бы перед объективами видеокамер. А это заседание имело только то отношение к камерам, что его само можно было считать «камерным», так как оно было закрытым. Не абсолютно закрытым, поскольку у меня с собой было миниатюрное записывающее устройство. Но никаких видеокамер не было. И уже через две минуты проф понял, что сей комитет на деле состоит из тех, кто занимал высокие посты в Администрации Луны, и их прихлебателей.
Это тем не менее давало шанс договориться, и проф повёл переговоры таким образом, словно считал, что у них есть достаточно власти для того, чтобы признать суверенитет Луны, и достаточно доброй воли для того, чтобы сделать это. Они же в свою очередь относились к нам как к чему-то среднему между гадкими детишками и преступниками, которым они должны определить меру наказания.
Профу разрешено было выступить с предварительным заявлением. Его заявление, если убрать из него витиеватые словесные украшения, сводилось к тому, что Луна де-факто является независимым государством, которое имеет своё собственное, единственно законное, правительство, что она находится в состоянии гражданского мира и порядка, что временный президент и кабинет министров выполняют свои обязанности, хотя они и преисполнены желания вернуться к частной жизни, как только Конгресс закончит процедуру принятия конституции, и что мы находимся здесь для того, чтобы эти факты были признаны де-юре и Луне было позволено занять принадлежащее ей по праву место в совещательных организациях человечества, как одному из членов Федерации Наций.
То, что проф наговорил им, имело весьма отдалённое отношение к правде, но им неоткуда было знать о расхождениях между его словами и реальной ситуацией. О том, что наш «временный президент» был компьютером, а кабинет министров состоял из Вайо, Фина, товарища Клейтона, редактора «Правды» Теренса Шихана да ещё из Вольфганга Корсакова — председателя совета директоров компании «Луноход» — и директора Банка Гонконга Лунного. Вайо теперь оставалась единственным человеком на Луне, который знал о том, что Адам Селен представлял собой не более чем маску, за которой скрывался компьютер. Её оставили в одиночку защищать крепость, и она ужасно нервничала.
Дело было в том, что «странности» Адама, которого никто никогда не видел иначе, чем по видео, всегда были источником проблем. Мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы превратить эти странности в «необходимость, вызванную соображениями безопасности». В помещении Администрации Луна-Сити мы открыли контору Адама, а затем сами взорвали там небольшую бомбу. После этой «попытки покушения» товарищи, которые более других выказывали раздражение нежеланием Адама появляться на публике, начали громче всех требовать, чтобы Адам избегал любого риска, — поддержка этого требования прозвучала и в передовицах газет.
Пока проф выступал, я размышлял о том, что подумали бы эти напыщенные индюки, если бы им стало известно, что наш «президент» — не что иное, как совокупность железок, являющихся собственностью Администрации.
Но они просто сидели, уставившись на нас с холодным неодобрением. Риторика профа их нисколько не тронула, хотя это, возможно, было самым лучшим выступлением в его жизни, принимая во внимание то, что он произносил его лёжа на спине без подготовленных заранее заметок и вряд ли был способен видеть свою аудиторию.
А затем они набросились на нас. Господин, который являлся представителем Аргентины, — никто не позаботился о том, чтобы сообщить нам их имена, мы не были людьми их круга, — так вот, этому аргентинцу не понравилось, что проф в своей речи употребил выражение «бывший Надсмотрщик»; такое название вышло из употребления ещё полвека назад, и он настаивал на том, чтобы это слово вычеркнули и вместо него употребили правильное звание: «назначаемый Администрацией Протектор Лунных колоний». Любая другая формулировка задевает достоинство Администрации Луны.
Проф попросил позволения прокомментировать это. Достопочтенный Председатель дал своё позволение. Проф мягко сказал, что он готов согласиться на подобное изменение формулировки, поскольку Администрация вольна именовать своих сотрудников так, как ей угодно, и что у него не было ни малейшего желания задевать достоинство какого-либо из агентств Федерации Наций… но, учитывая то, какие функции выполняет упомянутое учреждение — какие функции выполняло это ныне упразднённое учреждение, — граждане государства Свободная Луна, по всей видимости, будут и впредь использовать его привычное наименование.
Это заявление возымело своё действие — пять или шесть человек заговорили, перебивая друг друга. Кто-то возражал против использования самого слова «Луна», а уж тем более против названия «государство Свободная Луна» — речь-то ведь идёт о Селене, спутнике Земли и такой же собственности Федерации Наций, какой является Антарктида, а всё происходящее является не более чем фарсом.
С последним утверждением я был склонен согласиться. Председатель попросил господина, представлявшего Северную Америку, не нарушать порядка и адресовать свои высказывания непосредственно самому председателю. Насколько он, председатель, понимает, последняя реплика свидетеля говорит о том, что этот режим, о существовании которого де-факто они заявляют, имеет намерение вмешаться в систему высылки?
Проф перехватил мяч и отбил его:
