Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич (книги регистрация онлайн .TXT, .FB2) 📗
- Кстати, Буревой, - отвлёкся я от своих мыслей, - а как тут с кровной местью? Ну, за убитых родичей что сделать могут?
Дед в красках расписал перспективы, издалека пошёл. Начали про преступления и наказание, закончили вообще леший знает чем. Убийство человека или причинение ему увечий, не позволяющих в последствии прокормить себя, считалось достойным поводом для мести по праву крови. А вот воровство там, или мошенничество - нет, ибо там и финансовым возмещением ущерба обойтись можно. Осуществлялась месть родичами, которые образовывали условный "кровный союз", то есть, далеко не каждый, например, троюродный племянник двоюродного дедушки, мог мстить, а только относительно близкие люди. Хотя под раздачу наоборот, могли попасть многие, а не только убийца. При этом без кровавой бойни обойтись тоже могли. Например, виру взять большую, или человека, взамен ушедшего к предкам, в свой род забрать из племени обидчика. Такое осуществлялось по договорённости между главами общин, или единолично, представителем власти. Это если оба рода, участвующие в конфликте, под одной рукой жили. Ими же по массе условностей и неписаных правил определялась сама возможность "убить в ответ". Ну там, если твою честь задели, а за это ты по жбану обидчика до смерти упокоил, то такое могли посчитать смягчающим обстоятельством, и обязать убийцу заплатить только штраф.
Да, были и исключения, при которых мстить никто не шёл. Война - одно из них. За убитого в битве дружинника родичи не кидались вырезать соседнее село. Это считалось как бы риском выбранной профессии. Однако если, например, дружина чужая по землям племени-врага идёт, и мирное население геноцидит, то тут мстили - только в путь! То есть пограбить да девок попортить малость, угнать народ к себе да на землю посадить - это вроде как в порядке вещей, а вот убийство и увечья мирного населения могли привести к тому, что обиженные хлеборобы доставали свои луки да рогатины, собирали все окрестные сёла и множили захватчиков на ноль. Поэтому такое старались во время войн между соседями не практиковать - опасное занятие, можно и на голову короче стать. Были даже прецеденты, когда за излишнее насилие над мирным населением захватчики своих воинов примерно наказывали, или плату за обиду давали. Это как раз для того, чтобы мстителей не плодить. Но такое больше было, если война между похожими или родственными племенами велась.
С чужаками из дальних стран особо не церемонились. Как, впрочем, и они сами не сильно парились угрозой вырастить мстителей. Расстояния и транспортные возможности местные таковы, что ходить из Новгорода к свеям, чтобы осуществить вендетту за убитого дедушку, никто не станет. Как, впрочем, и особо искать, кто из словен прибил какого-нибудь мурманского вояку, что этими землями шёл "типа торговать". Понятное дело, если потом пути родственников обидчиков и пострадавших пересекались - начиналась кровавая баня. С этим, кстати, были связаны особенности местного рабовладения и захвата людской добычи. Если "походники", варяги да викинги, нападали на деревню, то людей вырезали, а немногих рабов брали с таки расчётом, и продавали в такие страны или племена, чтобы сам налёт остался без свидетелей и потенциальных мстителей. Так и наши рыбаки-корелы "под раздачу" попали. Село под нож пустили, а ребят бы продали на западе мурманам или свеям. И потом, после конфликта, те же грабители-даны чинно-благородно торговали бы с роднёй наших рыбаков, делая удивлённые и озабоченные лица при их рассказах о каких то уродах, что корелов из их рода на ноль помножили. Такие вот гримасы Средневековья.
Вторым исключением из правил кровной мести было убийство по приговору суда. Представителями власти, коих выбирали из своей среды общины, имели такое право, и должны были применять его на благо всего общества. Понятно дело, что и злоупотребляли, и наоборот, слишком спускали с рук проступки, но суд был исключительно в их ведении. Ну а если не справлялись, по мнению населения, со своими обязанностями главы да князья, их снимали с должности, или вершили суд сами, по обычаям, описанным Буревоем ранее.
Забавно, но здесь, в девятом веке, источников власти действительно являлся народ. Родовитых монархов пока нет в товарных количествах. Религия местная сетевая, скорее, а не иерархическая, патриарха, что мог бы своим решением продавить назначение того или иного товарища на должность, нет. Купцы да торговцы хоть и образуют достаточно серьёзные кланы, но напрямую не влияют на формирование власти, особенно в небольших селениях и городках. Военная же аристократия сейчас достаточно размыта, и любой землепашец, коли уж ему вожжа под хвост попала, пойдёт махать топором да копьём в походе, вступая в ряды потенциальных будущих феодалов. Власть реально выборная и вполне себе ответственная - как тут коррупцией заниматься, особенно в небольших деревнях, если половина их населения - кровная родня, а вторая половина - родственники жены? В крупных же населённых пунктах всё чуть сложнее и страшнее.
Во-первых, большой город является центром достаточно обильных земель, включающих кучу мелких деревень да весей, иначе не прокормиться. Во-вторых, система власти иерархическая. Если на уровне посёлков назначение главы происходит по старинке, общинным решением, то вот князя уже выбирают более привычным мне способом. Ну там подкуп, клановые войны, учёт взаимных интересов, грызня, и прочие цивилизованные вещи. И сама система управления отличается. Если глава посёлка под своей рукой держит землю на пару дней пути вокруг деревни, то Новгородскому главе, например, уже чуть не сотни километров вокруг города подчиняются И правом распоряжаться на этой территории ему делегируют представители торговых кланов, дружины, главы более мелких населённых пунктов. И такие ситуации, как у нас с пришлыми, решаются достаточно просто. Ведь на своей земле племена да роды сидят крепко, границы союзов да их местоположение соседям известно, как и власть, что правит на территории, и мандат её, что выдало население князю. И получается, что пришлые оказываются в полностью враждебном окружении! И любые действия князя своего местные поддержат, ибо сами его ставили на должность! Особо деваться некуда толпе народу, что волей случая оказалась во владениях того же Новгорода, идут на общих основаниях под руку местной власти. Ну а если не хотят - под ноль их вырезать или похолопить могут спокойно местные власти, и никакой кровной мести не будет. Некому станет вендетту объявлять, да и права такого никто иметь не будет - сами нарушили местные законы, что установили племена на своей земле, в которую пришлые сунулись.
Наш случай относился к другому типу. С завидной периодичностью предприимчивый и удачливый вояка объявляет некий кусок земли своим. Понятное дело, на слова его все кладут большой и толстый и не обращают внимание на подобные заявки. Тогда новоявленный князь с дружиной ходит и геноцидит население местное и вторгающееся. Когда он делом, силой своей докажет, что его объявление - не пустые слова, следует другой этап. На новое образование начинают ходить соседние дружины, проверяя на прочность стойкость убеждений свежеиспечённого руководителя. Если тот отбивает все атаки, то боевые действия переходят уже на территорию противника. Пограбить приграничные села, вывести к себе людей, нанести урон соседнему князю, что сомневается в способностях и праве новичка на свой земельный надел. Несколько таких итераций приводят к тому, что граница нового княжества становится крепко, и соседи лезут уже договариваться, а не железяками махать.
Вот и мы в такую ситуацию попали. Правда, есть пара загвоздок. Первая заключалась в том, что правила кровной мести на территории, которую заявляет своей новоявленный князь, каждый понимал в силу своих внутренних убеждений. То есть, могли признать власть нового правителя, и его мандат на насилие. А могли злобу затаить и нож в спину воткнуть со временем. Потому примучивание населения, взятие его под руку, проводят в таком режиме, чтобы и людей сохранить на земле, иначе жрать нечего будет, и мстителей не получить, а то каждого куста сторониться до конца жизни придётся. Вторая загвоздка заключается, собственно, в том, что силы у нас - слабые, и в привычном для местного населения режиме мы проводить границы своих земель не имеем возможности. Но зыбкость права кровной мести при наших раскладах - остаётся.
