Сказки и были Безлюдных пространств - Крапивин Владислав Петрович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Да, ростом баба Дуся не вышла – невысокому Шурке чуть выше плеча. Но Шурка все равно признавал ее авторитет и сверху вниз на «баб-Дусю» не смотрел (по крайней мере, в переносном смысле). Разве что во время грозы…
Баба Дуся целыми днями хлопотала по хозяйству. Но Шурку домашними делами не перегружала. Хочешь – лежи на диване и читай, хочешь – гуляй, хочешь – телевизор смотри. Ну, а если посуду помыть да пол подмести – это разве большая работа?
Иногда по вечерам они вместе смотрели футбол. Баба Дуся болела за «Спартак», и Шурка делал вид, что он болеет за ту же команду, хотя было ему все равно. Случалось, что беседовали: бабка рассказывала о своем житье-бытье, а Шурку иногда просила:
– Ты рассказал бы чего-нибудь еще про греческих богатырей. Про Геракла там да про этих, про кентавров. Очень даже занимательно…
Шурка без особой охоты, но не упрямясь, пересказывал ей мифы Эллады. Те, которые любил читать в прежней (уже такой далекой) жизни. Он понимал, что бабу Дусю не так уж волнуют эти истории. Просто она не хотела, чтобы он молчал весь вечер. Боялась, что придут к нему тоскливые мысли.
Но она зря боялась. Шурка жил спокойно и беззаботно. Oн теперь находил интерес и маленькие удовольствия в самых простых вещах. Мог, например, с увлечением наблюдать, как пухнет снежной шапкой на закипающем молоке пена. Радовался зеленым стрелкам овса, прорастающим в цветочном горшке рядом с геранью. Подолгу смотрел на облака, на воробьев, на девочек-дошкольниц, что прыгали на дворе через веревочку.
Ровесников для Шурки в двухэтажном четырехквартирном доме не нашлось. Так, мелкота всякая. Ну и ладно… А может, и это нарочно сделано, чтобы не было лишних контактов?
Гурский почти не беспокоил. За все время только два раза начинала тонко вибрировать на кухне латунь. Шурка хватал таз, опускал на голову.
– Гурский, это вы?
– Как дела, Полушкин?
– Нормально… Я что-то должен сделать?
– Ничего. Пока ничего. Живи спокойно.
– Ага…
Баба Дуся один раз это заметила, удивилась:
– Ты чего бормочешь под посудиной?
– Играю так… В космонавтов.
– Ну, играй, играй…
И Шурка жил дальше. Он чувствовал себя как пассажир на малолюдной пересадочной станции. Прежний поезд ушел, другой придет лишь завтра (или через неделю, или через год), и делать пока абсолютно нечего. Гуляй себе по окрестностям или гляди по сторонам. Слушай, как посвистывают птицы, как голосит в отдалении деревенский петух. Смотри, как растут в щелях рассохшейся платформы ромашки. Радуйся теплому дню и тому, что оставила тебя тоскливая хворь…
Гроза отодвинулась. Сполохи за шторкой были еще яркие, но гремело глухо. Баба Дуся уснула, как девочка, с ладошками под щекой. Очки соскользнули и лежали рядом на подушке.
Шурка осторожно положил очки на стул с бабкиной одеждой. На цыпочках ушел к себе. Лег не укрываясь. Воздух из форточки прошелся по телу мягким крылом. Прохладный, чистый.
…А на Рее всегда такая свежесть и чистота. И люди могут свободно летать над лагунами и водопадами со скалы на скалу.
«Реять над Реей…» Что-то похожее было в каких-то стихах. Только они про море и корабли, а не про планету.
Впрочем, никто, кроме Шурки, не зовет ее Реей. Во-первых, никто не знает. Во-вторых, земного названия у нее просто нет.
«А как она называется, ваша планета?»
«Трудно ответить. „Называется“ – это вообще чисто земное понятие. У нас не так…»
«Ну, все-таки…»
«Ладно. Если хочешь, то…» – Ион выдохнул что-то похожее за «Рэ-э». Только звук «р» был не отчетливый, а словно проглоченный, как у англичан.
«Рэ-э», да? А можно «Рея»? У древних греков так звали мать Посейдона, бога морей. У вас ведь там сплошь моря…»
«Можно, если хочешь. Конечно… Сколько у вас, у землян, всяких сказок. Хоть какая-то реальность в них есть?»
«Какая-то есть. Обязательно… Не все у нас плохо, не думайте!»
«Я и не думаю, что все… Спи, Полушкин».
2. Отражение
Утром на улице пахло мокрыми листьями и синели лужи. В них плавали обломанные тополиные ветки.
Шурка выбрал самую большую лужу и пошел по краю. Это занятие всегда ему нравилось. Идешь будто над бездонным провалом, где в фиолетовой глубине висят маленькие желтые облака. Тоже напоминает Рею. По крайней мере, так Шурке кажется.
Если прыгнуть в такой провал, сперва будет жуть падения, но потом безопасно опустишься в пушистое облако – словно в перину. Однако Шурка не прыгал. Чтобы не случилось разочарования.
Зато летать над бездной он пробовал. Разбегался и перескакивал обширные дождевые разливы. И в середине длинного прыжка старался усилием воли уменьшить скорость. И повиснуть над пустотой! Один раз это почти удалось. Шурка на миг остановился в полете. Да! А мальчишка, похожий на Шурку, что летел под ним в провале, вдруг исчез. И глубина открылась под Шуркой всей своей бесконечностью. Он ухнул в эту глубину… и хлопнулся в лужу на четвереньки. Хорошо еще, что не задним местом, а то бы совсем скандал.
Больше таких опытов Шурка себе не позволил. Потому что кто его знает! Вдруг сработает здесь что-нибудь такое? В другой раз и правда улетишь…
Но лужи Шурка не разлюбил. И сейчас он скинул кроссовки и осторожно вышел на самую середину.
Воды оказалось выше косточек, но это не страшно, потому что школьные штаны были подвернуты почти до коленей. Шурка почти всегда их подворачивал. Во-первых, жарко, а во-вторых, брюки были куцые и обтрепанные внизу. Баба Дуся все охала, что вот уже лето началось, а подходящую одежку внуку она все еще не справила.
– Потому что не знаю, что и покупать. То цена несусветная, то мода непонятная… Хочешь разноцветный костюм, весь в картинках? Корабли там всякие да попугаи. Как в телевизоре.
– Баб-Дусь, ты не выспалась, да?!
– А чего? Вон сколько мальчонков бегают в таком разноцветном. Глаза радуются.
– Кто бегает-то! Пацаны дошкольного размера!
– Всякого размера бегают… А ты уж поди шибко большой!
– А маленький, да? Двенадцать лет на носу!
– Ох ты, Господи, да на вид-то все одно не больше десяти. Да и где твои двенадцать? Надо еще лето прожить да пол-осени…
Это верно. День рожденья наступит, когда Солнце войдет в созвездие Весов. Так ему и сказано было: «Очень важно, что ты – Весы».
Почему важно? Стерлось в памяти. Ладно, вспомнится, когда надо… А может, никогда это «надо» не придет?
А как же тогда Рея?
А разве она есть? Сам, небось, выдумал…
Шурка глянул вниз, под себя.
Тот, что перевернуто стоял под ним – тоже в подвернутых штанах и выцветшей клетчатой рубашке, щуплый и с косматой, овсяного цвета головой, – внимательно смотрел снизу. Шурка слегка нагнулся.
Да, отражение уже не то, что прежде, в домашнем зеркале. Баба Дуся за весну откормила и отпоила молоком с медом неожиданно свалившегося на нее внука. Нет уже рвущей кожу остроты скул. Нет под глазами темноты. Нет в лице прежней интернатской ощетиненности. Пацан как пацан, из нормального дома. Только вот волосы…
Но что делать, если обрастает Шурка стремительно! Баба Дуся каждую неделю обрабатывает прическу портновскими ножницами. Тут уж не до моды, не выглядел бы только обормотом… А ногти Шурка стрижет каждый вечер, иначе бы скоро выросли как у китайского мудреца Конфуция (из учебника по истории). Называется это «способность к повышенной регенерации». Она появилась еще в клинике, и Гурский снисходительно сказал:
– Ничего, Полушкин, потерпи, это побочный эффект. Со временем пройдет. А пока… в конце концов, здесь есть и хорошая сторона.
– Ох, и откуда в тебе эта… скороспелая обрастаемость, – лязгая своим инструментом, ворчала баба Дуся. Шурка помалкивал. Он знал откуда. А может, и баба Дуся знала, только притворялась?
Ночной дождь прибил тополиный пух, но сейчас земля уже подсохла, и пушистая метель потихоньку начинала свое кружение. Она тихо радовала Шурку.
