Когда под ногами бездна - Эффинджер Джордж Алек (е книги txt) 📗
Нараспев он читал какую-то бессвязную молитву своему металлическому ангелу смерти. Наконец, дико вскрикнув, опустил кулак. Удар пришелся по лицу. Я едва не потерял сознание.
Хан вскочил и бросился за кинжалом. Я заставил себя сесть, лихорадочно шаря руками по мостовой. Надо найти сумку! Хан подобрал кинжал и метнулся ко мне. Я рванул молнию и вывалил содержимое сумки на землю. Хану осталось сделать всего несколько шагов — и тут я нажал кнопку парализатора и долго не отпускал ее. Раздался жуткий булькающий вопль, и противник как подкошенный свалился рядом со мной. Он очнется лишь через несколько часов.
Училки блокировали боль, правда не полностью, скорей, они ее приглушили. Я еще был не в состоянии двигаться, и смогу сделать что-нибудь толковое не раньше чем через несколько минут. На моих глазах кожа Хана приобретала синеватый оттенок, он задыхался, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба. Потом начались судороги. Неожиданно он обмяк и замер. Убийца, наводивший страх на весь квартал, неподвижно лежал всего в нескольких сантиметрах от меня. Я с трудом сел, всхлипывая, будто маленький мальчик. Как только немного очухался, выдернул модик Хана из головы неизвестного. Потом нащупал телефон и позвонил Оккингу, чтобы сообщить потрясающую весть.
Глава 18
Взяв коробочку с пилюльками, я проглотил семь или восемь «солнышек». В чисто познавательных целях. После схватки с Ханом ныла каждая клеточка тела, но дело было не только и не столько в этом. Я хотел знать, как наркотики подействуют во время работы училок. И томясь в ожидании Оккинга, эмпирическим путем познал горькую истину: училка, очищающая организм от алкоголя, выбивает Также и «солнышки». На кой черт она тогда нужна? Я выдернул зловредную ханжу и. проглотил еще горсть пилюлек.
Появившийся Оккинг был на седьмом небе от радости. Он просто ликовал другого слова не подберешь. Первый раз в жизни я видел его таким счастливым и довольным. Оккинг выказал небывалую вежливость и предупредительность, трогательную заботу о моем самочувствии. Он так хорошо себя вел, что я решил: вместе с легавыми приехали ребята из программы городских новостей и снимают все это для передачи, но, как ни странно, ошибся.
— Что ж, с меня причитается, Одран, — сказал лейтенант.
По-моему, он должен мне гораздо больше.
— Я сделал за тебя всю паршивую работу, Оккинг.
Он не отреагировал даже на такой укол.
— Возможно, возможно… Теперь я, по крайней мере, смогу хоть выспаться. Я ведь даже есть не мог, не думая о Селиме, Сейполте и остальных.
Хан очнулся: однако, лишившись своего модика, он сразу же начал вопить. Я вспомнил, как ужасно себя чувствовал, когда выдернул училки, хотя носил их всего пару дней. Кто знает, сколько времени Хан — или как там его настоящее имя? — скрывался, пряча свое истинное «я» сначала под одним личностным модиком, потом под другим… Возможно, лишившись псевдоличности, руководившей его поступками, он осознал всю дикость совершенных им преступлений и был не в силах перенести это. Убийца лежал на мостовой, скованный по рукам и ногам, извиваясь и посылая страшные проклятия на наши головы. Оккинг молча наблюдал за ним несколько секунд.
— Унесите его отсюда, — приказал он наконец двум полицейским в форме.
Они не очень-то нежно сделали это, но я не испытывал никакого сочувствия.
— Теперь что? — спросил я Оккинга. Тот сразу стал намного серьезнее:
— Думаю, настало время уйти в отставку.
— Когда узнают, что ты получал деньги от иностранной державы, ты станешь не очень-то популярной фигурой в городе. Ты запятнал свою репутацию.
Он кивнул:
— Уже узнали, мой друг, по крайней мере те, чье мнение имеет здесь силу.
Мне предоставили выбор: либо поискать работу в другом месте, либо провести остаток жизни в одной из ваших типичных крысиных нор, которые почему-то называются тюрьмами. Не понимаю, как можно бросать людей в такие адские дыры, ведь это просто средневековье!
— Ты сам немало сделал для того, чтобы поддерживать прирост населения в наших тюрьмах.
Тамошние обитатели будут ждать тебя с бо-ольшим нетерпением… Он вздрогнул:
— Как только улажу все дела, просто упакую чемоданы и тихо исчезну в ночи… Но они могли бы, по крайней мере, как-нибудь отметить мою работу.
Понимаешь, неважно, был я иностранным агентом или нет, я сделал немало полезного для города и никогда не шел на сделку с совестью, за исключением одного-двух случаев.
— Многие ли осмелятся, положа руку на сердце, сказать подобное о себе? Да, ты редкий человек, Оккинг. — Он действительно принадлежал к уникальной породе людей, которые способны уйти от ответственности да еще и обратить все это себе на пользу. Он обязательно найдет где-нибудь работу.
— Тебе приятно видеть меня в беде, правда, Одран?
Если честно, мне это действительно было приятно. Но отвечать ему не хотелось; я молча отвернулся и стал запихивать в сумку разбросанные по мостовой вещи. Горький урок не прошел даром: я засунул парализатор под галабийю.
Насколько я понял, с формальностями было покончено и я мог идти.
— Ты дождешься, пока поймают убийцу Никки? Хоть это ты можешь сделать? спросил я. Он искренне удивился:
— Никки? Ты о чем, Марид? Мы схватили убийцу. Ты просто спятил со своими навязчивыми идеями. Никаких доказательств того, что существует второй убийца, у тебя нет. Успокойся и не морочь людям голову, иначе очень скоро убедишься в том, что герои зачастую превращаются в бывших героев. Ты начинаешь надоедать.
Вот слова настоящего легавого! Я поймал Хана и передал Оккингу; теперь проклятый сукин сын объявит, что парень, арестованный полицией, убил всех, от Богатырева до Сейполта. Ну в том, что этих двух порешил Хан, сомнений нет, но я убежден, что Никки, Абдулла и Тами стали жертвами другого, неизвестного нам субъекта. Доказательства? Ни одной серьезной улики, но иначе произошедшее попросту не складывается в единую картину. Международная интрига: одни пытаются похитить Никки и вернуть на родину к отцу, другие стремятся убрать ее, чтобы предотвратить скандал при дворе. Если допустить, что Хан убивал агентов и той, и другой стороны, то объяснить его действия можно лишь тем, что парень психопат, которому просто нравилось играть в ангела-мстителя, и искать логику в его поступках бессмысленно. Чушь! Он был профессионалом, наемным убийцей, который уничтожал намеченные жертвы, чтобы защитить интересы хозяев и обеспечить свою безопасность, не оставив свидетелей. Человек, искромсавший Сейполта, — не сумасшедший, он только носил модик психа.
Этот человек не имел никакого отношения к смерти Никки.
Даже если лейтенант решил, что удобнее думать иначе, по нашему кварталу бродит второй убийца.
Спустя восемь-десять минут после разговора с Оккингом, раздался звонок телефона. Хасан. Он обещал сообщить мне о решении Папы насчет нашей встречи.
— У меня есть еще кое-какие новости, Хасан, — объявил я.
— Фридландер-Бей примет тебя незамедлительно. Он вышлет машину минут через пятнадцать. Надеюсь, ты дома?
— Нет, но я буду ждать у входа. Я встречался с довольно интересными людьми, однако мы уже разошлись по домам.
— Это хорошо, мой племянник. Ты заслужил отдых в компании добрых друзей.
Я уставился в затянутое облаками небо, вспоминая недавнюю смертельную схватку с Ханом; в принципе, слова Шиита должны были меня рассмешить, но смеяться не хотелось.
— Отдыхать мне не пришлось, Хасан — Я рассказал, что произошло, вплоть до того, как брыкающегося убийцу унесли легавые.
Хасан от удивления лепетал что-то неразборчивое.
— Одран, — объявил он, наконец взяв себя в руки, — Аллаху приятно, что ты, Его верный слуга, жив, маньяк схвачен, и мудрость Фридландер-Бея восторжествовала.
— Да, это точно, — подхватил я. — Правильно, Хасан, приписывай все заслуги нашему Папе.
Ничего не скажешь, он сильно поддерживал меня своей сверхъестественной мудростью! Если подумать, он помогал не больше, чем Оккинг. Конечно, Папа загнал меня в угол и заставил покорно подставить, башку хирургам, но потом наш босс просто восседал в своем кабинете и подбрасывал своему верному слуге хрустики время от времени. Папе известно все, что происходит в Будайине, Хасан.
