Галактический шеф-повар - Уайт Джеймс (онлайн книга без txt) 📗
Но когда Гурронсевас предложил, чтобы ему разрешили пойти в пещерный поселок без приглашения и поговорить с Ремрат, Приликла отсоветовал ему ходить туда. Он сказал, что даже на большом расстоянии ощущает, как сильны гнев и разочарование вемарцев, и ему бы не хотелось осложнять положение еще сильнее.
Последней надеждой на восстановление отношений с вемарцами оставался Критхар.
А пациент шел на поправку с каждым днем. Во главе с Приликлой, решившим, что он должен подать сотрудникам положительный пример, бригада медиков во время обеда осваивалась с вемарским меню. Они договорились не критиковать качество еды в присутствии Критхара, и, поскольку Гурронсевас отлучался от больного только по утрам, когда отправлялся на сбор растений, диетолог никаких нареканий в свой адрес не слышал.
Но когда Критхар наконец согласился поесть немного пищи, приготовленной синтезатором и содержавшей необходимые минеральные и белковые добавки, и когда из-за того, что масса тела пациента начала непрерывно увеличиваться, потребовалось ослабить ремни-фиксаторы, тралтан наконец дождался похвал.
— Сегодняшний обед был не так уж плох, — объявила Мэрчисон чуть ворчливо. — Наверно, когда-нибудь я привыкну и к десерту из лутжи и янта.
— На плесень он похож, этот десерт, — так описала свои ощущения Нэйдрад, но шерсть ее осталась спокойной — лучшей похвалы от кельгианки и ждать было нечего.
— Мне очень понравилось второе блюдо, — отметил Приликла, который, как правило, молчал, если не мог сказать ничего похвального. — Вкус и консистенция этого блюда таковы, что, будь оно по виду похоже на мое любимое нецинрусскийское блюдо — земные спагетти, я бы с удовольствием им питался. Но что-то я засиделся, надо бы мне немного размяться и полетать за пределами корабля. Не составите мне компанию, Гурронсевас?
При этом он выразительно посмотрел на тралтана. Больше Приликла ничего не сказал ему, пока они не оказались за пределами мигнувшего им на прощание противометеоритного поля. Эмпат порхал над плечом Гурронсеваса, они неторопливо миновали вход в пещерный город и спустились в долину. Тропа пролегала ярдах в ста от трудившегося на огороде вемарского отряда, но Гурронсевас знал, что вемарка-учительница ни за что не станет с ними разговаривать.
— Друг Гурронсевас, — неожиданно заговорил эмпат. — Мы, а больше всех — вы, мало-помалу завоевываем доверие Критхара, но этому процессу не помочь, если мы будем то и дело отключать его транслятор, отвергая его общество, вот почему я решил поговорить с вами наедине.
Вы, вероятно, уже догадываетесь, что Критхара можно бы и выписать, — продолжал эмпат. — За исключением фиксированной нижней конечности, гипс на которой растворится уже через несколько недель, когда сломанные кости окончательно срастутся и смогут выдерживать вес Критхара, он окончательно здоров. Он, по идее, должен радоваться своему выздоровлению, накоплению сил и возможности вернуться к нормальному образу жизни, но почему-то не радуется. Меня очень тревожит его эмоциональное состояние. Что-то чудовищно не так, и мне бы хотелось понять, что именно, прежде чем я отпущу Критхара домой. Держать его у нас дольше двух дней не представляется разумным.
Гурронсевас молчал. Приликла не задавал ему вопросов, он только излагал суть проблемы.
А Приликла продолжал:
— Не исключено, что возвращение Критхара к сородичам решит все вопросы. Надеюсь, тогда они станут относиться к нам не так враждебно, как сейчас, восстановятся ваши прежние дружеские отношения с Ремрат, и это поможет нам возобновить мирные связи. Но есть в вемарцах нечто, чего мы не понимаем до конца, и это что-то вызывает необъяснимые эмоциональные реакции у нашего пациента. И до тех пор, пока мы не поймем, в чем причина этих неестественных чувств, отправка пациента домой будет представляться нам непростительной ошибкой. Не могу даже посоветовать вам, о чем спросить пациента и что ему сказать, поскольку любые самые незначительные упоминания о его матери Ремрат и о его друзьях-охотниках вызывают у Критхара неоправданно резкую эмоциональную реакцию, напоминающую чувства существа, глубочайшие верования которого подвергаются суровым нападкам, и он этого страшится.
Я знаю, что вы не специалист-психолог, друг Гурронсевас, — продолжал цинрусскиец. — Но как вам кажется, не могли бы вы посвятить ближайшие два дня разговорам с Критхаром? Попробуйте вести с ним беседы на самые нейтральные, общие темы. Бывает, что именно в таких ситуациях пациенты проговариваются и выкладывают все, что у них на душе. Если за время этих разговоров не произойдет ничего такого, что могло бы помочь нам, — ну, что поделаешь? Но если что-то все-таки высветится, дайте нам знать, а также сообщайте о любых идеях, какие только придут вам в голову. Можете считать, что я возлагаю на вас нетерапевтическую часть курса лечения Критхара.
Критхар доверяет вам, — заключил Приликла. — Вам он скорее поведает свои беды, чем кому-либо из нас. Друг Гурронсевас, вы окажете мне такую любезность?
— Разве я уже не занимаюсь этим, — удивился Гурронсевас, — неофициально?
— Ну а теперь, — сказал эмпат, — я обращаюсь к вам официально как глава медицинской бригады «Ргабвара». Окажите нам помощь на критическом этапе установления контакта с народом Вамара. Я вынужден просить вас об этом, потому что в случае вашей неудачи ответственность за все случившееся ляжет на меня. Вы не должны винить себя, если сделаете или скажете что-то неверное. В этой ситуации от подобного не был бы застрахован никто из членов бригады медиков. Вы не такое уж легкое для общения существо, Гурронсевас. Вас непросто полюбить. Вы слишком похожи на недавно придуманные вами вемарские блюда — в том смысле, что к их вкусу надо привыкнуть. Но вы завоевали наше уважение и благодарность за помощь в лечении Критхара, и никто из нас не станет винить вас, если вам не удастся справиться с проблемой, перед которой мы сами уже спасовали. Ну, что скажете, друг Гурронсевас?
Немного помедлив, тралтан ответил:
— Мне приятны ваши похвалы, я чувствую себя радостно, уверенно и готов сделать все возможное, лишь бы помочь вам. Но вы эмпат, и мне нет нужды расписывать вам мои чувства. Думаю, вы как раз и намеревались заставить меня их испытать.
— Вы не ошиблись, — подтвердил Приликла и мелодично тренькнул — наверное, цинрусскийцы так смеялись. — Но я вовсе не вмешивался в ваше эмоциональное излучение. Желание помочь медикам уже наличествовало. Но у меня такое чувство, что вы хотите мне сказать о чем-то еще.
— Да, у меня есть несколько предложений, — согласился Гурронсевас. — Думаю, прежде всего вам нужно решить, в какое время и в каком месте состоится возвращение Критхара домой, и нужно известить об этом Ремрат и всех остальных вемарцев на тот случай, если при таком событии им подобает произвести какие-то приготовления. Мы знаем, что вемарцы с нетерпением ждут возвращения Критхара, и, если мы сообщим им, когда оно состоится, это послужит знаком вежливости, и, может быть, тогда враждебность по отношению к нам немного спадет. Я думаю, что лучше всего это устроить ближе к вечеру, когда учителя и дети возвращаются с огородов в поселок к обеду. Тогда мы добьемся наличия максимального числа зрителей и наилучшего эффекта, но вот каков он будет, этот эффект, — благоприятен или нет, это мне трудно сказать.
— Мне тоже, — сказал Приликла. Он быстро назвал время предполагаемого возвращения Критхара в поселок и приблизительно описал сопутствующие этому обстоятельства, после чего спросил:
— Но как же вы поведаете вемарцам приятную новость, если они закрывают уши, стоит вам к ним обратиться? Вы об этом не забыли? Я чувствую, что вас это почему-то совсем не волнует.
Гурронсевас всегда был экономен — со временем, продуктами и даже с дыханием. Не ответив на вопрос Приликлы, он остановился, развернулся так, чтобы его было хорошо слышно трудившимся на огороде вемарцам, от которых их с Приликлой отделяла сотня-другая ярдов, набрал в легкие побольше воздуха и провозгласил:
