Третья мировая война (сборник) - Кацура Александр Васильевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Он что, заснул? Несколько необычно.
Кристи нажал кнопку, скобы разжались, и Пэн вывалился из кресла на пол. Потом медленно поднялся, стал тупо рассматривать лабораторию.
— Как вы сюда попали? — строго спросил его Мондиал.
Пэн посмотрел на него, потом удивленно пожал плечами.
— Кто вы и откуда?
Пэн мучительно напряг память:
— Вспомнить не могу… — Он подошел к генералу и долго всматривался в его лицо.
— Ну что же, господин Мондиал, — поспешно проговорил Бурнетти, — вы обратите этого писаку в нашу веру, а мы с Полем в штаб, на прямую связь с министерством.
Роберт Мондиал вышел проводить генерала и Кристи. Пэн подобострастно глядел им вслед, выражая покорно-преданным лицом искреннее желание угодить им.
Дверь за ними закрылась.
Лицо Муррея потухло. Он стоял неподвижно, потом огляделся и медленно пошел по лаборатории: никто его не останавливал. Тогда он вернулся и сел в кресло перед аннигилятором и, обхватив голову руками, застыл в оцепенении.
Тут вошел Мондиал, увидев присмиревшего Пэна, подошел к нему, тронул его за плечо:
— О, господин Муррей! Неужели вас так огорчает пребывание у нас?
Пэн поднял на него осторожно взгляд:
— Простите, я вас не понял?
— Не дурите, господин Муррей!
— Как вы сказали? — испугался Пэн.
— Вы что? Забыли даже меня?
— Нет, нет! — послушно проговорил Муррей. — Я вас знаю. Но что-то со мною случилось.
— Вы полагаете, что я проверяю надежность аннигиляции, не так ли? — засмеялся Мондиал. — Мы с вами пошутили!
— Да-да, спасибо, — закивал журналист.
— Чего же вы прикидываетесь? Вы на самом деле что-то забыли?
Пэн внимательно посмотрел на него:
— Мне кажется, что я вас вижу впервые.
— Меня зовут Роберт Мондиал.
— Роберт Мондиал, — повторил Пэн. — Да-да, господин Роберт Мондиал, да-да, Роберт Мондиал…
Мондиал снял очки, приблизился к журналисту, осмотрел лицо. Затем, машинально протирая очки, он подошел к установке и начал внимательно рассматривать ее. Снова вернулся к Пэну.
— Не знаю, господин Муррей, может быть, произошла трагическая ошибка… Вы, журналист Пэн Муррей, проникли к нам, на военную базу, как представитель министерства. Здесь ведутся запрещенные опыты над людьми. Вы знаете, что с помощью этой установки их лишают памяти. Это называется аннигиляцией. А потом внушают нужную информацию. Так происходит насильственное изменение мировоззрения, волевых установок. Вы хотели об этом написать. Командующий базой генерал Бурнетти как-то узнал ваши подлинные цели и хотел подвергнуть вас аннигиляции. Но я решил спасти вас и оставил установку без заряда. Даже предупредил вас запиской. В ваших интересах не притворяться. — Мондиал смолк, но и Пэн не отвечал. — Я вас не провоцирую. Неужели вы такой великий актер? Играть больше не надо! Кроме меня, никто не знает о ложной аннигиляции.
Муррей потряс головой и тихо сказал:
— Я верю вам.
— Ну то-то же! Вы великолепно соображаете! Люди, лишенные памяти, на вашу логику не способны! — Мондиал широко улыбался, видя, что на него уже смотрят внимательные, добрые глаза.
— Изобретя эту установку, я и не помышлял, что ею могут воспользоваться на этой базе. Хотелось только освобождать психику людей от груза навязчивых идей. И я встретился с Полем Кристи, которого знал по университету, и поделился с ним, и пообещал лабораторию и все условия для работы. И вот я создал эту установку. Она была нужна лишь для проверки идей. Но генерал стал использовать ее в таких делах, о которых я даже не предполагал. Что делать? Аннигилятор все равно функционирует, а сам я под строгим наблюдением. — Мондиал оглянулся на дверь, прислушался. — У нас есть немного времени, и я вам откроюсь, господин Муррей. Я очень рискую, но мне кажется, я угадал в вас журналиста Пэна Бризанта.
— Да, это мой псевдоним.
Мондиал приблизился к двери, запер ее на ключ и заговорил твердо:
— Сейчас по моему проекту заканчивается сборка новой аннигиляционной установки. Она будет посылать энергию не пучками, а волнами в эфир, как радиопередатчик. Волны могут воздействовать непосредственно на кору головного мозга тысяч, а может быть, миллионов людей…
— Это невероятно! — воскликнул Пэн.
Голос Мондиала звенел, глаза горели верой в величие предстоящих свершений. Но Пэн воспринял его планы как еще одну угрозу человечеству.
— Я надеюсь вложить в машину особую волю! — воскликнул Мондиал.
— О новой воле вы говорите так, будто обещаете смертным земной рай! Вы намерены лишить людей их истории? Знаний, накопленных за тысячелетия? Но вы же не спросили об этом человечество?
— Спрашивать поздно, сам под контролем! — горячо заговорил Мондиал.
Теперь в окружении нагромождения лабораторного оборудования фигура Мондиала показалась зловещей. И даже чувство признательности к этому человеку за свое спасение не могло удержать Пэна от возражений.
— Извините, господин Мондиал, но как вы намерены дать людям какую-то волю?
А тот ходил по залу большими шагами, лицо его было воодушевленно, он выкидывал руку вверх и произносил:
— Наука движется вперед скачками, от открытия к открытию. Люди не успевают понять и принять новые открытия и изобретения. Помните бунты рабочих? С грязным и позорным прошлым люди могут расстаться, только пройдя через суровое чистилище… Клин надо вышибать клином. Лишение облучением навыков и знаний — это временное явление! Заложенное в человеке стремление выжить и обеспечить максимум благ научит его делать все, что умеем мы с вами. Ведь мы не покушаемся на библиотеки, на знания, которые в книгах. Язык люди не утрачивают, как и память тела.
Пэн молча слушал Мондиала, давая возможность тому выговориться в экстазе, излиться во вдохновении.
— Вспомнить же гораздо легче, чем открывать заново. Раскрыв тайну книжных знаков, сын Земли быстро постигнет все научные премудрости и освоит технические достижения. Ему ничего не надо изобретать! Я думаю, что второе поколение людей, родившихся в новых условиях, уже достигнет современного уровня цивилизации. На это уйдет лет пятьдесят, не больше. В истории человечества такой срок практически равен нулю.
Идея чистилища показалась Муррею пока совершенно загадочной. Что значит «дать новую волю»?
— Лишив людей памяти, мы сразу всех уравняем! Не будет ни генерала Бурнетти, ни его полковников, лейтенантов и солдат!
— Ну и что? — недоумевал журналист.
— Наука подобралась к самым сокровенным тайнам человеческой жизни, мироздания. Земля получит на время крайне необходимый ей сейчас отдых от разрушительной деятельности человека и восстановит свои животворные силы.
— Но кто будет управлять безумцами? — испуганно воскликнул Муррей. — Миллионами безумцев?
— Я думаю над проблемой почти двадцать лет, с того момента, как начал осознавать мир как свой дом, а Землю — как свою колыбель. И хотя бомбы, сброшенные над Хиросимой и Нагасаки, были для меня историей, они ранили мое сердце. Прошлое ведь тоже может ранить и даже убить. И вот я ищу мыслящих людей, — несколько успокаивался Мондиал. — Группа мыслящих ученых и будет управлять всеми… Не те, кто захватил власть силой, не бандиты типа Бурнетти, а элита знающих…
— Интересно, а какую роль играет в этом деле Поль Кристи? — заинтересовался Муррей.
— Он человек с размахом и хороший организатор, но как ученый пока не проявил себя.
— О, новость! — не удержался от возгласа Муррей.
— Он страстно хочет стать ученым.
— Поскольку элите ученых принадлежит будущее?
— Попасть в наш Клан для него вопрос жизни. И у него для этого немало данных. Ради того, чтобы стать ученым, он готов на все. Но он еще не освоил даже установку, и я его не посвящаю в свои замыслы.
— Он верит, что я уже человек без прошлого?
— Да! Но вам придется временно забыть о своем достоинстве, поставить себя в положение невольника.
— Понимаю…
— А вы видели генерала? Малейшее неповиновение приводит его в бешенство. А в гневе он теряет рассудок. Представьте себя на месте Клея. Смогли бы вы вынести такое и ничем не выдать себя?
