Сборник “Нефантасты в фантастике”. Рассказы и повести советских писателей. Том 19 - Тендряков Владимир Федорович
Управляющий. На какой срок?
2- й член комиссии. Скажем, лет на триста.
Управляющий. От восьми тысяч долларов до пятидесяти, в зависимости от твердости породы и, следовательно, степени безопасности. Имеются люксы, те значительно дороже… я также уполномочен показать их вам… Мы только что приобрели патент на быстроходные электронные буры в гранитах…
Кажется, посетители уже успели привыкнуть к этому все продолжающемуся полету в бездну. Уже — 660… 797… 948. В лице у м-ра Мак-Кинли замечается странная борьба с каким-то непреодолимым, почти мальчишеским желанием. Наконец он не выдерживает.
Мак- Кинли (небрежно-развязным тоном) . А скажите, что можно приобрести у вас на сумму в пределах… ну, долларов этак семисот?
Управляющий. Простите, как, как?… Я не расслышал, сэр!
Мак- Кинли. Я хотел спросить… (Не выдержав пристального взгляда.) Нет, это я просто так, шутка.
Управляющий. Очень заметное оживление происходит в последние дни в связи с готовящимся перевооружением держав. На прошлой неделе получен большой заказ от княжества Монако… Чем богаче люди, тем больше они любят бессмертие!
1- й член комиссии (вполне серьезно) . Что же, предполагается устройство рулетки под землею?
Управляющий. Нет, сэр. Фирма категорически против азартных игр в сальваториях… да они и вряд ли осуществимы там! Ну вот и прибыли, господа. Прошу вас…
Циклопические своды и крепления перекрытий дают приблизительное представление о защитной толще грунта и бетона над головою. Осмотр бесшумных вентиляционных установок, обеспечивающих кондиционную температуру холодильников и химических цехов, изготовляющих таинственное вещество антитления: кокильон.
Изредка по округлым, местами полированным стенам и таким же низким потолкам скользят колдовские отсветы, бегут навстречу и тают молчаливые отражения и тени служащих.
Управляющий. Не могу еще раз не обратить ваше внимание… мы на глубине семи с половиной километров, а воздух как в лесу, и нигде ни капли подпочвенной воды.
3- й член комиссии. По-моему, даже ландышем пахнет?
Управляющий. Ночная фиалка, сэр.
Гости у квадратного с жалюзи иллюминатора. Видно, как вдалеке все те же знакомые нам сальваторные девушки, похожие на царственных монахинь или опечаленных богинь, производят свои манипуляции над какой-то полуголой миловидной дамой, поступающей на длительное хранение в сальваторий. Знакомая волшебная мелодия перекрывает доносящийся оттуда щекотный смешок усыпляемой. Разговорчивый член комиссии тотчас прилипает к иллюминатору.
Управляющий (довольно решительно взяв его под руку) . Ну, здесь, джентльмены, вам не стоит утомляться… У нас мало времени и довольно много впечатлений впереди, уважаемые господа!
Длинный коридор, куда впадают широкие трубы смежных, слабее освещенных тоннелей. Это наиболее комфортабельные катакомбы местного сальватория. Квартал владык и богачей. Плоская стена с круглыми, накрепко завинченными и замурованными крышками. На них, как и на плитах в полу, — герцогские короны, тиары со скрещенными светильниками, фабричные марки известных по расхожим товарам фабрикантов.
Управляющий (доверительно) . Так сказать, отборные любимчики судьбы… к примеру, как раз под нами апартаменты одного экваториального принца с гаремом на пятьдесят персон… Прошу не курить! Нам предстоит теперь в специальной вагонетке, господа, проследовать в завершающий сектор, откуда после воскрешения и укрепляющей обработки наши клиенты будут выпускаться по прибытии на место. Но прежде я покажу вам регистрационный зал с картотекой, где автоматически отсчитывается купленное время каждого из наших клиентов. Так сказать, дверь из небытия во второе рождение…
Все заходят в эллиптическое, вроде колумбария, помещение со множеством небольших квадратных ниш по стенам, где постукивают вперебой отсчитывающие механизмы, сливаясь, пожалуй, в теперь слишком уж знакомую нам мелодию усыпления… Входят все, кроме м-ра Мак-Кинли.
Он спрятался в нише за толстой колонной, опоясанной спиралями охладительных, видимо, трубок, и, как только голоса его спутников затихают, покидает свое убежище. Время от времени справляясь с чертежами и пометками, сделанными на просмотре документального фирменного фильма, он крадется по пустынным и, кажется, нескончаемым коридорам Подземного Города, полным всевозможных ловушек и превратностей, пока через служебный ход не достигает уже известного нам по фильму начального отделения, где по сдаче контрольных карт и бланков клиенты раздеваются для поступления на подготовительный процедурный конвейер.
Ближайшая к нему богиня в фантастическом крахмальном головном уборе указывает м-ру Мак-Кинли кабинку, откуда тот вскоре и выходит в цветном, с пелериною, хитоне. Теперь его намерения совершенно ясны нам: на дармовщину проникнуть в желанное будущее; и надо отдать должное глубокой продуманности его плана. Ни одна черта в лице м-ра Мак-Кинли не выражает его смятенного состояния, никто из служебного персонала не подозревает происходящего обмана. Молчаливые девушки начинают свои плавные магические волхвования над телом м-ра Мак-Кинли, который лишь приятно поеживается — с тем же, впрочем, каменным лицом! — от этих восхитительных прикосновений.
Уже наш герой прошел несколько начальных операций: омовения, очистки жидкостями и токами, массажа в ультразвуковых установках, уже он положен на легко скользящий по полу сверкающий стол, чтобы нырнуть в свою мечту… но вот приходят двое таких же, как и все они в этом подземелье, двое статных, царственно невозмутимых молодцов в комбинезонах и, обменявшись печальными взорами со здешним персоналом, молча влекут тележку со встревоженным и озирающимся м-ром Мак-Кинли в обратную сторону от рая.
Его доставляют в плохо освещенный, шибко второстепенного назначения коридор с дверцей в стенном массиве, за которой оказывается круглый вонючий зев какого-то люка. М-ра Мак-Кинли довольно небрежно вставляют туда, головой вперед, на пружинный челнок, следом суют его одежду, вывалившуюся из карманов мелочь, закрывают герметическую крышку на засов и включают донельзя, до зуда в зубах противное, визгливое устройство.
Следует сифонное сипение с перекатом какого-то тяжелого тела по коленам широкой трубы, оказавшейся пневматическим мусоропроводом. Затем мы сразу видим концевой его выход наверху, и нам приходится немножко переждать, прежде чем м-р Мак-Кинли на большой скорости вылетит из этой неблагообразной дыры наружу, подобно ведьме, окутанный посторонними бинтами и тряпками, прямо на свалку — без видимых телесных повреждений из-за случившейся на месте падения мягкой подстилки. Лежа в несколько неудобной позе под роскошным звездным небом, он пытается философски и без спешки осмыслить свое положение. Подобное приключение, несомненно, хоть кому испортит настроение, однако овладевшая м-ром Мак-Кинли маниакальная мечта отныне придает ему вдвое отваги и хитрости на гораздо большие свершения.
Диктор. Что делать, не везет нам, дорогой мистер Мак-Кинли! Теперь придется отправляться на поиски подходящей старухи…
Отыскав в потемках разлетевшиеся части своего туалета — все, кроме одного проклятого ботинка, м-р Мак-Кинли на минутку скрывается за подвернувшейся трансформаторной будкой, сменить пришедший в негодность фирменный хитон, и вскоре появляется почти в прежнем, до своей неудачи, виде… Полностью стемнело. Справа чернеют ступенчатые, монументальные постройки сальватория. Вдалеке возникают странные звуки, напоминающие шум крупного уличного происшествия; чуть позже становятся различимы и отдельные возгласы. М-р Мак-Кинли вполне невозмутимо, лишь слегка прихрамывая, отправляется на шум, чтобы выяснить причины беспорядка в такой ничем ранее не скомпрометированной местности.
Из мрака ночи, оглашаемой далеким нестройным, на ветер похожим пением, надвигается странное сияние, которое вскоре становится тысячью факелов, другая тысяча людей движется наугад, руководствуясь единственно чутьем ярости. Это ночной поход, видимо, не только окрестного населения на сальваторий Боулдера. Безумная толпа, не уместившаяся на шоссе, течет и по его обочинам. Они движутся с поднятыми головами, то ли призывая бога из звездной пучины неба, то ли опасаясь налета воздушной полиции. М-ру Мак-Кинли, стоящему под откосом, видно сквозь поднятую пыль лишь множество шагающих ног, — он взбирается к ним по крутизне. В процессии — фермеры, какие-то старухи, даже одна оборванная монахиня, выкрикивающая нечто несообразное своему сану, обоего пола подростки. Они несут развернутые, всех образцов полотнища с самодельными надписями:
