Черные небеса - Тепляков Андрей Владимирович (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Людей охватила паника. Человеческий поток отхлынул от стен и устремился вниз по улице, подгоняемый, словно бичом, криками боли, летящими из окон. Толпа накрыла дерущихся и разметала их в разные стороны. Колотун поднялся на ноги и, активно работая локтями, стал проталкиваться к вездеходу. Он успел одним из первых. Мамочка открыла перед ним дверь, он вскочил в кабину, запер замок и опустил металлические жалюзи.
— Началось, — сказал он.
— Что началось? Ты узнал, что там?
Колотун молчал.
— Что с мамой?
Он повернулся к ней, и она съежилась под его взглядом. Он ничего не сказал, но все было ясно без слов. Мамочка быстро замотала головой.
— Нет-нет-нет — не может быть! Так не может быть! Мы должны были идти за ней сразу! Почему ты не пошел? Почему ты, мать твою, не пошел?!
Она ударила его кулаком в плечо. Потом еще раз. Колотун перехватил руки, и прижал ее к себе. Мамочка рыдала. Она рычала и вырывалась.
Он держал ее крепко-крепко.
Ной тщательно намыливал мочалку. Принцесса плескалась в лохани. Теплая вода нравилась ей, она то и дело нагибалась, складываясь почти пополам, так, что на поверхности оставался только затылок, и снова выпрямлялась.
Ной взял ее за руку. Она не отстранилась, глядя на него детскими чистыми и восторженными глазами. Он провел по руке мочалкой. Принцесса хихикнула. Ной стал мыть ей шею и плечи. По коже потекли струйки грязной воды.
— Вот так, — тихо говорил он. — Сделаем из тебя человека.
— Овека, — с готовностью отозвалась Принцесса.
— Да. Именно. Овека.
Он вымыл ей лицо и волосы, стараясь все делать медленно и нежно, чтобы не напугать. Она не сопротивлялась, послушно поворачивая голову. Ной перехватывал мыльные ручейки, которые Принцесса радостно ловила ртом.
Она все больше и больше напоминала ему ребенка, и этим раскалывала его сознание надвое. Ной не понимал, как к ней относиться, потому что под эмоциями ребенка, под детской непосредственностью он видел молодую женщину. И она его волновала. Ной не знал, как разрешить этот ребус. Ему, незнакомому еще с женщинами, воспитанному в пуританской строгости нравов, такое раздвоение выбивало почву из-под ног. Женщина-ребенок. Непонятная вдвойне. Ной подумал, что самое верное решение — это пустить все на самотек. Жизнь сама подскажет, как быть.
Он снова намылил мочалку и стал оттирать ей спину. На гладкой коже выступили мурашки.
«Удивительно, — думал он, — ни царапины, ни шрама. Как это возможно при той жизни, что она вела?»
Лишь выпирающие ребра говорили о том, что ей довелось вынести.
Ной нерешительно остановился, Принцесса посмотрела на него с нетерпением. Ей не понравилось, что ласка прекратилась. Она взяла его руку с мочалкой и прижала к выступающим ключицам. Он робко провел мочалкой из стороны в сторону. Потом опустился чуть ниже. Снова провел. Еще ниже. Под мочалкой его ладонь ощутила выпуклости грудей. Он почувствовал, как скользит по ним рука, словно по маленьким холмам — падает в ущелье и вновь поднимается. Он еще опустил руку. Пальцы почувствовали твердые соски. Ной остановился, не зная, можно ли двигать по ним мочалкой или так он сделает девушке больно. Сердце быстро и сильно билось в груди, отдаваясь в висках, голову заволакивал туман. Принцесса вдруг подалась назад, уперлась спиной в стенку лохани и закрыла глаза. Ной воспринял это, как приглашение к действию, и очень медленно повел мочалкой в сторону, чувствуя, как ткань трется о сосок, пригибая его вниз. Рука задрожала. Принцесса глубоко вздохнула, ее грудь подалась вперед, вдавливаясь в ладонь Ноя. Он сглотнул тяжелый ком в горле и продолжил.
Колотун медленно вел вездеход по обезлюдевшим улицам. Мамочка сидела рядом, прямая и застывшая, как камень. Она неотрывно смотрела вперед, сцепив руки на коленях.
Повсюду они видели тараканов, те, словно тени, проскакивали из подъезда в подъезд, перебегали улицу. Их было много. Очень много. На снегу чернели пятна крови. Колотун отговаривал Мамочку ехать этим путем. Ему не хотелось, чтобы она видела все это, но Мамочка не желала его слушать. Она должна была убедиться, и Колотун не решился ей возражать.
Часто тараканы сбивались в небольшие группы, склоняясь над чем-то, лежащим на снегу. Колотун знал, что это. И Мамочка знала. Она сидела бледная и тихая.
Почти все окна были темными. Люди еще не успели зажечь свет, когда за ними пришла смерть. Колотун включил ревун, надеясь, что кто-нибудь услышит и даст о себе знать. Шли минуты, но никто не ответил, никто не высунулся из окна, не закричал.
— Ее окно выходит на улицу? — спросил Колотун.
— Да.
— Которое?
— Вон те. Второй этаж. Первое и второе от подъезда.
Он направил машину в указанную сторону и остановил прямо под окнами. Большой вездеход давал возможность, взобравшись на крышу, заглянуть в них. Колотун вытащил из-за кресла винтовку. Привлеченные ревуном, из подъездов стали появляться тараканы. Они не решались подходить к вездеходу, опасаясь невиданного гиганта. Окружили его кольцом и ждали. Вслед за винтовкой Колотун достал лампу.
— Я наверх. Попробую заглянуть в окна. Когда полезу обратно, смотри в оба — не открывай дверь, если видишь, что кто-то из них может пролезть. Поняла?
Мамочка кивнула.
— Ну, с Богом!
Колотун распахнул дверцу и быстро полез по металлическим скобам на крышу. Там он улегся на живот и осмотрелся. Тараканы глядели на него, но все еще не двигались с места.
«Это ненадолго. Скоро они смекнут что к чему»
Он быстро пополз к окнам. Оказавшись возле первого, он встал, повернул линзу лампы и направил луч света в темноту комнаты. Никого. Пусто. Никаких следов. Он шагнул в сторону и услышал громкое шипение. Обернулся. Несколько тараканов подбирались к вездеходу. Остальные в волнении подскакивали за их спинами и шипели.
«Хреново», — подумал он и посветил во второе окно.
Зрелище открылось жуткое. Двое тараканов все еще оставались в комнате. Вцепившись друг в друга, они катались по полу между двух тел. Одно лежало возле выхода, второе ближе к окну. Колотун вздрогнул, мотнув лампой. В этот момент дерущиеся твари вдруг расцепились и уставились на него через стекло. Он отступил и поспешно погасил лампу. Попятился назад, в сторону кабины.
Тараканы столпились вокруг нее. В винтовке было десять патронов, это все, на что можно рассчитывать. Колотун опустился на колени и быстро пополз вперед.
Над крышей показалась голова таракана. Колотун остановился и поднял винтовку. Таракан в два рывка одолел скобы, вскочил на крышу. Он сделал шаг, поскользнулся и, взмахнув руками, упал вниз. Колотун едва успел расслабить палец на спусковом крючке. Он двинулся дальше, молясь про себя, чтобы не упасть самому — с винтовкой в одной руке лезть по скользкой крыше было очень трудно.
Он почти добрался до кабины, когда над ней показалась еще одна голова. На этот раз Колотун выстрелил. Таракан упал. Колотун подобрался к скобам и посмотрел вниз. У водительской двери собралось около десятка этих тварей. Сейчас они склонились над упавшим сородичем, но в следующую минуту могли снова полезть наверх. Колотун решил не терять эту минуту даром. Он уцепился за верхнюю скобу, свесился вниз головой и заглянул в кабину.
Мамочка сидела бледная, как смерть и смотрела в водительское окно. Колотун стукнул в стекло, и она повернула голову. Он знаком показал ей, чтобы она села за руль и отвела вездеход. Показал, что не может залезть в кабину, пока внизу тараканы.
Когда-то он сам учил Мамочку управлять вездеходом. Особенного успеха она не добилась, но стронуть его с места могла, а большего и не требовалось. Колотун надеялся, что успеет пробраться в кабину, прежде чем она врежется в какую-нибудь стену.
Несмотря на охвативший ее страх, Мамочка сразу поняла смысл пантомимы. Увидев, как она перебирается на водительское место, Колотун снова выбрался на крышу. Тараканы оставили сородича и снова полезли наверх, а из домов появлялись все новые. Колотун опустил ствол и выстрелил, в этот момент вездеход вздрогнул и прыгнул вперед, подминая под себя замешкавшихся тварей. Колотун вцепился в верхнюю скобу, едва не выронив винтовку. На подножке оставались еще два таракана. Он стрелял почти в упор. Вездеход дернулся, Колотун выпустил винтовку и вцепился в скобу второй рукой. Мамочка вела машину по прямой. Тараканы остались позади, они словно утратили всякий интерес к вездеходу и сгрудились вокруг убитых сородичей.
