Томминокеры - Кинг Стивен (читаемые книги читать .TXT) 📗
45
Сейчас, - подумал Гарденер.
Он почувствовал, как что-то выскальзывает из его мозга, цепляется, выскальзывает.., и крепко цепляется. Это было похоже на работу коробки передач. Боль была, но переносимая.
ОНИ чувствуют боль куда сильнее, - подумал он расслабленно.
Края котлована, казалось, задвигались. Сначала немного. Затем побольше. Раздался скрип, пронзительный визг.
Гардеиер преодолевал в себе боль, его брови страшно сжались, глаза превратились в щели.
Серебристые ячейки поплыли, медленно, но уверенно. Конечно, двигались не они; двигался сам корабль; этот скрип был звуком освобождения от скального ложа, на котором он покоился столь долго.
Выше, - думал он бессвязно. - Женское белье, трикотаж, галантерея и, конечно, посетите наш отдел товаров для животных...
Он наращивал скорость, котлован уже быстрее уходил в сторону. Небо впереди расширялось - оно было тускло-металлического цвета. Крутились искры, похожие на стаи крошечных горящих птиц.
Он переполнился восторгом.
Гарденеру вспомнился вид из окна метро в то время, когда поезд покидает станцию, сперва медленно, затем ускоряясь - как кафельные стены закручиваются позади, похожие на ленту бумаги у музыканта за фортепьяно, так, что можно прочитать рекламу, пробегающую слева направо, - Энн, Хор, Самое Время спрашивать газету "Тайме", Попробуй Вельвет. Затем мрак, где только движение и единственное ощущение черной стены, проносящейся мимо.
Трижды прозвучал гудок, почти оглушивший его, заставивший его кричать; свежая кровь забрызгала колени. Корабль дрожал и громыхал, скрипел и тащил себя из земного склепа; он восходил в густых клубах дыма и затуманенном солнце, его полированный бок уже высунулся из котлована, все больше и больше, словно движущаяся металлическая стена. Кто-нибудь, созерцая это небезопасное зрелище вблизи, мог решить, что земля породила стальную гору или выбросила в воздух титановую стену.
Дуга хребта корабля становилась все шире и шире, достигла краев котлована, который Бобби и Гарденер выкопали с большим расширением кверху - распарывая землю своими изящно-тупыми инструментами, как полоумный, пытающийся сделать кесарево сечение.
Наружу и выше, выше и наружу. Скалы скрипели. Земля стонала. Пыль и дым от трения струился из котлована. Ощущение рождения горы или стены сохранялось, но даже с такого близкого расстояния, как от кромки прогалины, можно было различить круглую форму появляющегося предмета - форму гигантского блюдца, выходящего из земли как огромный двигатель. Он был тих, но поляна была заполнена грубым грохотом ломающихся скал. Он шел вверх и наружу, разрезая котлован шире и шире, его тень постепенно покрыла всю поляну и горящий лес.
Его ведущий край - тот, на котором споткнулась Бобби, - срезал верхушку самой высокой ели в лесу и отбросил ее, ломающую на своем пути, на землю. А корабль все еще рождался из чрева, которое его держало так долго; до тех пор, пока не закрыл все небо и не родился вновь.
Котлован перестал разрываться; секундой позже обозначилась щель между краями котлована и краем корабля. Его центральная часть, наконец, достигла края и миновала его.
Корабль с грохотом покинул дымящийся котлован, устремился в дымящийся солнечный свет, и наконец, скрипы и визги замерли, и между кораблем и землей блеснул свет.
Он вышел.
Он поднимался под уклоном, перекошенный, затем принял горизонтальное положение, круша деревья своим неизвестным, неузнаваемым весом, вырывая их с корнем. Древесные соки брызнули в воздух, образуя легкую янтарную пелену.
Он двигался медленно, с тяжеловесной элегантностью сквозь горящий день, прорезая полосу в верхушках деревьев, как парусник прорезает волну. Потом он приостановился, словно ожидая чего-то.
46
Теперь и пол под Гарденером стал прозрачным; ему казалось, что он сидит на воздухе, глядя вниз на вздымающиеся рифы дыма, идущего от края леса и наполняющего воздух.
Корабль ожил совершенно, а вот Гард быстро умирал.
Его руки поползли вверх к наушникам.
Скотти, - подумал он, - быстренько верпуй перлинь. Мы прервем этот танец.
Он напрягся внутри своей головы, и в это время боль стала густой, жилистой и тошнотворной.
Растворение, - подумал он мрачно, - вот на что это похоже - на растворение.
Было ощущение ужасной скорости. Его придавило к палубе, хотя ощущения большой перегрузки не возникало: Томминокеры, очевидно, нашли способ преодолевать силу тяжести.
Корабль не наклонялся; он просто поднимался прямо в воздух. Не закрывая теперь всего неба, он оттенял только три четверти, потом половину. Он неразличимо восходил в дыму, его металлическая реальность с твердыми краями росла неопределенно и оттого призрачно.
Затем он исчез в дыму, оставив только Томминокеров, ошеломленных, истощенных, которые пытались скрыться, прежде чем их настигнет огонь. Он оставил Томминокеров, и поляну, и навес.., и котлован, как черное гнездо, откуда вырвали ядовитый клык.
47
Гард улегся на пол рубки управления, уставившись вверх. Пока он глядел, дымный, хромированный вид неба исчез. Оно стало снова голубым - яснейшим, светлейшим небом, которое он когда-либо видел.
Роскошно, попытался он сказать, но не вышло ни слова - ни даже карканья. Он проглотил кровь и закашлялся, не отрывая глаз от сияющего неба.
Его голубизна перешла в синеву.., потом оно стало пурпурным.
Пожалуйста, не дай этому прекратиться, пожалуйста...
Из пурпурного в черное.
И теперь он видел только черноту и первые, жесткие искры звезд.
Снова прозвучал гудок. Он почувствовал боль, как будто корабль отходил от него, и было ощущение повышения скорости, как будто кто-то переключил передачи на самую высшую.
Куда мы движемся? - подумал Гарденер бессвязно, и затем чернота охватила его, когда корабль вылетал, покидал оболочку земной атмосферы так же легко, как он покинул землю, в которой лежал так долго. - Куда мы?..
Выше и выше, вовне и вовне - корабль поднимался, а Джим Гарденер, рожденный в Портленде, штат Мэн, поднимался вместе с ним.
И проваливался все ниже через черные слои бессознательного, и незадолго до того, как началась последняя рвота - та тошнота, о которой он даже никогда и не узнал, - у него начались галлюцинации. Греза была такой реальной, что он улыбнулся, лежа посреди черноты, окруженный космосом, оставляя внизу Землю, похожую на гигантский серо-голубой мраморный шарик прорицателя.
