Куб со стертыми гранями - Ильин Владимир Леонидович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗

Мой подопечный, отъявленный негодяй и сволочь Кин Изгаршев сидел на высоком табурете, надежно привинченном к полу, и, судя по его манерам, чувствовал себя бодро и уверенно. Будучи кандидатом социоматематических наук, он вообще любил порассуждать на отвлеченные темы, и, скорее всего, именно поэтому к нему в ячейку частенько заглядывал уже не раз упомянутый им Бурбель.

Видно, я казался Кину слишком слабым идейным оппонентом, потому что с самого начала в общении со мной он избрал менторский тон, словно я готовился к защите диссертации, а он был моим научным руководителем.

— В данном случае, — положив ногу на ногу, продолжал Изгаршев, — то бишь, в моем случае, — тут же поправился он, — результат ваших стараний неизменно будет адекватен используемой методологии, которая не отличается ни новизной, ни оригинальностью… Я бы даже сказал, что она глубоко ошибочна, потому что нельзя мерить всех людей одной и той же меркой и избирать по отношению к таким, как я, тот же подход, что и к бродягам и пьяницам… Но вы особо не расстраивайтесь, Теодор, в наше время методологические ошибки наиболее распространены. Многие, даже достаточно видные, ученые грешат неверной методологией — это в лучшем случае, а то и вообще обходятся без нее… И это объективный, а не философский факт…

Боль в моем желудке усилилась.

Я вновь мысленно увидел кадры комп-реконструкции некоторых эпизодов из досье своего подопечного, и у меня вновь возникло острое желание для начала съездить кулаком по его ухмыляющейся остроносой физиономии, а потом заставить его отжиматься от пола до судорог в мышцах, и когда он будет уже не дышать, а загнанно хрипеть с присвистом, пытаясь в тщетных корчах отлипнуть от бетонного пола, то прицельно врезать носком ботинка несколько раз по печени и по ребрам…

Возможно, Аксель Комьяк по кличке Коньяк на моем месте так бы и поступил. Но, во-первых, Аксель, в отличие от меня, был надзирателем; во-вторых, я подозревал, что Бурбель чаще всего переключается на ту ячейку, где сидит его “любимчик”, а в-третьих, я отлично сознавал, что подобная “методология” ни на шаг не продвинет меня к достижению стоящей передо мной цели, потому что Изгаршев просто откажется вести со мной беседы — и дело с концом…

Поэтому я лишь вздохнул и, стараясь не глядеть на человека на табурете, произнес казенным голосом:

— Осужденный Изгаршев, давайте-ка вернемся от абстрактных материй к конкретным вопросам… Вот одна из ваших жертв — самая первая…

Я тронул сенсор на своем наручном пульте, и, сбоку от нас, на фоне безжизненно-матовой “стены” силового поля, возникло изображение девятилетней девочки в клетчатой юбочке и белоснежных гольфах. Голограмма была любительской, но достаточно четкой для того, чтобы в первые секунды принять ее за натурального человека.

— Как ее звали, я надеюсь, вы не забыли? — небрежно осведомился я.

Не отрывая взгляда от улыбающегося детского личика, Кин пожал плечами:

— Эллиса?.. Нет-нет, постойте, та была чуть постарше.. Не припоминаю. Не то Галя, не то Валя…

Вот гад, подумал я. Вздумал изображать из себя склеротика!..

— Аля ее звали, Алевтина, — всё тем же скучным тоном подсказал я. — Она встретилась вам накануне своего дня рождения. Кстати, мать обещала подарить ей игрушечного робота — не знаю, рассказывала ли Аля вам об этом. Но девочка так и не дождалась этого подарка, потому что встретила вас…

Я сменил кадр, и теперь на голограмме лицо Али было таким, как в тот момент, когда ее нашли в глухом закутке Парка забав и развлечений: с многочисленными ссадинами и синяками на лбу и щеках, с запекшейся кровью от глубоких порезов бритвой на шее. Рот девочки был широко открыт, и казалось, что Аля тщетно пытается прокричать что-то людям и после смерти.

Но на лице Изгаршева не дрогнула ни единая жилка.

— Послушайте, Теодор, вы напрасно пытаетесь вызвать во мне жалость к жертвам, — равнодушно заметил он, монотонно покачиваясь на табурете. — Я этой заразной болезни, к счастью, не подвержен. Своеобразный иммунитет, знаете ли… Кстати, существует одна любопытная теория, согласно которой так называемая любовь к ближним своим — непозволительная роскошь в контексте проблемы выживания рода человеческого!.. Не слышали?

— Да не пытаюсь я вас разжалобить, Изгаршев, — отмахнулся я от его болтовни. — Мне просто до сих пор непонятно: что побудило вас, человека физически, ментально и психически нормального, заняться охотой на людей и причем именно в тот день, ни раньше, ни позже?.. Что произошло с вами тогда? И почему вы так упорно не желаете сохранить жизнь тем несчастным, что пострадали от ваших рук, а значит — и самому себе?!..

— Видите ли, э-э… — протянул Изгаршев (“Не хватает еще, чтобы он назвал меня, по старой привычке, коллегой”, подумал я), — видите ли, Теодор, вы совершенно правильно относите эту… Алю, кажется?.. к числу несчастных жертв. Ведь для того, чтобы человечество могло не просто выжить, но и двигаться вперед тернистыми путями эволюции и самосовершенствования, ему обязательно требуются жертвы. Возможно, объективно, а не философски говоря, вам мое заявление покажется чересчур… э-э… кощунственным, поскольку жертвой оказался ребенок, но что, если в нынешних условиях нельзя иначе?..

— Погодите, Кин, — оторопело перебил я своего собеседника. — Что-то я никак не пойму вас. Про какие условия вы ведете речь? И что это за бред о самосовершенствовании человечества?

Изгаршев снисходительно усмехнулся.

— В том-то и заключается ваша беда, — высокомерно сказал он. — Впрочем, не ваша лично, но всего вашего общества… Вы предприняли лихорадочные усилия, чтобы в корне ликвидировать преступность. Вы применяете в этих целях секретные новинки научно-технического характера. Вы создали и используете для этого специальную социальную группу в лице хардеров. И что же? Да, кое-что вам удалось… Так, вы практически свели к нулю преждевременную смертность населения. В мире почти не стало убийств — ни умышленных, ни случайных, ни непреднамеренных… Сегодня уже надо искать днем с огнем на всех континентах и даже в космосе, чтобы отыскать злодея или убийцу! Но что из этого получилось, обективно, а не философски говоря? Неужели вы на самом деле считаете, что страх смерти не нужен человеку? Неужели вы не понимаете, что, вторгаясь в естественный ход событий и искажая его так, как вам угодно, вы, наоборот, наносите вред себе?!.. Да вы посмотрите, на кого стали похожи люди!.. У них на глазах можно убить кого хочешь, хоть старика, хоть малого ребенка, а они лишь отвернутся и равнодушно пройдут мимо — чего, мол, дергаться, когда всемогущие хардеры все равно найдут и арестуют преступника, а не менее всемогущие эдукаторы заставят его исправиться и взять назад свой проступок!..

Я едва сдержался. Все-таки не каждый день встречаешь серийного убийцу, подводящего псевдонаучную основу под свои страшные злодеяния.

— Послушайте, Кин, — миролюбивым тоном сказал я. — А может быть, вы просто ненавидите людей, а? И в особенности — женщин, раз все ваши жертвы относятся к слабому полу? Может, вы на самом деле — наглядная иллюстрация к теории доктора Фрейда об освобожденном либидо?.. Комплексы там разнообразные, а?

Вот этого мне, наверное, не стоило говорить. Теперь перевоспитуемый окончательно замкнется в скорлупе мизантропии и женоненавистничества — и, сколько ни старайся, не расколешь этот панцирь…

— Согласитесь, что в ваших рассуждениях имеется некий парадокс, — упрямо продолжал я. — С одной стороны, вы убиваете ни в чем не повинных и беззащитных людей, не подозревающих о вашем необычном кредо… А с другой, получается, что вы пылаете неугасимой любовью к человечеству. Как это прикажете понимать?

Он презрительно сморщил свой острый носик.

— “Парадокс”, — проворчал он, отворачивая от меня лицо. — Что же, по-вашему, я — псих, что ли?

Не сомневаюсь, мысленно ответил ему я. Прикончить за каких-нибудь несколько месяцев тридцать с лишним человек, причем около половины из них не достигших совершеннолетия, мог бы только крайне опасный и очень больной субъект. Но тщательная психоэкспертиза показала, что Изгаршев вменяем и к числу душевнобольных не относится — впрочем, иначе он ко мне и не попал бы, потому что какой смысл тратить время на воспитательную работу с сумасшедшим? Поэтому вслух я сказал: