Седьмая раса - Нечаева Наталья Георгиевна (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
— Да. И еще около пяти тысяч человек. Мы живем здесь почти сто лет. Без малого. И ждем срока.
— Какого срока? — Ольга вдруг поняла, что старик — сумасшедший. И все эти, в белых балахонах, включая стильного вице-губернатора, — тоже…
— Пятнадцать тысяч лет назад после вселенского катаклизма наши великие предки, арийцы, покинули свою благословенную родину — остров Туле и отправились на поиски новых земель. Это изгнание длится по сей день. Но ни на миг мы не забывали о земле предков! Чтобы не забыть традиции, мы везде ставили полярный символ — свастику.
Ольга еще раз взглянула на кровавого паука за спиной старца, по коже побежали ощутимые влажные мурашки.
— И теперь вы делаете свастику из людей? И для этого их убиваете? За что близнецов? Зачем?
— Наши учителя из Космоса всегда помогали нам, — не услышал ее старик. — И мы верили: чтобы вновь обрести священную родину, нашему народу, арийской расе, следует пройти через очищение и возрождение. Все величайшие достижения человечества — наши. Ты ведь знаешь об этом.
Ольга послушно кивнула, совершенно не понимая, о чем он говорит, и какое отношение исход древних ариев имеет к нынешней ситуации и достижениям человечества. И тем более — к убийству рыжих Тимок.
— Не спеши, — сухо улыбнулся старик. — Ты все узнаешь. Тебе известно о трудах великих Елены Блаватской и Гвидо фон Листа?
Ольга снова кивнула, понимая, что сейчас лучше соглашаться.
— Ты знаешь о том, что нашими учителями на Земле взращивается шестая раса? Раса будущих властителей нашей планеты?
Конечно, Славина кое-что слышала об этих бреднях. О шестой расе избранных, о пришествии небесного града Иерусалим… Труды эзотериков кишмя кишели подобной ерундой. И она именно так ко всему этому и относилась.
— Это не ерунда, — снова влез в ее мысли собеседник. — Шестая раса — это те, кто будет населять землю. А здесь, на месте нашей древней прародины, на материализовавшемся материке Туле, будут жить избранные. Лучшие представители шестой расы, от которых начнется великая седьмая раса! Раса полубогов! И эта седьмая раса — мы!
Старик легко поднялся на ноги. Глаза его горели ярким безумным огнем, сухие ноздри раздувались, в углах тонкого рта появилась слюна.
Господи, он не просто сумасшедший, — ахнула Ольга, — он — совершенно безумный!
— Я не безумец, деточка, — старик снова сел на рыжий мех, откинув голову на каменную спинку. — Безумны те, кто этого не понимает. Через испытания и годы мы сохранили чистоту священной арийской крови. С нас, седьмой расы, начнется великое будущее человечества.
Знакомая песня, — подумала Ольга. — Чистота крови. Чистота расы. А потом Освенцимы и Треблинки…
— Вторая мировая не дала довершить начатое до конца, — пробуравил ее взглядом страшный старец. — Слишком много темных сил поднялось против нашего правого дела. И учителя решили, что сроки еще не пришли.
— Ваше дело, дело Гитлера, было правым? — ахнула Славина. — Сорок миллионов погибших! Это что, все для очистки крови?
— Тот людской материал изжил себя, — сузил глаза старик. — Нам просто не хватило времени.
— Для чего? Для того, чтобы истребить все человечество?
— Для того, чтобы открыть дорогу учителям и слиться с космическим разумом. Антарктида, где мы ждали их пришествия, стала добычей американцев. Окно закрылось. Сроки отодвинулись.
— Какое окно? — Славина почувствовала, что теперь уже она сходит с ума. И тут же вспомнила недавний рассказ Барта о космических кораблях нацистов и трансмерном окне в Антарктиде, через которое немцы общались с альдебаранами.
— Ты все правильно поняла, девочка, — с удовлетворением сказал безумец. — Только никто, кроме нас, не знает, что таких окон было два. И второе находится здесь!
— Что? — У Ольги зашумело в голове. — Трансмерное окно — здесь?
— Да, на Северном полюсе. Ведь именно Северный полюс — это та самая серебряная нить, которая связывает воедино всепланетарный разум с Космическим. И наши учителя, когда придет срок, проявятся именно здесь! И именно здесь спустится с небес Новый Иерусалим. Хотя мне милее его арийское наименование — Туле.
— Я все равно не поняла, в чем же заключается ваша миссия? — устало спросила Ольга. — Просто сидеть и ждать, пока Туле опустится на землю?
— Наша священная миссия заключается в том, чтобы открыть это окно!
Ольга представила себе гигантскую, во все небо, фрамугу и старика, взбирающегося по лестнице, чтобы распахнуть это окно, впустив через него мириады летающих тарелок…
— Не так примитивно, детка, — улыбнулся собеседник. — Это окно открывается особенными ключами. Ты их сегодня видела предостаточно.
Девушка недоуменно подняла глаза, не в силах понять, что имеет в виду странный и страшный старик. Тот сделал эффектную паузу, торжествующе взглянул на Славину и вымолвил всего одно слово:
— Сейды.
В реанимационном отделении областной больницы царила строгая и суровая суета. Обычная, в общем-то, когда человек, за жизнь которого долго и серьезно боролись, все же уходит.
Лицо младшего Шубина уже было накрыто белой простыней, медсестра, обходя один за другим приборы, выключала на них красные кнопки.
Тело переместили на каталку и вывезли в коридор, где оно должно было дождаться вызванного из морга санитара.
Зав отделением молча стоял в соседней палате, где теплый ветерок, веселящийся в выдавленном окне, едва заметно теребил многочисленные разноцветные провода, опоясывающие капсулу со спящей девушкой.
— Господи, — выдохнул прямо в порыв ветра пожилой доктор, — дай нам спасти хотя бы ее! Молодые не должны умирать!
Затем он набрал внутренний номер приемного покоя.
— Это реанимация. У нас тут окно выбито. Там, где капсула. Надо срочно заделать. Как-как! — вдруг разозлился он, видимо, в ответ на сонное недоумение с той стороны. — Это реанимация, ты что, плохо слышишь? Нельзя ждать до утра! Да хоть фанерой забейте! Буди дежурного рабочего, срочно!
Тремя этажами ниже главврач больницы, сгорбившись, стоял у окна. В голове, уставшей, больно и пронзительно гудевшей где-то в районе правого уха, билась одна-единственная мысль: что сказать Шубину? Как объяснить, что они не смогли спасти его единственного сына? Задействовав все имеющееся оборудование и всех ведущих специалистов.
Не поверит. Конечно, не поверит. А кто бы поверил, если рассказать, что за несколько часов молодой здоровый парень, спортсмен и красавец, превратился в дряхлую развалину. С состоянием внутренних органов, соответствующих по изношенности примерно девяносто-столетнему старику? Он и сам, доктор с огромным стажем и опытом, не мог в это поверить. И тем более — понять.
Мистика. Колдовство. Черная магия.
И надо же было этому случиться сейчас, за неделю до его отпуска… уехал бы себе спокойно, потом, вернувшись, погоревал бы вместе со всеми, посочувствовал бы вице-губернатору, вполне искренне, между прочим…
А теперь? Придется писать заявление об уходе. Кто из власть имущих доверит ему сейчас здоровье своих детей и собственное? Да никто! После сегодняшней ночи он — изгой. Таких во главе областной больницы — ведущего лечебного учреждения области — не держат.
Значит, не надо ждать, пока выгонят. Надо — самому. В качестве покаяния. Тогда его станут жалеть. Жертвой быть всегда легче, чем виновником.
Главврач, тяжело вздохнув, уселся в дорогое кожаное кресло и придвинул к себе чистый лист бумаги.
Макс пришел в себя оттого, что дико замерз. Собственно, не то чтобы пришел в себя, а просто всем телом ощутил страшный холод. Ногу свело в жестокой судороге, и вот эта боль, нечеловеческая, внезапная, послала в угасающий мозг сигнал: жив!
Еще не осознавая, ни где он, ни кто он, мужчина попытался подтянуть ногу, выкручиваемую болью, под живот. Даже эта ничтожная попытка движения отозвалась во всем теле таким яростным всплеском новой боли, что Макс ощутил, как мгновенно взмок, покрывшись холодной испариной.
