Досадийский эксперимент - Герберт Фрэнк Патрик (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Однако, судьи, ведомые Парандо, действовали, ходатайствуя о немедленном допросе Дарака. Маккай принудил себя действовать как Легум.
Служитель, карьера которого рухнула, отвечал словно автомат. В конце концов, Маккаю удалось вернуть большинство своих свидетелей. За двумя примечательными исключениями: Гриник (та нить, что могла привести к Мррегу) и Стигги. Маккай не был уверен в мотивах исключения Досадийского оружейного гения, сумевшего превратить содержание Бюсабовского бумажника в инструменты победы. Не потому ли, что Стигги взломал НЕВЗЛАМЫВАЕМЫЙ код? Это имело смысл лишь в том случае, если Обвинение намеревалось не показывать врожденное Досадийское превосходство.
Все еще неуверенный, Маккай приготовился к отступлению. Он искал способа избежать гамбита Парандо, но Сейланг обратилась к судьям.
– Вопрос о свидетелях был вынесен на рассмотрение Защитой, – сказала она. – Обвинение желает исследовать этот вопрос. Мы заметили, что Защита вызвала многих свидетелей от Досади. Существует заслуживающее внимания упущение. Это имя не было вынесено здесь на рассмотрение. Я говорю о человеке по имени Джедрик. Обвинение желает вызвать Кейлу Джедрик в качестве…
– Минуточку!
Маккай лихорадочно рылся в памяти в поисках приемлемого выхода. Он знал, что вырвавшийся у него протест открыл больше, чем ему хотелось. Они двигались быстрее, чем Маккай ожидал. Обвинению на самом деле не нужна была Джедрик в качестве свидетельницы. Во всяком случае, не в Говачинском Судебном Зале, где все было не так, как выглядело для не-Говачинов. Это было недвусмысленное послание для Маккая.
«Мы собираемся найти ее и убить».
Совместными усилиями Билдуна и Парандо была вызвана прыжковая дверь, и Сейланг разыграла свой козырь.
– Защите известно местонахождение свидетеля Кейлы Джедрик.
Они форсировали вопрос, сознавая эмоциональную связь между Маккаем и Джедрик. У него был выбор: возразить, что личные взаимоотношения со свидетельницей исключают ее. Но в таком случае Обвинению и всем судьям пришлось бы действовать сообща. А они явно не хотели этого – пока. Взяв эмоции под строгий контроль, Маккай дал инструкции для прыжковой двери.
Немного погодя Джедрик предстала перед судьями. Она воспользовалась гардеробом дачного коттеджа. Желто-оранжевый саронг подчеркивал ее рост и грацию. Ноги защищены открытыми коричневыми сандалиями. Огненно-красный цветок за левым ухом. Джедрик ухитрялась выглядеть одновременно и экзотичной, и хрупкой.
Брой проговорил для судей.
– Осведомлена ли ты о предмете этого судебного разбирательства?
– Каков же предмет этого разбирательства?
Джедрик спросила это с детской наивностью, не одурачившей даже Билдуна. Однако они были вынуждены объяснить, ради тех других СУДЕЙ, для которых каждый нюанс здесь был жизненно важен. Джедрик молча выслушала их.
– Опыт, проводимый на разумной популяции, заключенной на планете, называемой Досади… отсутствие согласия для этого подвергшихся эксперименту, обвинение в заговоре против определенных Говачинов и прочих, пока не поименованных…
Прижав два пальца к глазам под предлогом напряженного слушания, Маккай установил контакт с Джедрик, предлагая, совещаясь. Они должны найти выход из этой ловушки! Подняв глаза, он увидел подозрения на лице Парандо: «КОТОРОЕ ТЕЛО, КОТОРОЕ ЭГО? МАККАЙ? ДЖЕДРИК?»
Под конец Сейланг довела до сведения частное послание, потребовав у Джедрик ответа, имела ли она «любые личные отношения с Легумом Защиты?»
Джедрик ответила в решительно не-Досадийской манере.
– Зачем… Да. Мы любовники.
Само по себе это было недостаточным для того, чтобы отстранить ее от суда, если Обвинение и вся судейская коллегия этого не одобрят. Сейланг предложила отстранение. Билдун и Парандо были предсказуемы в своем согласии. Маккай посмотрел на Броя.
– Согласен.
Значит, у Броя был частный договор с теневыми силами. Джедрик и Маккай ожидали этого, но не предвидели, какую форму примет подтверждение.
Маккай попросил перерыва до следующего утра.
Просьба эта была милостиво удовлетворена. Брой объявил решение и улыбнулся для Джедрик. Издержками Досадийской тренировки Маккая было то, что он не смог бы порицать Броя за то, что тот хочет личной победы над тем, кто одолел его на Досади.
Вернувшись в его жилище, Джедрик положила руку Маккаю на грудь и проговорила, опустив глаза.
– Не вини себя, Маккай. Это неизбежно. Эти судьи не приняли бы от тебя никаких протестов, пока не увидели бы меня в Судебном Зале.
– Я знаю.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
– Да, разумеется. Ведь мы одна личность.
Они пересмотрели оценку помощников, выбранных для Броя. Разделенные воспоминания были перебраны до мелочей. Нельзя ли улучшить какой-либо выбор? Ни один не был заменен – ни Человек, ни Говачин. Все эти советники и помощники – уроженцы Досади. Можно рассчитывать на их лояльность своему происхождению, своему обучению, себе лично. Для выполнения подобной задачи они лучшие из имеющихся.
Маккай решил довести все до логического конца.
– Я не могу покинуть Судебный Зал до окончания слушания.
Джедрик это знала, но это требовалось сказать вслух.
К его офису примыкала небольшая ячейка. Там была собакокровать, приборы связи, помещение туалета для людей. Они задержались по пути в спальню, вновь споря о благоразумности обмена телами. Это было взаимное промедление, результат известен заранее. Знакомая плоть была знакомой плотью, менее сбивающей с толку. Она давала каждому из них преимущество, которым они не осмеливались пожертвовать. Маккай мог бы изображать Джедрик, и Джедрик могла бы изображать Маккая, но теперь это опасная игра.
Уединившись, они занялись любовью. Это был самый нежный опыт, какой они оба испытали. Не было никакой покорности, только отдача, разделение, открытый обмен, стиснувший Маккаю горло радостью и страхом, ввергнувший Джедрик в приступ не-Досадийских рыданий.
Придя в себя, она повернулась к нему на кровати и дотронулась пальцем до его правой щеки.
– Маккай.
– Да?
– Мне никогда не приходилось говорить такого раньше, но… – Джедрик предотвратила его попытку вмешаться и ударила его по плечу. Она приподнялась на локте и посмотрела на него. Это напомнило Маккаю их первую совместную ночь. Он увидел, что Джедрик опять спряталась в свою Досадийскую раковину… но было что-то… некое отличие в выражении глаз.
– Что такое?
– Просто я тебя люблю. Это очень интересное ощущение, особенно когда можно позволить его себе открыто. Как странно.
– Оставайся здесь со мной.
– Мы оба знаем, что я не могу. Здесь нет безопасного места ни для кого из нас, кроме того, что…
– Тогда давай…
– Мы уже решили против обмена.
– Куда же ты отправишься?
– Лучше тебе не знать.
– Если…
– Нет! В качестве свидетеля я не буду в безопасности. Я не в безопасности даже у тебя под боком. Мы оба…
– Не возвращайся на Досади.
– Где теперь Досади? Это единственное место, где я вообще могла чувствовать себя дома, но Досади больше не существует.
– Я хочу сказать…
– Я знаю.
Джедрик села, обняла колени, показав рельефные мышцы плеч и спины. Маккай изучал ее, пытаясь проникнуть в то, что она прятала в той Досадийской раковине. Вопреки интимности их разделенных воспоминаний, что-то в ней ускользало от него. Как будто Маккай и не хотел узнать это. Джедрик сбежит и спрячется, разумеется, но… Он внимательно прислушался, когда она заговорила отстраненным голосом.
– Интересно было бы вернуться однажды на Досади. Отличия…
Джедрик посмотрела на него через плечо.
– Существуют те, кто боится, что мы переделаем Консент по образу Досади. Мы попытаемся, но результат не будет Досади. Мы возьмем то, что сочтем ценным, но это изменит Досади больше, чем она изменит вас. Ваши массы менее бдительны, более медленны, менее изобретательны, но вы так многочисленны. В конце концов Консент победит, но он больше не будет Консентом. Интересно, что это будет, когда…
