Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗

Рэнди, Нихил и я выползли из палатки с кряхтением, но обрадованные, и оказались на полу пещеры, которую Сэм обнаружил в двухстах ярдах от центра куполообразного потолка. Пол уходил вниз, но не очень сильно, а в отсутствие сколько-нибудь заметной силы тяжести это не имело значения. Я помог Нихилу укрепить палатку, и вскоре ее уже можно было герметизировать. Сэм перезарядил батареи грузовых поддонов, а Рэнди прикрепила к стене фонарь. Кэти скрылась, чтобы счистить с себя «Экзодерм», а мы занялись установкой другой палатки.

Закончив работу, мы вытянулись и стали молча парить в нашей маленькой комнате.

Я выглянул из пещеры; включив фонарь, я мог разглядеть лишь белое озеро внизу и лес желтых и белых сталактитов на потолке — многие из них достигали сотен футов в длину. Дальняя стена — по данным радара Сэма, до нее было всего два километра — скрывалась в тумане.

Затем я заметил кое-что еще. Например, то, что мой костюм не так плотно прилегал к телу, как раньше.

— Каково здесь давление воздуха?

— Полбара, — сообщил Сэм. — Я настроил ваши костюмы так, чтобы давление внутри было минимальным. В основном это азот, метан, этан, пары аммиака и еще кое-какая летучая органика. Кстати, Кипящее море состоит в основном из аммиака; здесь температура выше двухсот двадцати градусов по Кельвину [41]. При столкновении с аммиаком этан испаряется — вот почему там все кипит.

Гравитации Миранды было недостаточно, чтобы создать такое давление, и я удивился: что же происходит?

— Войчич, — прошептала Рэнди, словно боясь разбудить кого-то, — посмотри на стены.

— Ну и что? — Стены были такого же грязно-коричневого цвета, как и в других пещерах, но только не на Миранде. — А, здесь нет инея.

Она потерла стену рукой и показала мне бурую грязь.

— Я хочу взглянуть на это в микроскоп. Сэм?

Робот быстро приблизился и поднес образец поближе к своему нижнему ряду глаз. Я увидел на экране внутри своего шлема то, что увидел он.

— Этот образец имеет явную клеточную структуру, но внутри клеток образований мало, если они вообще есть. Органические молекулы и аммиак в каком-то геле.

У меня на глазах одна из клеток раздвоилась. Я был так захвачен этим зрелищем, что не заметил, что Кэти присоединилась к нам.

— Они должны поглощать вещества прямо из воздуха, — теоретизировала она. — Кстати, воздух этот токсичен, но только в высоких концентрациях. Видимо, что-то поглощает циан и другие сильно ядовитые газы. Может быть, эта штука.

— На стенке их полно, — заметила Рэнди. — Как ты?

— Кожа не так сильно воспалилась, как у тебя, но есть раздражение в нескольких местах. Физически я истощена. Надеюсь, мы остановимся здесь на ночь.

— Это одна из отдушин, через которую газы выходят из Пещеры Кипящего моря, — добавил Сэм. — Кажется, здесь имеется неплохая возможность продолжить путь. Насколько я могу видеть, коридор свободен от препятствий, кроме этих наростов, которые мой радар не видит.

— Они препятствуют воздушному потоку, — заметил Нихил, — и, наверное, поэтому здесь такое высокое давление. Думаю, теплота конденсации дает им энергию.

— Как это? — Мои воспоминания о школьной науке давно стерлись.

— Войчич, когда пар конденсируется, он подвергается фазовому переходу. Пары этана, превращаясь в жидкий этан, отдают столько же тепла, сколько поглотили, чтобы испариться. Этого тепла должно было хватить, чтобы начались некоторые химические реакции, необходимые этим организмам.

— Они живые? — спросил я.

— Трудно сказать, — ответила Кэти. — Но это вопрос семантики. Наделены ли жизнью кристаллы инея? От камней до людей пролегает непрерывная цепь организмов и их взаимодействия с окружающей средой. Любая линия, которую ты захочешь провести, произвольна и пройдет через несколько переходных зон.

— Хм, — фыркнул Нихил, — Некоторые разграничения все же более полезны, чем другие. Думаю, эта штука размножается. Давайте возьмем несколько образцов, но нам нужен отдых.

— Да, дорогой. — Кэти невольно зевнула.

Оказавшись в палатке, Рэнди и я устроили себе последний приличный ужин: восстановленного цыпленка и блюдо из спагетти, которые мы сберегли, чтобы что-то отпраздновать. В палатке пахло немытым телом и углеводородами, но мы уже привыкли к этому, и еда казалась нам превосходной, несмотря на неприятный запах. Отныне нам придется есть только крекеры. Но сейчас мы уже на пути к выходу. Здесь должен быть выход. Рэнди чувствовала себя полностью здоровой и улыбнулась мне, устраиваясь на ночлег среди эластичных простыней.

Должно быть, хороший ужин, съеденный впервые за несколько дней, придал нам сил. Она разбудила меня в середине «ночи» и ласково перетянула на свою койку, чтобы заняться любовью; скорее, это был вызов судьбе, чем удовольствие. Я ответил на ее призыв, удивляясь сам себе, и мы ласкали друг друга все неистовее, — возможно, это страх подгонял нас.

Поблизости от горизонта событий Рэнди действуют приливные силы; она не просто сильна для женщины, она вообще очень сильная — сильнее большинства мужчин, которых я знаю, включая меня самого. Мне пришлось наполовину в шутку, наполовину всерьез предупредить ее, чтобы она не сломала нам ребра, ставшие хрупкими в отсутствие силы тяжести. При этих словах она хихикнула и сжала меня в объятиях так сильно, что у меня на миг перехватило дыхание, отчего она захихикала снова.

Когда мы разжали руки, она сделала жест в сторону потолка палатки, выставив средний палец, и неудержимо засмеялась. Я присоединился к ней, но на миг мне стало жаль Нихила и Кэти.

Последовало еще одно полное любезностей утро, и мы собрались в путь с рекордной скоростью. Мы огляделись в поисках отдушины, и Сэм указал прямо на коричневую массу в задней части пещеры.

— Газ уходит туда, прямо сквозь это, — сказал он.

Мы назвали организм «криогрибами». Они росли по краям большой, расширившейся иод действием эрозии вертикальной трещины в стенке пещеры и встречались в середине. Однако колонии грибов, росших на противоположных стенках, не сливались, просто прижимались вплотную друг к другу. Мы обнаружили, что, приложив усилие, можно наполовину плыть, наполовину протискиваться вдоль этого шва.

Когда мы прошли пять километров по заросшей грибами трещине, мне в голову пришла зловещая мысль. Упругие бурые грибы поглощают органические вещества сквозь стенки клеток.

— А обязательно ли эти вещества должны быть газообразными? — спросил я у Кэти.

— Я проделала эксперимент. Скормила своему образцу крошку от крекера.

— И что?

— Крекер как бы растворился в грибах. Видимо, осуществляется транспорт молекул.

Я поразмыслил мгновение.

— Кэти, если бы на нас не было костюмов…

— Думаю, вода для них оказалась бы немного горячей, но, с другой стороны, аммиак растворим в воде. Если хочешь испытать неприятные минуты, представь, что твой костюм пористый. Может быть, — я мысленно видел ее белозубую улыбку, — это поможет тебе двигаться быстрее.

— Прекрасно, дорогая, — буркнул Нихил. — Это придает совершенно новый оттенок нашим блужданиям по внутренностям Миранды.

Истерический смех избавил нас от напряжения, и мы ощутили почти что духовное единение. Возможно, чтобы достичь его, нужно взглянуть смерти в лицо — ну что ж, если иначе нельзя, пусть будет так.

После десяти километров грибы постепенно начали становиться менее эластичными. На двенадцатом километре они при прикосновении рассыпались в бурую пыль, словно кристаллы инея. Пыль плыла, увлекаемая током воздуха, словно какой-то коричневый туман. Я ничего не видел, и Сэму пришлось двигаться рядом со мной.

Сэм три километра служил «собакой-поводырем»; после этого пыль наконец унесло прочь, и воздух очистился. Снова было поздно, давно пришла пора разбивать лагерь. Мы находились под землей уже тринадцать дней, и, по расчету, нам оставалось еще восемь. Если верить Сэму, до поверхности требовалось пройти сто пятьдесят километров. Мы решили идти еще час-два.