Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2 - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Ну да, «Майский жук» — это мои позывные. А зовут меня Клиффорд Рассел, по прозвищу — Кип.
— Здравствуй, Кип, — сказала она вежливо.
— И тебе здорово, Крошка. Кстати, мальчик ты или девочка?
— Ты еще пожалеешь о своих словах! Я вполне отдаю себе отчет в том, что для своих лет не вышла ростом, но мне уже одиннадцать, идет двенадцатый. И нечего грубить. Лет через пять я стану такой красивой, что ты будешь меня умолять потанцевать с тобой.
В настоящий момент я, пожалуй, предпочел бы пригласить на танец кухонную табуретку, но голова у меня была занята совсем другим, и я не хотел ввязываться в бесплодный спор.
— Извини, Крошка. Я просто еще не пришел в себя. Так, значит, ты была в том, первом корабле?
Она опять вспыхнула.
— Была! Я его пилотировала!
Успокоительное каждый вечер и продолжительный курс психоанализа. В мои-то годы!
— Пилотировала?! Ты?!
— А то кто же, по-твоему? Мэмми? Их пульт управления ей не подходит. Она просто свернулась клубочком подле меня и подавала команды. Но если тебе все это кажется легким делом, когда мне раньше не доводилось летать ни на чем, кроме «Чессны», сидя рядом с папой и не имея никакого опыта посадок, подумай еще раз. Но я отлично справилась, тем более что пеленг ты давал не очень-то толково! А что они сделали с Мэмми?
— С кем, с кем?
— А ты и не знаешь? О Бог ты мой!
— Погоди-ка, Крошка. Давай настроимся на одну волну. Я действительно «Майский жук», и я давал тебе пеленг, но если ты думаешь, что услышать голос из ниоткуда, требующий инструкций для вынужденной посадки, такое уж обыкновенное дело, то тебе тоже следует подумать еще раз. Вдруг на моих глазах приземляется корабль, а за ним еще один, потом в первом открывается люк и из него выпрыгивает человек в скафандре…
— Это я.
— …и вслед на ним кто-то еще…
— А это Мэмми.
— Но ей не удалось уйти далеко. Она вскрикнула и упала. Я побежал посмотреть, что случилось, и в этот момент меня что-то ударило. А потом я очнулся и услышал, как ты со мной поздоровалась.
Интересно, стоит ли ей говорить, что все остальное, в том числе и она, не что иное, как бред, вызванный изрядной дозой морфия, поскольку, по всей вероятности, я в больнице с переломанной спиной.
Крошка задумчиво кивнула.
— Тебе, наверное, вкатили малую дозу, а то тебя сейчас вообще не было бы. Что ж, раз они поймали нас с тобой, то Он, наверное, поймал и ее. Надеюсь, они ее не ранили!
— Но вид у нее был такой, что она умирает.
— Как будто она умирает, — поправила меня Крошка. — Сослагательное наклонение. Но я не думаю, что ты прав, убить ее не так-то легко, да они и не посмели бы, только в крайнем случае, чтобы не дать ей сбежать. Она нужна им живой.
— Почему? И вообще, почему ты зовешь ее «Мэмми»?
— Не все сразу, Кип. Я зову ее Мэмми, потому что… ну, потому что Мэмми и есть. Сам поймешь, когда ее увидишь. Убивать же ее им нет смысла, потому что живая она им нужнее, чем мертвая. По той же самой причине они не убили и меня. Хотя она, разумеется, куда как нужнее им, чем я, — меня они спишут, не моргнув глазом, если я начну создавать для них проблемы, и тебя тоже. Но коль скоро она была жива, когда ты ее видел, то можно допустить, что она снова попала в плен, весьма вероятно, что ее держат по соседству с нами. От одной мысли об этом у меня сразу поднялось настроение.
О себе я этого сказать не мог.
— Слушай, а где мы находимся, собственно говоря? Крошка глянула на свои часики с Микки-Маусом на циферблате, нахмурила лоб и сказала:
— По-моему, на полпути к Луне.
— Что?!
— Точно я, конечно, не знаю. Но кажется естественным, что они решили вернуться на свою ближайшую базу, откуда мы с Мэмми и пытались бежать.
— Ты хочешь сказать, что мы в корабле?
— Либо в том, который угнала я, либо во втором, где же, по-твоему, еще?
— В психушке.
Она уставилась на меня во все глаза, потом усмехнулась.
— Ну что ты, Кип! Ты ведь не утратил еще ощущения реальности.
— А кто его знает! Космические пираты, Мэмми какая-то!
Она нахмурилась и прикусила большой палец.
— Да, пожалуй, такие события могут сбить с толку. Но верь своим глазам и ушам. Я-то чувства реальности никогда не теряю, смею тебя уверить. Я, видишь ли, гений.
Слова ее звучали не похвальбой, а просто спокойной констатацией факта и не вызвали у меня даже тени сомнения. Хоть и услышал я их от тощей девчонки, играющей с тряпичной куклой.
Но вряд ли ее гениальность сможет нам сейчас помочь.
— М-да, космические пираты… — продолжала Крошка. — Не в названии, конечно, дело, но действуют они в космосе по-пиратски, так что суди сам. Что же касается Мэмми… то подожди, пока ее не увидишь.
— А она-то как сюда затесалась?
— Сложная история. Пусть лучше она сама тебе расскажет. Вообше-то она полицейский, который их преследовал, и…
— Полицейский?
— Боюсь, что здесь сказывается очередное семантическое несоответствие. Мэмми понимает, какой смысл мы вкладываем в слово «полицейский», и, сдается мне, считает данную концепцию неразумной. Но как же иначе называть личность, занимающуюся розыском и преследованием преступников, если не «полицейским»?
— Похоже, что больше никак.
— Вот и я про то же. — Она снова взглянула на часы. — Но сейчас нам пора за что-нибудь зацепиться, потому что через несколько минут мы будем на полпути к Луне, а все эти перевороты через голову ощущаются даже в креслах с ремнями.
— За что же здесь зацепиться?
— Особенно не за что, конечно. Но если мы сядем в самой узкой части комнаты и упремся друг в друга, то сумеем удержаться на месте.
Так мы и сделали.
— Крошка, а откуда ты знаешь, когда они начнут разворачиваться?
— Сознания я не теряла, они просто схватили меня и втащили внутрь, поэтому время старта мне известно. Принимая за место назначения Луну, что самое вероятное, и исходя из того, что весь перелет происходит при одном «g», поскольку я не чувствую никаких изменений в своем весе… А ты чувствуешь?
— Вроде нет.
— Вот видишь, а то мое чувство веса может быть нарушено долгим пребыванием на Луне. Итак, если эти предположения верны, продолжительность полета составляет три с половиной часа, а расчетным временем прибытия следует считать 9.30, так что разворот приходится на 7.45, то есть на сейчас.
— Что, разве уже так поздно? — Я посмотрел на часы. — На моих только без четверти два.
— Твои часы показывают время твоего пояса. Мои показывают принятое на Луне гринвичское время. Держись! Начинается!
Пол накренился, изогнулся и ушел из-под меня. Голова пошла кругом, внутренности делали сальто-мортале. Потом все успокоилось, и головокружение прошло.
— Ты как, в порядке? — спросила Крошка. Напрягшись, я уставился в одну точку.
— Вроде да.
— Их пилот разворачивается быстрее, чем я. Теперь уж совсем все ясно. Мы летим на Луну. Будем там через час сорок пять.
Я все еще до конца не верил.
— Слушай, Крошка. Что же это за корабль, если он способен гнать всю дорогу до Луны при одном «g»? Секретный, что ли? Да и ты-то как очутилась на Луне? И зачем тебе понадобилось красть корабль?
Вздохнув, она заговорила с куклой:
— Любопытный он мальчик, мадам Помпадур. Как же я могу отвечать на три вопроса сразу? Это — летающая тарелка, и…
— Летающая тарелка! Дальше можешь не продолжать!
— Перебивать невежливо. Можешь назвать ее как тебе заблагорассудится, официально установленного термина все равно не существует. По очертаниям на самом деле она больше походит на ржаной хлеб, такой приплюснутый у полюсов сфероид, то есть форма, определяемая…
— Я знаю, что такое приплюснутый сфероид, — отрезал я.
Я устал и изрядно расстроился, на что имелось достаточно причин: и сломанный кондиционер, испортивший мне хорошие брюки, и удар, полученный в спину, когда я из благородных побуждений, по-рыцарски бросился вперед. А что касается гениальных девчонок, то я начинал приходить к выводу, что свою гениальность им бы лучше держать при себе.
