Полная переделка - Юрьев Зиновий Юрьевич (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Где вы были в ночь на двадцать пятое октября этого года?
— Я спал, с вашего разрешения, у себя дома. Ночью меня разбудил звонок из полиции. Я быстро оделся и явился туда. В управление только что доставили машину. На переднем сиденье, спинке переднего сиденья и ковриках были следы крови…
— Вы исследовали эти следы?
— Нет, я занялся рулем и ручками машины. Капитан Мэннинг просил меня поторопиться. К счастью, отпечатки были довольно четкими. Я применил обычную процедуру номер семь-два, состоящую из…
— Опустите технические детали, мистер Линмаут. Нас интересует только суть дела.
— Как я сказал, отпечатки были довольно четкими. Они принадлежали двум людям. Мы наложили их на регистрационную машину. Одни принадлежали покойному владельцу машины коммивояжеру Стефану Расковски. Регистрационная карточка его машины была на месте, и ее данные и данные, сообщенные регистрационной машиной, сошлись. Другой набор отпечатков принадлежал адвокату из Шервуда Язону Рондолу. Я тут же сообщил об этом капитану Мэннингу.
Неплохо, неплохо, подумал я отрешенно, словно оценивал детективный роман. Пока все у них идет на высшем уровне. Щели все законопачены так плотно, что их корабль не только на плаву, в трюме абсолютно сухо. Отличная работа. Я узнавал руку метра. Профессор Ламонт учил меня: будьте всегда адвокатом дьявола, Рондол. Я не знал, что такое адвокат дьявола, и он объяснил мне. Оказывается, католическая церковь, прежде чем причислить кого-нибудь к лику святых, назначает самое тщательное расследование жития кандидата, и специально выделенное лицо подвергает сомнению все заслуги потенциального святого. Он-то и есть адвокат дьявола. Так сказать, профессиональный скептик.
Пока что Ламонт выполнил роль адвоката дьявола неплохо, совсем неплохо. Конечно, можно было бы погонять Смита и узнать, всегда ли на второй дороге по ночам патрулируют машины. Но все это слабо, совсем слабо.
— Вы проделывали еще какие-нибудь анализы по делу Рондол а? — спросил Магнусон свидетеля.
— Да. Вскоре мне принесли пистолет, также найденный на обочине второй дороги. Кольт тридцать восьмого калибра. Я снял с пего отпечатки. Рукоятка была протерта, но торопливо, очевидно. Во всяком случае, мне удалось получить два отпечатка. Они оказались идентичными отпечаткам Рондола на руле.
— Вы исследовали пулю, извлеченную из тела убитого?
— Да, в тот же день. Я сравнил эту пулю с пулей, которую мы получили, произведя выстрел из кольта. Микроскопический анализ установил, что обе пули были выстрелены из одного пистолета. Вот увеличенные снимки этих пуль.
— Ваша честь, — сказал Магнусон, обращаясь к судье-контролеру, — обвинение просит зарегистрировать в качестве вещественных доказательств пистолет кольт тридцать восьмого калибра, пули номер один и два, увеличенное сравнительное фото этих пуль.
— Хорошо. Вы закончили с вашим свидетелем, мистер Магнусон?
— Да, ваша честь.
— Мистер Рондол, задавайте вопросы свидетелю.
— Мистер Линмаут, вы, надеюсь, установили по номеру пистолета, кому он принадлежит? — спросил я.
Вряд ли я что-нибудь мог добиться этим вопросом, но мое слишком продолжительное молчание могло показаться им подозрительным. Не следовало настораживать их раньше времени.
— Нет.
— Почему же?
— Потому что номер был тщательно спилен.
— Скажите, мистер Линмаут, легко ли спилить номер?
Эксперт показал мне свои лошадиные желтые зубы. Может быть, он хотел испугать меня ими?
— Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом «легко».
Ай да лошадь! Осторожное животное, ничего не скажешь.
— Но все-таки? С точки зрения обычного человека, не оружейного мастера и не руководителя металлургической лаборатории. Вы понимаете меня?
— Да, вполне. — Он пожал плечами. — Спилить серийный номер — операция довольно трудоемкая, поскольку металл, идущий на изготовление оружия, обладает высокой прочностью и твердостью.
— Благодарю вас. А теперь скажите, мистер Линмаут, какие качества, по-вашему, нужны человеку, который спиливает номер на пистолете?
— Качества? Простите, я не…
— Ну, представьте себе человека, который проделывает эту операцию со своим пистолетом. Каков он? Я, разумеется, имею в виду не цвет глаз, а черты характера. Понимаете меня?
— Да, мистер Рондол.
— Прошу прощения, ваша честь, — обратился Магнусон к судье, — обвинение считает вопрос не относящимся к обсуждаемому делу.
— Мистер Рондол?
— Защита намеревается показать, что вопрос вполне уместен.
Я поймал себя на том, что употребляю слово «защита», как когда-то, когда я действительно кого-то защищал. Впрочем, у меня никогда не было такого покладистого клиента, как сейчас. Я — преступник не спорил со мной — защитником. Полная гармония.
— Хорошо, — кивнул судья-контролер, — свидетель может отвечать.
Линмаут пожал плечами, посмотрел на прокурора и вздохнул.
— Что ж, — сказал он, — наверное, у такого человека есть терпение… Ну, настойчивость…
— Еще, мистер Линмаут?
Свидетель наморщил лоб, от чего лицо его стало чуточку походить на человеческое, поскольку лошади, насколько я знаю, лоб не морщат.
— Хорошо, позвольте мне поставить вопрос несколько иначе. Для чего вообще спиливается номер?
— Для того, чтобы по номеру оружия нельзя было найти его владельца.
— Отлично. Можно ли назвать этот акт поступком предусмотрительным? С точки зрения преступника, разумеется.
— Да, наверное.
— Прекрасно. Если у человека хватает предусмотрительности спилить номер на пистолете, как, по-вашему, хватит ли у него предусмотрительности либо надеть перчатки, либо как следует стереть с оружия свои отпечатки пальцев?
— Ваша честь, — снова вмешался Магнусон, — обвинение считает этот вопрос спекулятивным. Мы пытаемся выяснить факты, а не занимаемся построением психологических гипотез.
— Возражение принято, — сказал судья-контролер и посмотрел на главную судейскую машину. Если машина посчитала бы решение судьи ошибочным, на табло заморгала бы красная лампочка.
— Мистер Линмаут, где именно был найден кольт, из которого был убит мистер Расковски?
