Скорость убегания - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги без сокращений txt) 📗
— Перечень моих преступлений куда шире...
— Конечно-конечно! — Горацио развернул симпатяшку и отослал ее шлепком по круглой попке. — Ступай, дитя, порезвись на лужайке. У меня предчувствие, что сейчас пойдет разговор, не предназначенный для твоих нежных ушек. Ну будет, будет, Джози, не куксись, я же не слепой, сам видел, как ты перемигивалась с тем мускулистым жонглером. Попробуй только отрицать...
Девица смешалась с народом, зардевшись как майская роза. Боселло повернулся к барду.
— Вот мы и свиделись. Может быть, хочешь с друзьями взглянуть на мои сады?
— Обожаю болтать на пленэре! Где-нибудь посреди лужайки, подальше от всевидящих камер и всеслышащих микрофонов...
— Увы, теперь нельзя быть ни в чем уверенным, — Горацио взял Уайти под руку и повел прочь. — Техника подслушивания достигла таких высот в наши дни. И все же мои садовники выкорчевывают видеовьюнки и обрывают аудилисточки каждый день. Так что надежда есть, надежда есть... Кстати, что ты думаешь о последнем творении этого фекальщика Греваля? Тебе не кажется, что он пошел на поводу у садомазохимиков... — и приятели углубились в беседу, упоенно перемывая косточки другим художникам в лучших традициях критиков-дилетантов, не замечая никого вокруг. Остальные с трудом поспевали за ними, лавируя среди зрителей. И к тому времени, когда группа поддержки барда оказалась на лужайке. Дар совсем выдохся.
А Самми сияла, как луна в полнолуние.
Дар поглядел на девушку и недоуменно нахмурился. Что это с ней? Он украдкой огляделся по сторонам, но конкурентов поблизости не обнаружил.
Тогда он проследил за ее лучистым взглядом. Тот не отрывался от Боселло.
Дара кольнул внезапный приступ ревности, чему он несказанно удивился.
— Вот! — Горацио остановился в середине заросшего ровной зеленой травкой поля с вытоптанными проплешинами в центре. — Самое уединенное местечко. Можем поговорить наедине, по крайней мере, до следующего раунда этих железнобоких молодцов. Итак, давай сюда свой перечень: кто в нем идет первым?
— Солнечный патруль, — весело отозвался Уайти, — подзуживаемый крысой по имени Канис Дестинус.
— Канис? — нахмурился Горацио. — Он-то как пересек тебе дорогу?
— Я вызвался помочь другу, — Уайти кивнул в сторону Дара. — Канис гоняется за ним. У парня миссия, связанная с исполнительным секретарем. Всего-то нужно устроить им разговор на несколько минут.
— Насколько я знаю, у секретаря выпадет свободная минутка в следующий четверг, — Горацио пожевал губу. — Но устроить встречу будет архисложно.
— Особенно, если Канис приложит все силы, чтобы помешать этому, — согласился Уайти. — Мне кажется, именно он науськивал на нас полицейских везде, где мы оказывались. Где-то там, позади, остались целых три ордера на мой арест.
— Ну, это мне знакомо, — Горацио нахмурился. — И все же здесь что-то не так. Какое обвинение он выдвинул против вас?
— Я не вполне уверен, — сказал Уайти, — но кажется, что он сумел убедить шишек из лордес в том, что мы — телепаты, и что на всем протяжении пути до Терры нам помогают сообщники.
Горацио оторопело уставился на Уайти.
— Значит, это ты — межзвездный главарь шайки телепатов?
— Ну, в общем, — пробормотал Уайти, — можно сказать, что...
Горацио побагровел. Дар замер, сердце его отчаянно забилось. Если бард хоть на йоту ошибся в своем друге, то команда без пересадки перекочует в тюрьму. Он, казалось, уже ощущал как сжимаются вокруг смирительные поля... Но Горацио не подвел, он взорвался, как фугас замедленного действия.
— Позор! — воскликнул он, сжав кулаки. — О Боже, уникального поэта преследуют и гонят по Федерату, словно закоренелого преступника, из-за чьих-то измышлений? Ну, нет! Признаюсь тебе, я стоял в стороне. Меня веселило, как политиканы разыгрывают свою козырную карту. Я долго терпел коррупцию в стане лордес, но эту ложь про заговор телепатов не потерплю!
Как я могу найти отдохновение в своем любимом занятии?! Как могу мечтать о благотворном правлении массами, когда все кругом пропитано черной злобой, когда преследуют самых лучших, талантливых членов общества?! Терра превратилась в вонючий свинарник! Это мир, не достойный веселья! Жизнь здесь непригодна для дальнейшего существования, она способная заразить ядом все, к чему прикасается.
Уайти мужественно выстоял против словесного урагана.
— Тише, тише, Горацио, успокойся. Надежда еще есть. Даже при повальной коррупции можно найти честных людей.
— Да, но сколько тебе потребуется времени их отыскать? Не годы — столетия. Я не собираюсь молчать века.
Дар запаниковал. Неужели этот чокнутый триллионер собирается устроить революцию в одиночку?
Уайти похлопал друга по плечу:
— Ну, что ж, если ты действительно так настроен, то беги... Беги отсюда! Можешь отправиться исследовать неизведанные глубины космоса, найти там пригодную для жизни планету и создать свой собственный мир.
Дар затаил дыхание. Уайти по сути поставил Боселло перед выбором: сражайся или заткнись.
Горацио уставился на поэта, как громом пораженный.
— Да, — выдохнул он, — ну, конечно! — он бросился к дому, крича во все горло:
— Где эти пламенные сердца, где вы, мои товарищи по средневековью!
— Было бы неплохо присоединиться к нему, — сказал Уайти. — Когда Горацио охватывает такое настроение, он нуждается в сдерживающем влиянии, — и бард припустил вслед за Боселло. Остальные последовали за ним.
— Что с ней? — спросил Уайти шепотом у Дара.
— С Самми? — Дар покосился на девушку. — Заколдована. Иногда деньги оказывают такое воздействие.
Уайти покачал головой.
— Неправда твоя, малыш, иначе она положила бы глаз на меня. Ты уверен, что твоя подружка не подвержена импульсивным поступкам?
— В какой-то степени вы правы, хотя раньше я этого за ней не замечал, — он вдруг увидел хьюмистку в новом свете. — Самми прекрасно собой владела до того, как очутилась дома.
— А вот Горацио необходим контроль, — сказал Уайти. — Это многое объясняет.
Дар был рад, что Уайти разобрался в поведении Самми, поскольку сам терялся в догадках. С другой стороны, ему не так часто приходилось общаться с женщинами.
