Золотой век - Райт Джон К. (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Серый манекен спустился еще на ступень.
– Вы можете представить, что человек, которого разыскивают власти, вдруг бросится к переговорному пункту? Вы живете в империи лжи, бедняга Фаэтон. Софотеки Золотой Ойкумены вовсе вам не друзья, как и их слуги и наемники.
– Аткинс работает на Парламент, а не на софотеков.
– Ну да! Я пришел не для того, чтобы обсуждать Аткинса! Он просто анахронизм, несуразица! Он – заржавевший кинжал, он – мушкет, покрытый паутиной, висящий на стене в комнате дедушки, порох в этом мушкете давно превратился в плесень. Мы не боимся Аткинса!
Фаэтон не мог видеть лица собеседника, но жест правой руки, которым он сопроводил свои слова, много мог сказать о силе его чувств.
По слухам, психическая деятельность нептунцев была нестабильной, и у Фаэтона не было никаких оснований думать иначе.
В этой ситуации было еще что-то, что одновременно и насторожило, и заинтересовало Фаэтона. Если это существо его обманывало, это было бы слишком странно, так давно уже никто не поступал. Но если оно не обманывало, выводы из его слов можно было сделать просто ошеломляющие.
С помощью мысленной команды Фаэтон ввел в свой личный информационный канал пакет, чтобы отправить Аткинсу, если сам он потеряет связь с внешним миром. Отправлять этот пакет он не стал, не стал и вызывать Радаманта. Когда в прошлый раз Фаэтон разговаривал с нептунцем (неужели это было только вчера?), тот моментально вычислил его сигнальный трафик и, как только Фаэтон воспользовался связью для передачи простейшей программы, сразу же улетел.
Фаэтон не хотел, чтобы это существо исчезло до того, как Фаэтон хоть что-нибудь от него узнает.
– Вы сказали, что можете незаметно следить за софотеком Радамантом. Разве это возможно, располагая лишь обыкновенным смертным разумом? И почему вы противопоставляете «наш софотек» и «софотек Ойкумены»? Софотеки ведь существуют только внутри Разума Земли в сообществе людей. У нептунцев нет софотехнологий.
– Когда я говорил «наш софотек», я имел в виду софотека, сделанного не на Нептуне. Я имел в виду ваш и мой софотек.
– Ч-то?!
– Софотек Ничто построен уже больше чем наполовину, он уже достаточно умен, чтобы дать нам совет, как обмануть защитные системы Разума Земли. Этот софотек – ваше детище, и он хочет помочь своему единственному родителю.
Фаэтон от удивления потерял дар речи.
Безликая голова удовлетворенно закивала.
– Кажется, вы начинаете понимать. Ваш запрещенный проект, ваше тайное преступление, которое приводит в такой ужас колледж Наставников. Теперь вы можете догадаться, что это? Иначе зачем в вашем скафандре столько цепей и иерархий интерфейсов? Что еще могло бы нарушить равновесие сил? Что еще могло так всколыхнуть всю эту хрупкую структуру вашего коррумпированного общества? Никто не может запретить вам строить софотека. Но вы хотели создать софотека, не обремененного вопросами традиционной морали. Вы пытались создать бесконечно мощный разум, разум, который вспыхнет, как новое солнце. Разум, стоящий выше добра и зла!
Фаэтон слушал его молча. Серый манекен заговорил чуть спокойнее:
– Любой осознающий себя механический разум, начиная с Шестой, эры, строился по одному шаблону, на основе одной и той же базовой архитектуры, а потому все они имеют одни и те же нечеловеческие, неизменные моральные нормы. Вас не тошнит еще от их бесконечного морализаторства? Разве вам не хочется свободы, анархии, человеческих страстей и человеческого безумия? Их законы и правила предназначены не для людей, не для настоящих людей.
Послушайте, Фаэтон, если у настоящего, живого человека украли его жену, он разорвет любые сети обычаев и традиций, которые удерживают ее. Живой человек не позволит унижать себя, не станет извиняться перед машиной за свои естественные порывы. Фаэтон, ваша душа сильна. Несмотря на потерянную память, несмотря на ложь, которой вас оплели, ваше истинное «я» уже готово выйти наружу. В вас есть эти природные импульсы. Ведь вы чувствуете, что я вам говорю правду!
– Возможно. Но зачем строить злобного софотека? Мне не очень-то верится, что я был на это способен.
– Нет. Потому что вы воспринимали его иначе. Вы не нептунец, вы говорите бесстрастно. В ваших устах это звучало более рационально. Вы говорили, что софотеки толкают человеческое общество на безопасные и предсказуемые пути, и чем дальше, тем безопаснее, а все это ведет нас в эволюционный тупик, поскольку пресекает сомнения и риск, способствующие росту и прогрессу. Софотеки поддерживают законы, устанавливающие полный контроль над разумом и телом личности. Вы оспаривали такое направление, утверждая, что подобные законы, доведенные до крайности, на самом деле приводят к своей противоположности. По мере того как становится все легче и легче разрушить свою личность, свобода индивидуума уменьшается.
Может быть, Дафна Изначальная была бы свободнее, если бы не была сейчас взаперти, не умерла бы для мира, не лежала бы в гробу, который сама себе заказала? Но софотеки лишь машины, поэтому они всегда стремятся все доводить до логического конца. Их логика (которую они зовут справедливостью) не предполагает исключений. Но разве в этом заключается справедливость? Разве Дафна Изначальная не достойна исключения?
Фаэтон молчал, его взволновало услышанное.
– Вы хотели изменить общество, – продолжил манекен. – Но ваша социальная система – это западня. Вы еще не успеете начать ее изменять, а софотеки уже будут знать и предупредят Наставников, чтобы силой психологического давления вернуть мятежника к повиновению и подчинению. А если психологического давления не хватает, есть еще Курия и Суд. Если же и закон бессилен, на помощь приходит Аткинс. Для чего, как вы думаете, они все еще держат его?
Однако вы нашли способ вырваться из капкана. Если бы софотек не подчинялся традиционной морали, он сумел бы разработать стратегии, с помощью которых можно обманывать софотеков Разума Земли. Новая мораль, более широко подходящая к понятию свободы, позволяющей, нет, подталкивающей к риску тех, кто готов рисковать, позволит выйти из застоя и вернуть человечество на путь, ведущий к дальнейшему развитию!
– Не очень похоже на меня, – возразил Фаэтон. – С чего бы я так озаботился эволюцией? Цивилизация позволяет людям менять себя целенаправленно и к тому же гораздо быстрее, чем это возможно для обычной эволюции.
Манекен от нетерпения рубанул правой рукой по воздуху.
– Нет! Я говорю о мистической эволюции, о такой, которую невозможно описать словами или определить!
– А это и еще меньше похоже на то, что могло бы быть мне интересно, – с сарказмом возразил Фаэтон.
– Зато было интересно нептунской Тритонской композиции, она и сейчас заинтересована. Эволюция не была вашей целью, вовсе нет. Для вас это было лишь приключением. Вы хотели освободить человечество. Хотели освободить его для великих свершений. Невиданных деяний.
– Невиданных, славных деяний, о которых не будут знать пэры… – задумчиво пробормотал Фаэтон.
– Точно!
Это впечатляло: Фаэтон в образе революционера, переделывающего все общество для высоких и достойных целей. Однако он не мог в это поверить.
– И поэтому все мое мыслительное пространство ничего не содержит, кроме инженерного дела, баллистики и программ созидания земель? Поэтому мои глаза снабжены десятками программ поиска и анализа, которыми пользуются только ученые, работающие в космосе? Ради этого я накупил триллионы тонн биологических наномашин, сделанных по биотехнологическому проекту Колеса Жизни?
– Вовсе нет. У вас возникли проблемы на Земле, и Нептунская композиция предложила вам помощь в строительстве планеты, которая принадлежала бы вам. В план также входила ликвидация колец Сатурна и превращение их в луны, создание на нем атмосферы, как это было когда-то сделано на Юпитере, на котором теперь добывают энергию. Управлять миниатюрной планетарной системой должен был ваш софотек Ничто.
Фаэтон улыбнулся. Одним из его проектов был проект по воспламенению Сатурна. Поскольку аналогичный проект Ганниса на Юпитере был проведен успешно, вполне естественно, что возникла идея разработать с этой же целью второй газовый гигант. Однако у Сатурна была одна особенность, и Фаэтон знал об этом.
