Китайские палочки времени - Алфимов Александр (полная версия книги .txt) 📗
Я чувствую, как с каждой секундой оживают мысли, обостряется интеллект, просыпается фантазия – не бесплотные мечтания, а конструктивное, созидательное воображение.
Все-таки замечательная вещь – жизненные принципы, мораль, альтруизм. И пусть говорят, что сейчас они только мешают жить, что они ограничивают свободу. Пусть говорят, что их век прошел, что они были необходимы, только пока человек не мог выжить без социума.
Да, иррациональные мотивы действительно ограничивают. Но зато они дают нам силы: разве смог бы я так быстро установиться, если бы не ощущал всем своим существом необходимость помочь этим людям?
Да, я мог бы и не ввязываться в перестрелку, потихоньку спуститься назад в канализацию, пойти дальше. Я раньше добрался бы до Питера. Но разве пошло бы мне на пользу существование дикого зверя, движимого только эгоизмом? Не потерял бы я себя? Было бы у меня больше шансов выжить в Петербурге, уходить от преследования, если бы я перестал быть человеком?
И самое главное – не надо забывать о своей главной цели. Разве имел бы я право решать за все человечество, если бы растерял в себе все человеческое? Я хочу найти вариант, который был бы лучше для всех. Но разве смог бы я решить, как лучше помочь всему человечеству выбраться из временной вилки, если бы я отказался помочь конкретным людям в трудной ситуации?
Размышления убедили меня в том, что я абсолютно правильно поступил, вмешавшись в чужой конфликт. А поскольку эти мысли шли «фоном» параллельно с работой в Сети, то к моменту, когда я убедился в правильности решения, я уже знал, чем еще могу помочь местным жителям.
Прежде чем пойти к Дмитрию и рассказать свои идеи, я налепил на каждое запястье по тонизирующему пластырю – похоже, спать этой ночью не придется.
До трех часов утра мы провозились с подготовкой к битве. Собирали из подручных материалов хитрые устройства, ставили на поле боя ловушки, минировали подходы, готовили засады, копали окопы.
Я думал, что провозимся дольше. Однако жители деревни сил не жалели – все понимали, что лучше сейчас поработать с огоньком, зато завтра бой будет не таким жарким.
А после полуночи начали собираться жители ближайших населенных пунктов. Сначала изумлялись – с военной наукой они не знакомы совсем. Увидев рытье окопа, они решали, что местные окончательно отчаялись и теперь готовят себе могилы. Однако, выслушав объяснения, приходили в восторг и включались в работу.
Таким образом, управились мы раньше, чем я думал. Выставив дозорных – на всякий пожарный,– мы погрузились в сон. Накануне битвы трудно спокойно видеть сны, однако силы восстановить необходимо.
Утро прошло в тревожном ожидании. Люди были собраны, сосредоточены, наполнены мрачной решимостью. Скот и куры, почувствовав настроение деревни, тоже угомонились – не слышно ни мычания, ни кудахтанья, ни тявканья щенков. Погода соответствует: царит мертвый штиль, тихий воздух наполнен звенящей тишиной.
Чтобы немного снять напряжение, мы с Дмитрием принялись еще раз объяснять план обороны. Объяснял главным образом Дмитрий, хотя разрабатывал план в основном я. Но я сейчас занят – внимательно смотрю на картинку, передаваемую спутником на мой чип, чтобы заблаговременно предупредить о приближении Воронов.
Еще вчера влезть в Сеть спутникового слежения было для меня непосильной задачей. Да, убегая от агентов ФСБ, я уже проделал это, но тогда мой мозг работал с невероятной производительностью. А вспомнить я не мог – такие перегрузки сильно бьют по памяти.
Но чип-то может вспомнить, он сохраняет записи всех отдаваемых ему команд! Когда вчера вечером эта мысль пришла в голову, было сильное желание несколько раз удариться лбом об стенку – упустил из виду такую простую деталь! Остановило меня только присутствие людей. Да и голова мне пока нужна для другого.
Наконец инструктаж пройден. Каждый знает свое место, свои обязанности. Напряженная атмосфера снова заволакивает все вокруг.
Наконец на втором визуальном слое я вижу большие черные бронированные машины – именно там, откуда мы их и ожидали. Едут быстро, километров сто в час. Значит, минут через двадцать будут здесь. – По местам,– выдыхаю я.
ГЛАВА 14
Народ засуетился. Впрочем, это не обычная суета – со стороны может показаться, что люди хаотично мечутся туда-сюда, но на самом деле их передвижения хорошо организованы. Да, бегают они не строем. Но за один вечер невозможно обучить перемещениям строевым шагом. Да и не нужно это для боя.
Завершаются последние приготовления. Раздается оружие, проверяются ловушки, устраняются не замеченные раньше огрехи в маскировке засад.
Каждый боец получает стимуляторы. Я пожертвовал все свои медикаменты, да и синтезатор всю ночь выдавал какие-то препараты. А местный травник Онуфрий варил отвары, которые тоже должны подстегнуть физиологию бойцов.
Я устроился на наблюдательной позиции – на чердаке трехэтажного дома, самого высокого в деревне. Конечно, я могу видеть происходящее со спутника. Но все же лучше обозревать ситуацию с разных точек, не только сверху. Да и со стороны смотреть привычнее, чем с высоты птичьего полета.
В руках у меня пульт – его я состряпал из трех раций. Это сложное устройство позволит мне контролировать все заложенные мины.
Последние приготовления завершены. Я внимательно слежу за темными точками бронированных машин. С каждой минутой они все ближе.
Наконец машины доезжают до места, где от широкой ленты грунтовой дороги отходит дорога чуть поуже – она идет прямо к деревне. Грохоча и поднимая тучи пыли, громоздкие монстры на колесах все ближе и ближе подъезжают к заминированному участку. Я напрягся, пальцы скользнули по пульту, замерли на нужных кнопках.
Бросив мимолетный взгляд на облако пыли, фиксируемое сенсорами очков, я снова сосредоточиваюсь на втором визуальном слое.
Серая лента, по обеим сторонам которой раскинулись зеленые поля. Лента упирается в кучку простеньких строений, большинство из которых – фикция. Чуть дальше еще одна кучка домиков, это уже жилые здания, туда мы не должны допустить противника ни при каких условиях.
Не должны, значит, не допустим.
В одном месте серая лента дороги усыпана красными точками – это мины. От воспоминания о минах заныли ладони – очень трудно было копать утрамбованную землю дороги. Впрочем, еще труднее было придать ей нетронутый вид.
Черные прямоугольники доезжают до красных точек. Подрывать еще рано, надо подождать, пока машины чуть углубятся на заминированную территорию, иначе, едва первая машина взлетит на воздух, задние подадут назад.
А теперь пора. Слегка дрожащий палец утапливает красную кнопку в черный пластик пульта. Сейчас лучше не отвлекаться, однако я не утерпел, обратился к первому визуальному слою – очень хочется посмотреть на взрыв своими глазами.
И я не пожалел, зрелище того стоит. Вчера при испытании мины я находился слишком близко. Успел заметить лишь свет, жар и волну воздуха. Однако сейчас, издалека, вспышка выглядит удивительно красиво.
Из-под днища громоздкой бронемашины вырвался ослепительно-белый свет, который окутал черный корпус, окружил его сияющей аурой. Воздух вокруг всколыхнулся – частично это вызвано резким его нагревом, частично – дистортионнои волной. Затем до меня долетели отзвуки оглушительного хлопка.
Сияние исчезло. Вокруг корпуса машины пространство все еще вибрирует – мощная броня из композита на основе волокон квазимолекулярного углерода вызвала эффект дистортионного эха.
Затем раздался еще один взрыв, из-под машины вырвались языки багрово-малинового пламени – сдетонировал реактор.
Проехав по инерции еще полметра, броневик остановился. Теперь он представляет жалкое зрелище: по броне змеятся глубокие трещины, местами черный корпус оплыл, сварные швы, скрепляющие отдельные части корпуса, разошлись.
Машина пришла в полную негодность, но композитная броня задержала дистортионную волну. Разрушившись сам, броневик защитил находящихся внутри людей.
