Ковчег 47 Либра - Штерн Борис Гедальевич (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— А что с того, что далеко? Вода теплая, не замерзнем. Зато я тебе обещаю, что тот берег будет последним местом — оттуда повернем домой.
Последний довод подействовал. Пара зашла подальше вверх по течению и поплыла, оставляя косые волны на гладкой воде. Сначала плыть было весело — горный берег быстро удалялся. Но потом все как будто застыло — берег перестал удаляться, а противоположный песчаный берег все никак не приближался. Было видно лишь, как течение сносит их вниз.
ГаурГрымм и АрильСирр, будучи отличными пловцами, не паниковали, однако в полной мере прочувствовали все величие реки. Наконец противоположный берег с большими деревьями стал заметно приближаться, и вскоре усталые супруги, выйдя из воды, отряхнулись, испустив облака брызг. И тут же, увидев чистейший кварцевый песок, поющий под ногами, бросились галопом вдоль кромки воды, потом снова в воду, пуская при каждом прыжке фонтаны брызг, потом с рычанием бросились друг на друга, изображая борьбу, с визгом повалились, уйдя под воду с головами. Но усталость взяла свое — они снова отряхнулись на берегу и поднялись к огромному осокорю, в тени которого безмятежно уснули.
Когда солнце миновало зенит и тень ушла, ГаурГрымм проснулся. Он долго лежал, положа голову на руки, и смотрел на реку, на горы. Дождавшись, пока АрильСирр проснется, он сказал:
— Ты знаешь, мне вдруг показалось, что я родился здесь, что я уже вдыхал эти запахи и бегал здесь по песку в глубоком детстве. И горы как будто помню, и ту долину.
— Не мог ты здесь родиться. Просто тебе тут хорошо, потому так кажется. И мне тут хорошо.
— Так давай переселимся сюда! Вернемся, заберем детей, возьмем телят и овец. Там на побережье тесно — от того и происходят ссоры. А здесь сколько угодно пастбищ, сколько угодно рыбы и детей можно заводить сколько угодно. Поселимся в той долине, где жили люди, выроем просторные землянки на склоне. А сюда будем плавать время от времени, и я наконец сделаю лодку.
— Тяжело это, переселяться, но я, пожалуй, согласна. Только не сейчас, а следующим летом. Дети пусть немного окрепнут.
— Можно и так. Лучше, если с нами переселятся еще две или три семьи. Легче скот пасти, и детям будет, на ком жениться.
— А как телят поведем через ледники и перевал?
— Придется на веревке тянуть по одному — в несколько ходок. Потому и нужны взрослые помощники. Я думаю, давай здесь переночуем, а утром — домой. Вон в той протоке, судя по запаху, полным-полно рыбы.
Когда супруги поужинали и устроились на ночлег под осокорем, АрильСирр вновь спросила:
— Все-таки, что там такое важное в этих куполах? Зачем люди построили их?
— Ты все задаешь вопросы, а я думаю, самое важное, что может быть в куполах, — это ответы. Ответ на вопрос, куда ушли люди. И еще — откуда они пришли, где край мира, как мы здесь появились. И главное — зачем? Наверное, люди здесь появились не просто так, а чтобы сделать какое-то общее дело. И у нас ведь должно быть какое-то дело в мире, кроме того, чтобы пасти скот и питаться. Мне кажется, там есть ответы на все эти вопросы. Думаю, когда мы поумнеем настолько, чтобы понять эти ответы, мы сможем открыть вторую дверь.
Маяк Атлантиды
Первый в постчеловеческой истории океанский корабль «Атлантида» (обычно произносится «Ардланхида») готовился к своему первому океанскому плаванию к материку, именем которого был назван. К материку, о существовании которого было известно только из карт и книг, оставленных людьми в библиотеке Купола. Немного неуклюжий и тяжелый, но остойчивый трехмачтовый корабль не был чудом судостроительного искусства. Его сооружали, зная теорию кораблестроения, но не имея практики, не зная множества необходимых мелочей, которые трудно передать в письменном виде. Поэтому строили его долго, по ходу дела осваивая ремесло.
Выбор типа корабля был исключительно прост — шхуна, и никакой другой. Не потому что шхуна лучше ходит крутыми галсами, причина была проще — косые паруса. Только косыми парусами можно управлять с палубы. Чтобы управлять прямыми парусами, целая орава матросов должна одновременно карабкаться по вантам с резвостью обезьян. Аррусихане — совсем не обезьяны, они пальцеходящие существа в отличие он нас, стопоходящих. Их ступней, если ее так можно назвать, гораздо сложнее попасть на веревку, чем нашей длинной стопой. Конечно, они могли подниматься по вантам, но лишь медленно и аккуратно, так, что у любого капитана, отдавшего команду «взять рифы» случился бы приступ ярости.
«Атлантида» стояла под погрузкой у высокого бревенчатого причала.
Коренастые портовые грузчики, как один темно-рыжие с черными физиономиями, в упряжках по двое закатывали по длинному пандусу вагонетки с припасами и снаряжением. На борту скрипела лебедка, опускающая вагонетки в трюм, Капитан стоял на мостике, наблюдая за погрузкой, — надо было спешить, чтобы отплыть не позже трех после полудня. Это был рослый немолодой моряк с рваным ухом и шрамами на щеках и под глазами — следы поединков чести. Ухо Капитана пострадало в поединке с владельцем торговой каботажной флотилии, отрицавшим существование Атлантиды и Австралии.
— Это все выдумки людей, подсунувших нам фальшивые карты с двумя несуществующими материками, — утверждал собственник шести убогих посудин, на которых никто не решался удаляться от берега за пределы прямой видимости.
Зря он произнес это однажды в присутствии Капитана.
— За твою глупость тебя накажет жизнь, а за клевету на людей ответишь передо мной! — заявил капитан в присутствии семи свидетелей. Отказ от поединка грозил потерей репутации на всю жизнь, что было куда хуже, чем проиграть его. Судовладелец принял вызов — он и порвал ухо Капитану, что считалось подлым приемом. Опять же зря он это сделал. Рассвирепев от боли, Капитан извернулся и ухватил судовладельца сбоку за шею, повалил да еще повозил по земле — противник не сдавался, пытаясь из положения лежа ухватить Капитана зубами за руку. Тщетно — чувствуя все движения поваленного тела, Капитан избегал неприятельских зубов, накрепко прижав к земле голову и плечи Судовладельца. Максимум, что тот смог — приподнять зад и рывками вращаться, перебирая ногами. Измотав противника, Капитан отпустил его, позволил встать, схватил за холку, и так стиснул зубы, что Судовладелец заскулил и опустился на колени и локти, что означало признание поражения.
Это было лет семь назад, когда еще только шел сбор средств на постройку «Атлантиды», а сейчас команда и провожающие постепенно собирались на причале. Участников экспедиции можно было распознать по кожаной обвязке, к которой крепились всевозможные карманчики с мелочами, складные ножи, шила и прочие личные инструменты. За спину были закинуты небольшие узелки — много ли надо моряку? Только у одного из членов команды узелок был увесистый. Это был вчерашний студент Руанк Ухарр, он взял в экспедицию не меньше дюжины книг.
— Думаешь, у тебя будет время и желание читать все это? — спросил Штурман. — Да ты оптимист!
Руанк — единственный из всей команды был новичком. Впрочем, опыта океанского плавания не имел никто — до сих пор корабли плавали от порта к порту вдоль побережья. Руанка взяли в команду благодаря эрудиции, проявленной при собеседовании, — его голова вмещала множество разнородных сведений, почерпнутых из самых разнообразных книг — от «Мифов Древней Греции», переведенных с языка людей, до «Тропой медведей к полярным снегам» — дневников знаменитой экспедиции Выра Аграухарра. Руанк понравился Штурману, и тот пообещал взять над ним шефство. Излишне говорить, что плавание к Атлантиде было вожделенной мечтой Руанка, и сейчас он светился от счастья.
Погрузка закончена, команда в сборе, к «Атлантиде» направилось чудо техники — первый и пока единственный паровой буксир. Обычно суда буксировали от причала шестивесельными лодкам, но «Атлантида» заслуживала особой чести — буксир был только что спущен на воду, специально для этого случая. Его слабым местом были два цилиндра — точность обработки больших деталей пока не давалась мастерам. Поэтому расход пара и масла был ужасающим, коэффициент полезного действия приближался к нулю, вся гавань покрылась сизым дымом от торфяной топки, где шуровали неистовые грязно-рыжие кочегары с подпаленными усами. Буксир пыхтел и лязгал, но тянул! Тянул куда сильней, чем даже две шестивесельных лодки. А мастера обещали через полгода сделать новые цилиндры, куда лучше.
