Голос Лема - Дукай Яцек (первая книга TXT) 📗
Женщина колебалась, и он добавил:
— Ты же хочешь узнать, что там произошло?
Она смотрела куда-то в пространство, борясь с собой, а затем молча кивнула.
Марек жил в Констанцине, в частном доме с маленьким неухоженным садом. Поставив мотоцикл в гараж возле большого внедорожника, он повел Кингу в дом. Она невольно отметила, что репортер давно живет один — никакая женщина не выдержала бы в таком бардаке и либо прибралась бы, либо ушла. Было даже не особенно грязно, но беспорядок царил страшный. Гостиная плавно переходила в спальню, а фотопринадлежности валялись повсюду, даже на кухонном столе.
Марек включил кофеварку и гостеприимным жестом придвинул стул. Едва Кинга села, зазвонил ее телефон. Она выхватила его из сумочки.
— Алло?! — Услышав голос на другом конце, она расслабилась и одновременно почувствовала разочарование. — Папа… в больнице. На обследовании. Ничего страшного, но за ним какое-то время хотят понаблюдать… — Она немного послушала, и выражение ее лица изменилось. Закрыв глаза, она едва не расплакалась. — Это все эмоции, — тихо добавила она. — Вернусь через час. Буду все знать. — Убрав телефон, она посмотрела влажными глазами на Марека. — По телевизору несколько минут назад сказали, что никто не выжил.
Стараясь не встречаться с ней взглядом, он начал разливать кофе. О том, что никто не выжил, он знал давно — с того момента, когда увидел лес.
— Ты с ним разговаривала, — сказал он, просто чтобы хоть что-то сказать.
— Сама уже не знаю… — Она закрыла лицо руками. — Я читала, что память иногда обманывает. Помнишь о том, чего не было, или время путается.
Он подал ей кофе.
— Дай мне телефон. Попробую что-нибудь из него вытащить. Идем.
Они перешли в маленькую комнатку в задней части дома. Здесь большую часть обстановки составляло компьютерное оборудование, в том числе два распотрошенных системных блока и несколько старых мониторов. Марек сел в кожаное кресло и включил ноутбук с большим экраном. Кинга присела рядом на табурет, наблюдая за действиями репортера, который при свете слабой лампочки разобрал телефон, извлек из него карту памяти и вставил в ноутбук.
Снова зазвонил телефон Кинги.
— Да?.. — неуверенно спросила она.
— Привет, милая. Как дела?
— Ты где?! — Она встала. — Я тут с ума схожу… Когда приедешь?! Тебя где-нибудь встретить?
— Мне нужно закончить кое-какие дела. Буду чуть позже. Не волнуйся.
— Ромек… Какие дела? Самолет разбился. Тот, на котором ты должен был возвращаться. Знаешь, что случилось?
— Немного трясло.
— Трясло?.. Как… как это — трясло? Ромек, самолет разбился. Я была там и видела. Ты был… был в том самолете? Там нечего собирать. Обломки и тела разбросало на триста метров.
— Наверное, последствия пожара. Не помню, чтобы все было так страшно.
— Погоди… ты был в том самолете? Где ты сейчас?
— Не волнуйся. Все в порядке. Доберусь позже. Сейчас мне пора заканчивать.
— Нет! Подожди!
Кинга взглянула на дисплей телефона, словно пытаясь найти там дополнительную информацию. Но Ромек уже отключился, а номер, с которого он звонил, не определялся. Она села. По ее щекам текли слезы, но она улыбалась.
— С головой у меня в порядке, — всхлипывая проговорила она. — Это точно был он. Я секунду назад с ним разговаривала. Это был он! Я могу узнать голос собственного мужа.
— Если так, значит, на борту его не было, — спокойно ответил Марек. — Ты видела, что лежит в лесу. Этого и Терминатор бы не пережил. Может, он не говорит тебе правду?
— Ясное дело, я бы предпочла, чтобы он мне соврал и провел эти несколько дней у какой-нибудь шлюхи! — крикнула она. — Ведь он жив, а если бы летел в самолете, уже был бы мертв. Верно?
Кивнув, Марек повернулся к ноутбуку.
— На карте памяти два раздела, — сказал он. — Один не зашифрован, и похоже, что там фотографии и видео… Последняя видеозапись сделана сегодня, время — без нескольких минут четыре.
Скопировав файл на диск ноутбука, он задержал палец над клавишей «ввод».
— Да, — сказала Кинга. — Я хочу это увидеть.
Картинка дрожала, люди кричали. На борту самолета всегда найдется пара глупых баб, которые вопят из-за турбулентности. Это ничего не значит: тряска — обычное дело при выходе из облаков, а глупые бабы всегда будут вопить. Это ничего не значит.
Толстяк в фиолетовом свитере поднялся с места, стюардесса велела ему сесть. Он сел, но, едва она отошла, снова встал, словно у него была идея, как решить проблему рейса номер 346. При очередной встряске он замахал руками, опрокинулся и застрял в проходе между креслами. Трясло все сильнее, картинка местами становилась полностью неразборчивой.
Кинга расслабила невольно стиснутые кулаки — ведь она знала, чем закончится этот фильм. Девушка в белой мини-юбке пробежала перед объективом и упала, споткнувшись о толстяка. Это ничего не значит, паникеров везде хватает. Кинга об этом знала, но не знала, был ли Ромек на борту. Девушка встала и побежала дальше. Оператор не паниковал. Ромек всегда умел владеть собой. Тот, кто держал телефон, методично снимал происходящее в салоне, будто ничего особенного не случилось.
— Видишь? — Марек показал на верхнюю часть экрана. — Вон, сероватое под потолком?
— Как будто дым… — Кинга пожала плечами. Она знала, чем закончится фильм, но не знала, кто держит аппарат. — Поехали дальше.
— Если бы оно было белым, могло оказаться облаком пара из разгерметизировавшейся системы. А может, масло, распыленное под давлением…
Странное пятно действительно напоминало маленькое клубящееся облачко, словно заснятое в ускоренном темпе. Картинка, однако, была нечеткой, а облачко — или что бы это ни было — едва видимым.
— А может, просто грязь на объективе, — Марек воспроизвел фрагмент несколько раз. — Хотя она не движется вместе с аппаратом. Может, осела на мгновение, а потом отвалилась…
— Дальше! — поторопила Кинга.
Облако больше не появлялось, зато сквозь крики пробился звук воющих двигателей. Оператор выпустил телефон, и перевернутая вверх ногами картинка теперь показывала карман в спинке переднего кресла. Телефон не упал на пол — судя по всему, он висел на ремешке. Кинга вглядывалась в дергающуюся картинку, не обращая внимания на ноющую от неудобного положения спину. Ромек пользовался ремешком во время путешествий. Но это тоже ничего не значило! Если кто-то украл телефон, мог украсть вместе с ремешком. Оператор встал, и в кадре появился лежащий на потолке толстяк — видео еще было перевернуто на сто восемьдесят градусов.
— Можешь повернуть?
— Потом обработаю. Досмотрим до конца. Осталось меньше минуты.
Кинга встала и наклонила голову. У самой кабины девушка в мини боролась со стюардессой. Кто-то оттащил паникершу. Все больше людей вставали и кричали. Оператор, однако, сохранял полное спокойствие. Через несколько секунд он снова сел и застегнул ремень. В кадре появились нерезкие очертания черного предмета, в котором, после того как его открыли, можно было узнать несессер. Несессер… кажется, такой был у Ромека. Кинга точно не помнила. И даже если это его несессер… то… это лишь означает, что кто-то у него этот несессер забрал.
Расплывчатая рука извлекла изнутри наушники с длинным проводом, после чего несессер полетел куда-то в сторону. Всю оставшуюся часть записи было видно лишь трясущееся кресло. Крики и шум усиливались, в последние две секунды превратившись в маленьком микрофоне аппарата в сплошной грохот.
Наступила тишина. Оба уставились на черный экран.
— Неужели… — начал Марек, но лишь вздохнул.
— Ну говори — что?
— Удивительно, что человек в падающем самолете мог как ни в чем не бывало слушать музыку и спокойно записывать на видео собственную смерть.
— Ромек — ученый. Он поступил бы так хотя бы для того, чтобы помочь найти причину… — Она замолчала, поняв, что только что сказала. — Но ведь это не он! Не смотри так на меня! Это не он. Я же с ним разговаривала. И это не бред. Ты сам при этом присутствовал.
