Путевые записки эстет-энтомолога - Забирко Виталий Сергеевич (книги онлайн txt) 📗
Часть третья. КРЫЛЬЯ СУДЬБЫ
Глава 1
В космопорт «Элиотрея» я прибыл лайнером пес-туанской корпорации «Space Union». Этот космопорт один из десяти крупнейших портов Млечного Пути, но на Земле мало известен, поскольку расположен на противоположном краю Галактики, а землянам для межгалактических путешествий гораздо удобнее пользоваться космопортом «Весты», находящимся неподалеку от Солнечной системы. К тому же для путешествий внутри Галактики не обязательно отправляться из космопорта — с любой космостанции, оснащенной створом гиперперехода, можно попасть практически в любую точку обжитого сектора Млечного Пути. Но только из космопорта «Элиотрея» можно добраться до Сивиллы. Дело в том, что Сивилла находится в малоизученной области межгалактического пространства с аномальными топологическими возмущениями пятого порядка, парализующими работу гиперствора. Поэтому раз в год из космопорта «Элиотрея» к Сивилле совершает рейс допотопный фотонный корабль.
Предъявив в справочном бюро билет на Сивиллу и задав простенький вопрос, когда начнется посадка, я неожиданно получил весьма обстоятельный, пространный ответ. Доброжелательная бастургийка, меняющая свечение тела разноцветными волнами, как каракатица, долго и витиевато объясняла, что фотонный корабль «Путник во мраке» неделю назад прибыл из рейса, в настоящее время находится в доках на профилактическом осмотре и дозаправке, и только завтра утром его поставят к причалу. Тогда же и начнется посадка. Извиняясь за сложившиеся обстоятельства и рассыпаясь в любезностях, бастургийка предложила на ночь гостиничный номер для транзитных пассажиров за счет корпорации, но я вежливо отказался. Прибыл я в порт в одиннадцатом часу ночи усредненных суток Галактического Союза, которые короче земных почти на три часа, так что до посадки на рейс оставалось не более десяти часов. А по корабельному времени пестуанского лайнера сейчас было утро, я хорошо выспался и в отдыхе не нуждался.
Проявив максимум галантности, на которую только оказался способен, я минут пять шаркал ножкой и раскланивался, как китайский болванчик, безуспешно пытаясь соревноваться со сверхвежливой бастургийкой в комплиментарности и не зная, как выпутаться из сложившейся ситуации. Куда дилетанту тягаться с профессионалкой! Уж и не рад был, что обратился к ней, а не воспользовался автоматической справкой. К счастью, в этот момент к справочному бюро, тяжело переваливаясь на коротких ногах и приволакивая хвост в условиях несколько повышенной для него гравитации, приблизился пожилой астуборцианин. И бастургийка была вынуждена выпустить меня из тенет вежливости. Зардевшись пунцово пульсирующим светом, она причудливым реверансом закончила диалог и переключила внимание на нового клиента.
Предчувствуя небольшой скандал, я попытался побыстрее ретироваться — аскетические астуборциа не отличались прямотой и лаконичностью в общении и быстро теряли самообладание, когда разговор приобретал пространное направление. Ну а витиеватость речи и многословие считались у них чуть ли не оскорблением. Однако ретироваться у меня не получилось — диалог между бастургийкой и астуборцианином оказался настолько неожиданным и скоротечным, что я не успел и шагу ступить.
— Чг нд? — приосанившись, надменно гаркнула бастургийка в лицо астуборцианину.
— Нжд спрвть нд! — пророкотал астуборцианин.
— Сртр кнц глвнг крдр нпрв, дрвн! — отрезала бастургийка сварливым тоном, и почти все транзитные пассажиры, находившиеся в зале, невольно повернули головы к справочному бюро.
Астуборцианского я не знал, транслингатора с собой не было, но вживленные в нервную систему биочипы уловили направленность разговора, со стороны больше похожего на бранную перепалку. С прямолинейной непосредственностью представителя слаборазвитой цивилизации астуборцианин громогласно интересовался расположением туалета, поскольку отправление естественных потребностей организма не было выведено в их сообществе за рамки морально-этических норм. Что с них возьмешь, кроме первобытнообщинной ментальности? Дети дикой природы…
— Блгдр, — нимало не смущаясь, пророкотал астуборцианин и степенно направился в указанном направлении.
Тут бастургийка заметила, что я наблюдаю за пикантной сценой, и надменно-высокомерное выражение на ее лице мгновенно сменилось на умильно-слащавое. Будто маску сдернула. Или надела. Она было открыла рот, чтобы вновь обволочь мое сознание пеленой безмерно учтивого сладкоречия, но я развернулся и зашагал прочь. Ошибся я, приняв ее за гуманоида, — так быстро перевоплощаться могла лишь виртуальная копия. Непонятно только, почему в биоэлектронную систему обслуживания космопорта «Элиотрея» заложены искаженные сведения о современном земном бонтоне, перед нормами которого бледнеют древние этикеты при дворах египетских фараонов, французских королей и китайских императоров? Удаленностью от Земли и звездного сектора расселения человечества это никак не объяснялось — сведения обо всех гуманоидных расах Галактического Союза распространялись по обжитым территориям централизованно, и малейшие изменения в них преследовались по закону: одно дело — высокопарный слог общения, совсем другое — накормить гуманоида пищей иной расы. Изысканное блюдо одних для других может оказаться первостатейным ядом.
Бесцельно послонявшись по коридорам, я заглянул в пункт галактической межпространственной связи, в последний раз связался со своей виллой и поинтересовался у киберсекретаря, не поступило ли каких-нибудь новых сведений о Сивилле. С лайнера «Путник во мраке» любые переговоры с кем бы то ни было будут невозможны из-за все тех же топологических возмущений пространства на траверсе корабля. Как я и предполагал, ничего нового секретарь не обнаружил, хотя на протяжении года самым тщательным образом занимался просеиванием баз данных информотек Галактического Союза в поисках крупиц информации о Сивилле.
Покинув пункт связи и поднимаясь по пандусу к обзорным площадкам космопорта, я неожиданно вспомнил, какой именно вопрос задал секретарю, и чертыхнулся. Все мы умны на лестнице или, говоря языком моих славянских предков, крепки задним умом. Последние полгода в информационных сетях человечества активно муссировались выводы любопытного социологического исследования туббоцильского Центра межэтнических отношений. Ажиотаж вокруг социологического исследования и неугасающий интерес к его выводам объяснялся тем, что результаты, полученные учеными, напрямую противоречили теории вероятности в самом элементарном ее проявлении. Известно, что при достаточно большом количестве случайных чисел, выпавших, скажем, при игре в рулетку, отношение четных чисел к нечетным будет стремиться к единице. То есть количество выпавших четных чисел будет равно количеству нечетных. Пятьдесят на пятьдесят или «фифти-фифти». Еще проще пример — игра «в орлянку». Не знаю, что подвинуло туббо-цильцев не поверить «орлянке», но они исследовали около полумиллиарда вопросов, заданных по информационной сети, разделив их на две группы, условно классифицированные как «чет» и «нечет». Группу так называемых «оптимистических» вопросов, построенных по принципу «Есть ли что-нибудь новенькое?», и группу «пессимистических» — «Нет ли чего-нибудь новенького?». Что касается «пессимистов» и «оптимистов», задававших вопросы, то здесь теория вероятности подтвердилась полностью — и тех, и других было «фифти-фифти». Но вот ответы… Восемьдесят процентов ответов на «оптимистические» вопросы были положительными, восемьдесят процентов ответов «пессимистам» — отрицательными…
