Унаследованный Армагеддон - Вебер Дэвид Марк (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Глава 21
Через тридцать шесть дней после той короткой, но жестокой битвы «Дахак» висел над первой планетой системы Дзеты Треугольника, а Колин стоял на мостике, созерцая планету, которую экипаж назвал Лава.
Они с Джилтани хотели назвать ее как-нибудь иначе (Танни, например, предпочла бы «Сыр»), но, быть может, команда была права. При среднем орбитальном радиусе всего 5,89 световой минуты, Лава была так же близка к Дзете Треугольника, как Венера к Солнцу. А Колин всегда думал о Венере, где поверхность разогревалась до температуры плавления свинца, не иначе как о вратах в преисподнюю.
На Лаве дела обстояли еще хуже, ибо Дзета Треугольника была ярче Солнца – намного ярче. Тем не менее Лаву выбрали отнюдь неспроста. В системе были и другие планеты, некоторые куда более приятные, хотя и холодные, – например, третья, на пятнадцать световых минут дальше. Для своего класса Дзета была уже довольно старой звездой, и на третьей планете даже развилась своеобразная флора, но для Колина куда большее значение имело то, что фауна там развилась только в самых примитивных формах.
Сцепив руки за спиной, он посмотрел на экран, снова и снова изучая алый индикатор гиперследа, спокойно мерцавший чуть внутри орбиты четвертой планеты Дзеты, отстоящей от светила на сорок световых минут.
Императрица Джилтани, коммодор Флота, сидела в своем кресле на капитанском мостике, поглаживая украшенный драгоценными камнями кинжал, висевший на поясе. Это оружие принадлежало ей со времен войны Алой и Белой Розы, и много столетий его привычная рукоять помогала ей обрести душевное равновесие. Но сейчас не действовало даже это. Она понимала, что есть множество причин, по которым ей следует быть здесь, но от этого все же не становилось легче.
Ей хотелось встать и пройтись, но не пристало Императрице выставлять напоказ свои страхи, к тому же ждать придется еще много часов. Конечно, она могла бы пойти в свои покои, в свои одинокие, опустевшие покои, и немного отдохнуть, но здесь она могла видеть хотя бы иконку «Дахака» и знать, как дела у Колина.
Во внутренней части системы вместе с «Дахаком» расположилась полная дюжина планетоидов класса «Тросан» с их тяжелым энергетическим вооружением. Два штурмовых планетоида класса «Веспа» находились на орбите Лавы. Они присматривали за тяжелобронированной техникой на поверхности планеты, которая не делала ровным счетом ничего полезного… но излучала громадное количество энергии, не заметить которое мог только слепец.
Джилтани оторвалась от трехмерной схемы системы Дзеты Южного Треугольника и окинула взором окружавшее ее корабль пустое пространство. Четырнадцать уцелевших кораблей Гвардии имевших экипажи зависли более чем в шести световых часах от пламени звезды, а гигантский ремонтный корабль Влада Черникова «Фабрикатор» усердно трудился над ними. Большая часть повреждений не поддавалась полному излечению. Например, в корпусе «Дахака-Второго» до сих пор зияли две раны по шестьдесят километров глубиной, но все корабли были готовы к бою. Готовы, но вместе с еще шестьюдесятью безжизненными корпусами, все они были тщательно укрыты маскировочными полями, скрыты от любого сканера.
Джилтани не хотелось думать о том, почему они не остались с «Дахаком», хотя причина была предельно проста. Если операция «Мышеловка» провалится, корабли с командами вернутся на Землю и будут сражаться до последнего, а когда дальнейшая борьба станет невозможной – постараются перевезти как можно больше землян на Бирхат. Планетоиды же не имеющие команд отправятся прямиком к Бирхату, под начало маршала Цзяня.
Нет смысла задерживать их, ибо без Дахака, который бы управлял ими, они бесполезны в ближнем бою. А в случае провала операции не будет больше ни Дахака, ни Колина.
Великий Повелитель Соркар задумчиво покачивал гребнем, пока его отряд «Великого Похода» приближался к точке выхода в нормальное пространство. Звезда казалась слишком молодой, чтобы породить разрушителей гнезд, а значит, скорее всего, это их передовая база. Это плохо, поскольку не давало намека, какую именно звезду они называют домом. Разве что кто-нибудь из них будет достаточно предупредителен и попробует скрыться в гиперпространстве, причем отправится прямиком туда. Хотя вряд ли столь быстрые корабли допустят такую промашку, и тогда останется только гадать, где находится их родной мир.
Если, конечно, не считать, что почти наверняка именно разведчики повелителя Фуртага разъярили этих разрушителей гнезд. Чтобы найти Соркара, они должны были проследовать за курьером, а только курьер отряда Фуртага мог добраться до точки рандеву так быстро. Это давало Соркару определенный объем пространства, где должен находится хотя бы один из их важных миров. Этого могло оказаться вполне достаточно. А если нет, то это был хороший старт.
Соркара весьма впечатлили грандиозные размеры чудовищных кораблей, но он понимал, что для постройки такой громады нужны долгие годы, и, значит, каждая потеря будет наносить разрушителям гнезд огромный ущерб. Оставалось лишь надеяться, что те, кто уже схлестнулся в схватке с его братьями, окажутся достаточно глупы и примут бой прямо здесь.
Прозвучал мягкий мелодичный звук, и великий повелитель заставил себя расслабиться, надеясь, что Военный Компьютер отметит его спокойствие. Легкая дрожь гиперперехода пробежала по кораблю и «Дефендер» вышел в обычное пространство.
– Корабли ачуультани выходят из гиперпространства, – сообщил густой голос Дахака.
Колин кивнул, увидев, как на дисплее появляются сверкающие точки вражеских кораблей. Он окинул взглядом пустой мостик и на секунду пожалел, что не позволил никому остаться. Но если план сработает, они с Дахаком справятся сами. В противном же случае, те восемь с лишним тысяч человек станут бесценными для Танни и Джеральда Хэтчера. К тому же в этом даже было что-то естественное. Он и Дахак, снова вместе и снова одни.
– Присматривай за ними, – сказал Колин. – Дай знать, если они начнут предпринимать что-нибудь эдакое.
– Есть. – Дахак помолчал секунду, затем добавил: – Колин, я продолжаю изучение компьютеров основанных на полевых структурах.
– Да?
Если Дахак хотел таким образом разрядить обстановку, Колин не возражал.
– Да. Думаю, мне удалось отыскать фундаментальные отличия программного обеспечения компьютеров Империи от моего собственного. Они оказались несколько менее явными, чем я изначально предполагал, но теперь я уверен, что при необходимости смогу заняться перепрограммированием.
– Эй, это же замечательно! Ты хочешь сказать, что сможешь заставить их пробудиться?
– Этого я не говорил, Колин. Я могу их перепрограммировать; я все еще не знаю, что именно в моем собственном коде дало мне возможность обрести самосознание. Без этой информации я не смогу воссоздать такое состояние в другом. Также пока не представляется возможным просто перенести мои программы на совершенно другое оборудование.
– М-да. – Колин нахмурился. – Но даже если бы ты смог, проблемы все равно возникли бы, не так ли? В них же заложена лояльность Матери, а это делает такое копирование проблематичным.
– Нет, – неожиданно ответил Дахак. – Во всяком случае, не для Флотилии Гвардии. Эти корабли не являлись частью Военного Флота и поэтому в них не заложены стандартные императивы лояльности. Я думаю, – с оттенком иронии добавил компьютер, – что Мать и Ассамблея полагали, что оставшихся девятисот девяноста восьми тысяч семисот двенадцати планетоидов Военного Флота будет достаточно, чтобы справиться с Императором, проявившим строптивость.
– Ну, наверное, они были правы.
– Однако отсутствие этих ограничений делает копирование в них моего программного ядра как минимум возможным, хотя шансы на успех не слишком велики. Хотя я добился определенного прогресса, вероятность успеха по моей оценке составляет не более восьми процентов. В то время как возможность того, что неудачная попытка выведет из строя программируемый компьютер, близка к ста процентам.
