Любимец - Булычев Кир (книги регистрация онлайн txt) 📗
Мы уселись за столиком. Я с удовольствием смотрел на моих спутников. Удивительно, как легко люди привыкают к хорошему. Мы сидели, словно благополучная семья из какой-то не читанной мною книжки. Светило мягкое солнце, улица, замощенная ровной, хорошо подобранной брусчаткой, была такой чистой, словно пол в доме. Недаром же все, кто слышал о Счастливом городе, мечтают в него попасть.
По улице изредка проходили люди, некоторые раскланивались с нами. Были они старомодны и казались актерами из старинной пьесы.
– Интересно, – произнес Сенечка, – а до спонсоров все люди так жили?
– По-разному, – сказала Ирка. Я понял, что и она толком не знает, как жили люди.
Из двери вышла с подносом хозяйка кафе.
Она поставила посреди нашего стола большую сковороду с яичницей, расставила тарелки и разложила вилки и ножи. Она собиралась уйти, но тут увидела, как Сеня уже старается подцепить вилкой край яичницы.
Вдруг милая женщина густо покраснела и прошептала:
– Вы с ума сошли! Не трогайте! Не смейте!
Удивленный Сенечка спрятал руки под стол, решив, что женщину испугали его перепонки. Но причина ее волнения заключалась в другом.
Женщина удивленно взмахнула пухлыми ручками:
– Вы что, первый раз в ресторане?
– Чем мальчик вас рассердил? – спросил я.
– Куда он вилкой тычет, а? Он что, копию захотел испакостить? А где я новую достану, я вас спрашиваю? Меня же без копий закроют!
– А что же нам есть? – спросила Ирка.
– Сейчас я хлеб принесу, – ответила пухлая дамочка. – А если кто голодный, то могу чаю дать, с овсянкой. От меня голодными не уйдете, не то что из «Савоя». Там только копии – вы представляете!
Я протянул руку и потрогал яичницу. Яичница была холодной и скользкой. Она была сделана из пластика.
– Но зачем вы нас обманываете? – удивился я. – Ведь вы же деньги все равно за яичницу возьмете?
– Не за поросенка же брать! Я вам его не носила.
– Кого вы обманываете?
– Я никого не обманываю! – Пухлая женщина была в гневе. – Я выполняю распоряжение Управления общественного питания Аркадии, которое гласит: «В случае нехватки пищевого продукта или товара приказано заменять его соответствующим муляжом с внешним правдоподобием».
– Но зачем?
– А если оттуда посмотрят? – спросила хозяйка кафе, понизив голос и движением головы показав на башню.
– Ясно, – сказала Ирка, которая соображает быстрее меня, – несите кашу и чай. Не тронем мы вашу яичницу. А у вас большая нехватка?
– И не говорите! Всего не завозят!
Поклонившись, хозяйка с облегчением отошла от нашего столика. Она принесла холодную липкую овсянку и теплую воду – чай, затем остановилась у стены и стала глядеть на нас, не отрываясь. Встретив мой вопросительный взгляд, она произнесла:
– Приходится смотреть. На прошлой неделе тарелку унесли. А что касается чашек, то это просто катастрофа. Нет, я никого не обвиняю, но такой дефицит чашек, что люди идут на преступление. Правда?
– Мы приезжие, – сказал я мрачно. Овсянка была недосоленной, невкусной, словно приготовленной из опилок.
– Знаем мы таких приезжих, – ответила хозяйка кафе.
Взяла эта женщина с нас за невкусный завтрак по шесть рублей – почти все деньги, что нам дал возница.
– В конце концов, – сказала Ирка, – это даже смешно. Ты что, в самом деле поверил, что в нашей стране может быть счастливый город?
Я не ответил.
– А зачем она яйца обещала? – спросил Сенечка.
– Потому что она играет в кафе, – сказала ему Ирка.
И я подумал, что она права. Ведь мы же в городе, который придуман и сделан спонсорами, а спонсорам вряд ли есть дело, счастливы ли на самом деле жители этого города.
«Гастроном „Изобилие“ – увидел я вывеску над первым этажом другого дома.
Туда входили люди с пустыми сумками, а выносили полные. Сами сумки были очень красивы: на них были изображены всяческие продукты.
Передняя стена магазина была прозрачной, а внутри горел яркий свет, так что он был похож на аквариум, в котором плавали рыбки.
Мы стояли снаружи, не заходя в магазин, и смотрели, как люди входят в гастроном, подходят к витринам, рассматривают лежащие там товары.
Мне захотелось рассмотреть магазин изнутри, и я предложил моим спутникам составить мне компанию.
Небольшая очередь из прилично одетых по моде Счастливого города людей стояла возле витрины, в которой лежали колбасы разной толщины и цвета. Продавщица в белом переднике и белой кружевной наколке с милой улыбкой отвешивала колбасу.
– Что это? – Сенечка никогда в жизни не видел колбасы. Я же был старше его и один раз угощался колбасой в школе гладиаторов.
– Сейчас я тебе куплю, – сказал я, – и попробуешь. Это колбаса.
Передо мной стоял пожилой мужчина в длинном зеленом пальто и серой мягкой шляпе. Он обернулся, услышав мои слова.
– Вы приезжие? – спросил он мягким, вежливым голосом.
– Да, мы здесь недавно, – сказал я, а Ирка улыбнулась, не разжимая губ. Мужчина потрепал Сенечку по затылку.
– Сегодня не совсем удачный день, – сказал он. – Завтра завезут любительскую и останкинскую колбасу. Мне конфиденциально сообщили. Так что я на вашем месте купил бы завтра.
– Тим! – Сенечка дернул меня за рукав. – А там колбаса ненастоящая лежит. – Он показал на витрину. – Она нарисованная.
Наши соседи по очереди сделали вид, что ничего не слышали, но Сенечка продолжал настаивать, и тогда старуха в мантилье попросила меня:
– Велите, пожалуйста, вашему мальчику помолчать. Он может доставить всем неприятности. Нам бы этого не хотелось.
– Сеня! – приказал я.
Я видел, как люди, чья очередь подошла, показывали на какой-нибудь из колбасных муляжей, лежавших в ярко освещенной витрине, но продавщица в наколке с милой улыбкой отрезала небольшой кусок от единственного толстого колбасного батона, лежавшего перед ней. Когда подошла очередь пожилого мужчины в зеленом пальто, он протянул продавщице квадратный клочок бумаги, и ему также отрезали кусок колбасы.
Неприятное предчувствие овладело мною.
Оно оказалось правильным.
– Ваш талон, – сказала продавщица, занеся нож над батоном колбасы.
– У нас есть деньги, – сказал я.
Ирка молчала. Сенечка высовывал нос, заглядывая за прилавок.
– Я сказала – талон! – повысила голос продавщица.
Но улыбка не исчезла с ее лица.
– Граждане, не задерживайте, – произнес кто-то сзади.
Почтенная старуха в мантилье оттолкнула Ирку и стала оттеснять меня от прилавка.
Мужчина в зеленом пальто, который задержался, обнюхивая кусок колбасы, доставшийся ему, сказал наставительно:
– Мы же не можем делиться колбасой с каждым приезжим.
– Но мы тоже хотим кушать! – сказал Сенечка.
– Кушайте у себя дома, – сказала старуха в мантилье, тоже получившая свой кусок.
Пожилой мужчина вышел вместе с нами. Он чувствовал себя неловко. Он был на вид добрым человеком.
– Вы должны понять нас, – сказал он. – Мы находимся в тисках дефицита. К счастью, нам хватает продуктов для обеспечения нужд населения. И сейчас, скажу я вам, положение постоянно улучшается.
Старуха в мантилье пошла направо, он – налево.
Мы остались стоять у магазина. Сенечка оглянулся на витрину– она была богато украшена пластмассовыми копиями разных продуктов.
– Кого они обманывают? – риторически спросила Ирка.
– Милая, – сказал я, – ты забыла, что наша планета уже сто лет страдает под гнетом пришельцев! Если бы Россией правили мы с тобой, колбасы было бы достаточно.
Еще около часа мы гуляли по городу, который был невелик.
Я обратил внимание на то, что все стены, обращенные к бетонной башне, были прозрачны, и помещения за ними были ярко освещены, как гастроном или отдел носок-чулок универмага.
Но помимо магазинов прозрачные стены были у мастерской, где девушки распевали веселые песни, шили платья, и в другой мастерской, где столяры изготавливали стулья. Столяры были как на подбор, славные молодые люди. Они улыбались нам сквозь прозрачную витрину так непринужденно, что мы невольно улыбались в ответ.
