Приют ветеранов - Михайлов Владимир Дмитриевич (онлайн книга без .TXT) 📗
– Вы хотите, чтобы они шли пешком? Или дать им машины?
– Никаких машин! Только ножками. Да не по дорогам, а рядом с ними. Потому что Милф-то со своей девицей будет настороже! Кстати, по девице тоже можно опознать его – это примета не худшая, чем машина…
– Да, шеф. Это верно.
– Займись этим. А я подумаю, что следует сделать тут – на случай, если все-таки появятся какие-то представители властей. Меньше всего я хочу вступать в бой с ними…
– Представители власти – здесь? Сейчас? Право же, шеф…
– Согласен, шансов на это немного, но это могут быть и какие-то международные силы – нас ведь травят, как дичь. Разумеется, мы не пустим их и на порог, если у них не будет соответствующих полномочий. Но боюсь, что все будет оформлено по закону. Что касается ветеранов, то тут нам ничто не грозит, они – надежный щит, но только в случае, если не найдут ничего противозаконного. Значит, они не должны будут найти. Вот с этим я и хочу разобраться.
– А то, что вы нарезали из того пигмея, сжечь?
– На этот запах сюда сбежится вся округа! Да и кроме того, стал бы ты жечь наличные деньги?
– Я бы крепко подумал, конечно. Однако ради спасения жизни…
– Ну, так вопрос не стоит.
– Это приятно слышать. Я могу идти?
– Не то слово, Вернер. Бежать. И они тоже. Пусть не воображают, что на воскресной прогулке. Пусть побегают. А чтобы они двигали ногами повеселее, объявите: заметивший первым машину или одного из ездоков, не говорю уже обоих, получит вознаграждение: три тысячи.
– Вот как? Тогда я сам готов возглавить поиск…
– Нет, возвращайся побыстрее: без тебя не заменят задний мост, а кто знает – машины могут нам понадобиться раньше, чем мы предполагали…
– Понял вас, шеф. Сделаю все как можно быстрее.
Селянин из губернаторства оказался человеком пунктуальным, и это приятно удивило Берфитта, который приготовился было ожидать, и уже заранее стал нервничать. Однако чиновник не подвел. Берфитт предложил вызвать машину, но Селянин сказал, что пешком они доберутся быстрее.
И в самом деле, машины в центре Москвы двигались, как и полагается в современном большом городе, пунктиром: пятьдесят метров движения – и чуть ли не полчаса ожидания. Пешком же они добрались вовремя и могли себе позволить неторопливо подняться на шестнадцатый этаж одного из ставших уже старомодными зданий на улице Новый Арбат и доложить о своем приходе.
Их приняли немедленно. Вице-председатель Земельной палаты оказался очень похожим на любого чиновника такого ранга – английского, немецкого, американского: темный костюм, белоснежный воротничок, мягкие манеры, очки в модной оправе и косой пробор в волосах. По дороге Берфитт предупредил Селянина, что рассчитывает на него, как на переводчика. Тот с готовностью согласился, однако надобности в переводе не возникло: вице-председатель говорил по-английски, как уроженец Островов, и Берфитт в самом начале беседы не преминул сделать комплимент по этому поводу.
– Оксфорд, – кратко объяснил вице-председатель.
– О!
– К сожалению, должен сразу перейти к делу: я стеснен временем. В одиннадцать часов должен быть на заседании правительства – наш шеф сейчас в Вашингтоне. Поэтому приступим. Я внимательно ознакомился с вашим делом. Замысел мне нравится. Человеколюбие – нам его очень часто еще не хватает, и мы искренне радуемся, когда кто-то предпринимает серьезные действия в этом направлении. Конечно, нас еще более радовало бы, если бы такой проект выдвинул кто-нибудь из наших, но у нас нет еще столь серьезных и авторитетных организаций, как фонд «Призрение»… Да, я ознакомился, естественно, с доступной нам информацией по этому фонду.
– Следует ли понимать это так, что вы намерены поддержать нас?
– Безусловно. Меня интересуют лишь некоторые детали, ради которых я, собственно, и попросил вас заглянуть к нам.
– Готов ответить на любой вопрос – в пределах, разумеется, моей компетенции.
– О, успокойтесь, я не собираюсь спрашивать вас о мелочах. Меня интересуют, так сказать, вопросы общего плана. Сейчас я расскажу вам, как все это мне представляется, а вы будете поправлять меня, когда мои представления не совпадут с действительным положением дел.
– Ну, вряд ли вы способны ошибаться…
– Благодарю за высокое мнение… Итак, предположим, мы дали разрешение, вы уладили все денежные проблемы с губернаторством…
– Тут не будет никаких затруднений.
– Мы на это и рассчитываем, безусловно. Намерены ли вы вести в Липках какие-то строительные работы? Снос, строительство, достройка, перестройка…
– Во всяком случае, в ближайшие годы такой необходимости, по моему убеждению, не возникнет. Я внимательно осмотрел и участок, и строения; они нас вполне устраивают.
– Внутреннее переоборудование?
– В очень небольших пределах. Мы добавим несколько кроватей, и переоборудуем несколько помещений для медицинских нужд. Один из коттеджей займет персонал.
– Вы пригласите персонал из-за границы? Спрашиваю потому, что мы, как и весь мир, заинтересованы в рабочих местах.
– Видимо, начинать нам придется с некоторым количеством наших весьма опытных работников; одновременно будем готовить – уже для постоянной работы – работников из ваших соотечественников.
– Хорошо, это нас устраивает. Наконец, вы уже все наладили и весь персонал, как говорится, стоит по местам. Дальше: вы заселяете ваш Приют ветеранами?
– С вашего позволения – не Приют, а Пристань Ветеранов. Наши дома в Европе носят такие названия. Приюты – это в развивающихся странах…
– Вижу, вы доброго мнения о моей стране. Благодарю вас. Но вы не ответили…
– Я отвечаю. Тут та же ситуация, что и с работниками. Видите ли, наши ветераны не просто участники былых сражений. Это люди, пострадавшие тяжко и необратимо, лишенные помощи, участия, тепла, не имеющие родных, близких… Все, что люди могут еще дать им – возможность тихо, спокойно, без забот дожить свой – краткий, увы – век под небом мирной страны. Вы понимаете, мы выработали как бы свой рейтинг, но отсчет там идет в обратном порядке: на первых местах – те, у кого сумма обстоятельств хуже, чем у прочих. Вы понимаете?
– Разумеется.
– Так вот, боюсь, что если мы начнем сравнивать положение ветеранов в вашей стране и, скажем, в некоторых африканских государствах, где все еще нередки междоусобные войны, а нравы и обычаи, к сожалению, далеко не всегда достаточно гуманны, то такое сопоставление будет, так сказать, не в пользу ваших ветеранов, которых, кстати сказать, уже очень немного: у вас довольно давно не было никаких вооруженных конфликтов. У вас они обеспечены, во всяком случае, по нашим данным, гораздо лучше, чем те, о ком я только что говорил. Не так ли?
– Полагаю, что в этом отношении нам уже не приходится краснеть, – ответил вице-председатель.
– В таком случае, вас не удивит, если я скажу, что пациентами нашего учреждения будут в основном африканцы. Но вас это не должно задевать, ведь, по сути, вы таким образом принимаете участие в мировом гуманистическом движении…
– Так сказать, в гуманистическом реализме?
– Я полагаю, это прекрасное определение.
– Да нет, разумеется, мы и не думаем обижаться. Напротив. Итак, вы привозите ваших ветеранов к нам. Здесь они мирно доживают свой век. Здесь умирают.
– Увы, к этому рано или поздно приходит жизнь каждого…
– Но мы не намерены включать этот показатель в нашу статистику смертности. Это не наши граждане, и не мы довели их до столь прискорбного состояния.
– Само собой разумеется! Никому и в голову не придет включать это в ваши демографические данные.
– Тогда здесь вопрос ясен. Далее. Для того, чтобы привезти их сюда, перевезти через границу, должны быть соблюдены все общепринятые формальности: люди эти должны иметь документы, выездные и въездные визы… Вы предусмотрели это?
– Разумеется. Россия – не первая страна, в которой фонд открывает свои учреждения, и у нас налажена практика такого рода.
