Крысолов - Тропов Иван (книги онлайн TXT) 📗

Стас встал. Огляделся, щурясь.

Уже светлело. А что может быть хуже чистого неба и яркого солнечного дня после бессонной ночи, полной лазанья по сети и немереного количества кофе, большей частью перекипевшего?

В голове было как в мутном омуте. Мысли бегали, сталкивались, и все это сквозь какую-то вялость, туман в голове…

Пора спать. Место новой фермы нашли вроде бы? Нашли. Это главное. А все остальное завтра. Сейчас – спать.

Спать.

А вечером зарядил дождь.

Небо заволокло серо-белой ватой, и из нее сеялась вода. То крупными каплями, то мелкой водяной пылью. Вечер сменила ночь, а вода с неба все сеялась, сеялась, сеялась…

Слава богам, сейчас не нужно было изображать пижона, и плащ из тонкой кожи валялся в багажнике. Нет ничего хуже сырой одежды из кожи. Словно шкура трупа начала сочиться кровью…

Сейчас можно – и нужно! – идти в привычной одежде для подземных вылазок: прочные штаны и плащ из кевларина. По виду, издали, похоже на грубую кожу, но ощущения совсем другие. Это не шкура, содранная с трупа… Да и прочность повыше. От пули не защитит, конечно, но нож может и соскользнуть.

Стас поднял воротник, обошел машину и открыл ба­гажник.

В нос ударило запахом сырой шерсти.

– На выход.

Багажник ожил. Одна за другой из него выпрыгивали крысы. С чавканьем приземлялись в размокшую землю и отбегали в сторону, сразу рассыпаясь боевым порядком.

Тридцать крысиных душ, один взвод. Остальные остались на ферме. В багажник больше не втиснуть, да и непонятно пока, что тут. Ферма ли это для разведения модифицированных уродцев или просто зоопарк. Для зоопарка, правда, странное место выбрано. Автобусы сюда не ходят, а ехать тридцать верст за черту города, чтобы глянуть на пару волков и трех тюленей…

Странно для зоопарка. Но все может быть. В России-матушке живем как-никак. А тут не только плохие дороги…

Стас вернулся к дверце водителя, заглянул в кабину. Серый мрачно глядел с заднего сиденья. Пришлось взять с собой. Если сейчас на ферму нагрянут ребята Графа, то пробиваться туда, – теряя крыс Арни! – чтобы спасти одного шимпанзе, никто не будет. Пусть здесь посидит.

– Чего такой мрачный?

– Гырыга!

– Не дерзите, милочка… Посидишь в наручниках, ничего с тобой не станется.

Уж лучше пусть он посидит на заднем сиденье, прикованный наручниками, чем от скуки вылезет из машины, выберется на дорогу и попадется кому-нибудь на глаза. Или начнет трогать приборный щиток и врубит вовсю музыку. Или начнет забавляться с гудком.

– Гырыга!

– Не рычи, в глаз дам… Ну, все, счастливо оставаться. Я скоро вернусь. Надеюсь…

Стас взял с пассажирского сиденья рюкзак с аппаратурой, закинул его за спину и захлопнул дверцу.

Порыв ветра обдал щеку холодной влагой. Стас сморщился. Как мокрой тряпкой по лицу прошлись…

Серому еще повезло в самом деле. И чего он рвется наружу? Месить грязь под этим дождем? Умная обезьянка, умная, но все-таки дурная. Счастья своего не понимает.

Вот личная гвардия, вольготно доехавшая сюда на заднем сиденье, уже все сообразила. Пять крыс рассыпались полукругом, не смешиваясь со взводом Арни, и фыркали. Белоснежка косилась своими красными глазками, словно вымазанными клюквенным вареньем, – и даже в пасмурных сумерках там можно было разглядеть обиду. Нашел куда лезть!

Она старалась идти осторожно, но белая шерстка, которую она так тщательно вылизывала всю дорогу, – женщины, они все одинаковы, – уже в грязи.

– Ладно, переживете, сударыня… Стас натянул на глаза тепловизор и щелкнул питанием. Мир преобразился.

Вместо сумерек и темноты – едва красноватые стволы деревьев, словно чуть подсвеченные изнутри. Откуда-то снизу. Сверху деревья как бы истаивали, едва заметные ветви растворялись в черном небе. Кроны уже успели остыть, вот и излучают в тепловом диапазоне куда меньше тепла, чем толстые стволы.

Корпус машины гораздо ярче, красновато-желтый. По сравнению с холодным весенним воздухом, полным водяной пыли, “нива-шевроле” очень теплая. Хотя и не такая теплая, как тельца крыс – зеленые, местами с желтоватым отливом, а местами и с голубоватым.

Стас сунул руки под мышки и взвел “хеки”. Оскальзываясь на мокрой гальке, пошел вверх по осыпи, продрался сквозь голые прутья кустов и выглянул на дорогу.

Чисто.

За дорогой вниз по насыпи сбегала еще одна полоса голых прутьев. За ней черное-черное, хоть глаз выколи, пространство – начинались луга. Ну, это летом они луга. А пока – голые поля холодной земли. За ними, в километре, если не больше, едва заметно краснела стена деревьев.

Очень ровная стена. Это не лес, это узкая лесопосадка. И если топографический фотоснимок области не очень устарел, за той полосой и начинается территория, которую выделили под зоопарк. Щедрый участок почти в две тысячи гектаров к северу от Пензы.

Идти по мокрой, раскисшей земле то еще удовольствие.

А уж когда сверху, на голову и за воротник, сыплет мокрый дождик, да ударяет с боков холодный ветер, от сырости почти ледяной…

Ботинки с налипшей на них грязью превратились в две гири, привязанные к ногам. Для каждого шага их приходилось буквально выдирать из земли.

Сквозь шелест водяной крупы, сыплющейся с неба, слышалось чавканье сотен маленьких лапок. Впереди личная гвардия. Сзади и по бокам, широким полукругом, взвод Арни.

И опять холодный ветер и поток ледяной воды по лицу, сводящий щеки и лоб, подбирающийся через резиновые прокладки тепловизора к носу и глазам…

А где-то там, в Старом Городе, Арни. Где он? С этими его “друзьями” где-то в подземельях Кремля помогает выстраивать линии обороны из отрядов цивильных крыс?.. Черт возьми, даже не известно, что с ним!

Но ехать в Старый Город, чтобы хоть что-то выяснить, нельзя. Нужен секвенсор. И надо идти вперед, вырывая из грязи ноги, стирая с лица ледяную воду, но только это все равно не помогает, скулы уже одеревенели, и то ли еще будет…

Черт бы все это побрал! И этот луг. И эту полоску деревьев впереди, до которой, сколько ни шагай, все равно она не приближается ни на метр. И эти тучи, и этот дождь, и…