Ночной пришелец - Брэдли Мэрион Зиммер (читаем книги .txt) 📗
Он издали заметил машину по клубам песка, несшимся в его сторону, скинул куртку и, дрожа от пронизывающего ледяного ветра, бешено завращал ею над головой. Клубы песка росли, приближаясь, рев турбины усилился и внезапно стих. Машина резко затормозила подле него; из окна высунулась голова водителя — два выпученных глаза глядели из-под тяжелого шарфа, прикрывавшего нижнюю часть лица от пыли.
— Тебя что, подбросить? — услышал Эндрю.
Марсианские правила этикета требовали обязательно представиться.
— Эндрю Слейтон. Я сотрудничаю с Географическим Обществом; возвращаюсь из партии Рида, с гор в районе Ксанаду. В Маунт Денвер. За остальными участниками экспедиции.
Водитель сделал приглашающий жест.
— Залезай и держись покрепче. Я слышал о вашей банде. Безумие Рида, а?
— Некоторые называют это так. — Эндрю сел прямо на раму и схватился за поручень — как и большинство марсианских экипажей, глайдер состоял из голого шасси, без дверей, сидений или хотя бы лавок по бокам. Все лишнее было снято, чтобы повысить грузоподъемность. Водитель с любопытством поглядывал на него.
— Я слыхал об этом месте, о Ксанаду. Мне рассказывали, что это нехорошее место, гиблое. После старика Торчевски ты первый, кто вернулся оттуда. А как там парни Рида, в порядке?
— Когда я уходил, все были в порядке, — ответил Эндрю.
— О'кей. Держись, — предупредил водитель и после утвердительного кивка Эндрю включил турбины. Пескоход рванулся вперед, пожирая пустынную равнину.
Маунт Денвер после прозрачности и холода гор казался вонючим и грязным. Эндрю преодолел лабиринт армейских бараков и теперь сидел в кают-компании, ожидая, пока свяжутся по интеркому с полковником Ризом Монтреем.
Он не был удивлен, узнав, что начальником второй исследовательской партии является полковник, состоящий на действительной службе; армия, хоть и ограниченная в своих действиях уставом, была озабочена тем, что Рид может найти в Ксанаду. Крупное открытие, совершенное в Ксанаду, могло бы оказать влияние на бюрократов с Земли, возбудить интерес общества к Марсу, что выльется в средства и поставки, которые в последние годы доставались в основном Венере и Европе.
Монтрей оказался высоким, худым мужчиной. Он говорил с резким акцентом, присущим коренным уроженцам Лунной Колонии. На рукаве его мундира повыше армейских шевронов мерцали крохотные звездочки Космической Службы. Он жестом пригласил Эндрю в свой кабинет и внимательно выслушал его сообщение вплоть до того момента, как Эндрю покинул лагерь экспедиции. Затем он начал забрасывать парня вопросами.
— Взял ли Рид оборудование для химических анализов? Имеются ли средства защиты от газов?
— Полагаю, что нет, сэр, — отвечал Эндрю. Он уже успел позабыть гипотезу Рида о галлюциногенах, выделяемых Spinosa martis; с тех пор произошло столько событий, что эта гипотеза казалась ему абсурдной.
— Может, было бы лучше, если бы мы присоединились к Риду? Я мог бы отправиться хоть через час, но мне следует поставить в известность Командующего. Он освободит меня от дежурных обязанностей. Кстати, Слейтон, вы свободны и можете сходить в штаб Географического Общества.
Эндрю пробормотал:
— Я хочу вернуться с вами, полковник Монтрей. Вам не понадобится аппаратура для анализа газов. У меня был контакт с одним из древних марсиан.
Монтрей пристально посмотрел на него и потянулся к телефону.
— Вы сможете все рассказать доктору Кренстону в госпитале.
— Я знал, что вы решите, что я сошел с ума, — покорно произнес Эндрю.
— Но я могу показать вам проход, которым вы пройдете через Двойной Кряж за три часа, а не за три дня — быстрее, чем если бы у вас был пескоход.
Рука полковника, зависшая над телефоном, опустилась. Его серьезный взгляд уперся в Эндрю:
— Ты обнаружил проход в горах?
— И да и нет, сэр. — Эндрю сжато пересказал свои приключения, не углубляясь в те моменты, которые касались Камеллина, и более подробно остановившись на всем, относящемся к горному ущелью. Монтрей выслушал его, не перебивая, затем поднял телефонную трубку, однако позвонил не в госпиталь. Он набрал номер бюро занятости, расположенного в бедной части Маунт Денвер. Ожидая соединения, он рассеянно глядел на Эндрю и бормотал:
— Я планировал выйти через пару недель. Если бы у Рида все прошло удачно, на следующем этапе он должен использовать армейское снаряжение. — Полковник прервал размышления и произнес в оживший телефон: — Здесь Монтрей из Географического. Мне нужны двадцать крепких парней для работы в пустыне. Прибыть сюда в течение двух часов. — Он нажал на рычаг, снова набрал номер, на этот раз Дюпона из «Марс Лимитед» и затребовал первоклассного специалиста-химика, по срочной необходимости. Третий звонок
— Эндрю оставалось только восхищаться тем, как умело использовал Монтрей телефонную связь — был в штаб Марсианского Географического Общества; после этого Монтрей встал с кресла и сказал: — Вот и все. Я купил твою историю, Слейтон. Спустись вниз, — он нацарапал что-то на розовом бланке, — и реквизируй армейский пескобус, достаточно вместительный, чтобы взять на борт два десятка парней и снаряжение. Если то, что ты рассказал — правда, экспедиция Рида уже принесла успех и дальше этим будет заниматься армия. Но если ты не желаешь в этом участвовать… — он показал жестом, что Эндрю может идти, и парень осознал, что если он ошибся, самым безопасным местом для него станет палата психиатрического отделения. Возможно, туда Монтрей не доберется.
Когда колеса армейской машины начинают вращаться, все идет быстро и слаженно. Не прошло и пяти часов, как они покинули Маунт Денвер с такой легкостью и скоростью, которые заставили Эндрю, привыкшего к проволочкам и скупости Марсианского Географического Общества, только качать в изумлении головой. Он спрашивал себя, могли бы такие решительные парни спасти Кингслендера. Втиснутый на переднее сиденье пескобуса, между Монтреем и химиком, присланным Дюпоном, Эндрю угрюмо размышлял о воинской службе и ее воздействии на Рида. Интересно, что скажет Рид, когда увидит его?
Ветер усиливался. В сравнении с марсианской песчаной бурей земной ураган показался бы легким бризом; армейский водитель ругнулся, пытаясь разглядеть дорогу в клубах песка, поднятых пескобусом; наемные работники, накрывшись брезентом и обмотав лицо цветными платками, ругались на семи языках. Химик крепко прижимал к себе чемоданчик с экспресс-лабораторией — он отказался оставить ее в багажнике под шасси — надвинув на глаза платок, когда порыв ураганного ветра потряс пескобус. Монтрей крикнул, перекрывая вой ветра:
— Эта ваша дорога далеко отсюда?
Щурясь, Эндрю приподнялся, пытаясь разглядеть что-нибудь поверх низкого борта, затем снова присел, стряхивая с лица песчинки.
— Около полумили.
Монтрей хлопнул водителя по плечу:
— Здесь.
Машина с ревом затормозила. Монтрей сжал запястье Эндрю.
— Влезай под брезент, поглядим по карте.
Наклонив головы, они протиснулись под брезент, к остальным парням; Монтрей включил подсветку «карты», роль которой выполняла аэрофотография, сделанная летчиком на бреющем полете над горами. С одного края карты виднелась группа темных пятен, которые могли обозначать Ксанаду, а сама горная гряда выглядела, как череда капель; палец Эндрю прошелся по фотографии.
Глядите, это наш маршрут, мы его назвали Проходом Рида. Кингслендер шел этим путем, в тысяче футов ниже, но там слишком много огромных каменных обломков. Ущелье, видимо, где-то здесь — вот эта темная линия.
— Забавно. Летчик сфотографировал то, чего сам не заметил. — Монтрей дал команду: — Все наружу, приготовиться к маршу!
— В такую погоду? — запротестовал кто-то, и к нему присоединился хор возмущенных голосов.
Монтрей был непреклонен.
— Я не исключаю вероятности, что Рид в опасности. Разберите снаряжение.
Недовольно ворча, парни соскакивали на песок, надевали ранцы, пряча лица под противопылевыми повязками. Монтрей протянул Эндрю карту:
