Кредо. Антология - Лукьяненко Сергей Васильевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Странно выглядит, признаешь? — не глядя на Артёма, спросил Денис. — Бывший следователь по особо важным делам, ныне — частный сыщик, знакомится с человеком. Того через полчаса убивают.
— Хочешь сказать, что я замешан в убийстве?
— Нет, — с легким сожалением признался Денис. — Но думаю, ты что-то скрываешь.
— Я познакомился с Петренко сегодня утром, — сказал Артём. — Он не сообщил мне ничего конкретного.
— Кто был его инкарнацией, что именно ему сказали, где спрятана запись, кто стрелял…
— Ничего.
Денис молчал. Артём без спроса взял еще сигарету из пачки, закурил. Устало сказал:
— Денис, я прекрасно понимаю и твое, и свое положение. Все значащие факты я тебе изложил. Ты можешь продержать меня еще сутки, это ничего не изменит. Но после этого я подам в суд заявление, что ты на почве давних неприязненных отношений…
— Что за чушь! — рявкнул Денис. — Какие еще неприязненные отношения?
— Вот и я думаю — какие? — задумчиво сказал Артём.
Денис замолчал. Развел руками:
— Извини… за Пинкертона. Не удержался. У нас тяжелый месяц, Артём. За две недели — четыре убийства.
— Что-то сложное? — насторожился Артём.
— Нет, бытовуха… А вот теперь — и впрямь сложное. Стрелявшего никто не видел. Собака след не взяла. Гильз нет. Видимо, стреляли из револьвера. Никаких зацепок. И вдруг — ты на месте преступления. Можно сказать, единственный свидетель…
— Совет хочешь? — спросил Артём.
— Ну? — Денис приподнял голову.
— Убийца не бывал в пивнушке… или не часто бывал. Дверь в верхний зал на пружине, стекло в ней матовое. Он спокойно мог дойти до лестницы, сделать контрольный выстрел в Петренко, расстрелять меня. Но убийца боялся, что его увидят из зала, и не переступил через порог. А ведь несколько раз стрелял вдогонку, пытался подстрелить и меня.
Денис подумал секунду, кивнул. Но все же буркнул:
— Может быть, просто невнимательный… Или не выносит вида крови, дело обычное.
— Расстрелять человека в упор, потом стрелять в официанта — и паниковать при виде крови? Сомневаюсь. И еще… Было две фразы, вначале я не придал им значения. Первая — «а то и вы сочтете меня сумасшедшим…» Вторая — «мне надо было еще с кем-то поделиться…» Петренко кому-то рассказал про свой эксперимент. Но ему не поверили, а скорее, сделали вид, что не верят. Надо искать в самом ближнем окружении. Жена, друзья, коллеги.
— Искать всегда надо в ближнем окружении, — поморщился Денис. — Но спасибо. Чего сразу не сказал?
— В заявлении все есть, — Артём кивнул на лежащие перед Денисом бумаги.
— Диктофонную запись надо искать, — пробормотал Денис. — Вот где ответ…
Артём покачал головой:
— Боюсь, что запись не найти.
— Почему?
— А ты подумай сам. Из-за нее убили. Но какой смысл убивать человека, если важная для убийцы информация остается доступной для следствия? На месте убийцы я бы вначале изъял носитель… что там, кассета?
— Флэшка, диктофон электронный, — Денис помрачнел. — Выпытал, да?
— Брось, Денис. Понятно, что вы сразу бросились к нему домой.
— На работу. В лаборатории нашли Звезду Теслы, приведенную в рабочее состояние… ему всего-то одну цепь пришлось закоротить. В мусорном ведре — вскрытая ампула реланиума, шприц. На столе — электронный диктофон, программируемый, его можно подключать как автоответчик.
— Ну конечно, чтобы вначале воспроизвел речь, потом включился на запись.
— Диктофон в порядке. Но флэш-карты в нем нет.
— Когда ее могли изъять? И кто?
— Да кто и когда угодно, это университет, а не банк. Вход свободный… Возможно, Петренко сам ее вытащил и припрятал.
— Что же там было? Клад? Наследство? — Денис испытующе поглядел на Артёма. — Узнал, что ему полагается наследство, полученное кем-то другим. Позвонил человеку, потребовал вернуть деньги. Тот обозвал Петренко психом. Парень пошел заливать горе выпивкой, а наследничек почесал в затылке и решил обезопасить себя.
— Тоже версия, — вежливо согласился Артём. — Но извини, мне теперь за версии деньги не платят.
— Все на деньги меряешь, сыщик? — Денис достал и подписал бланк, протянул Артёму. — Вот разрешение на выход, иди.
Артём кивнул, пошел к дверям, чувствуя на себе взгляд. Вопрос догнал его на пороге:
— Больше ничего сказать не хочешь?
— Денис, легко ли убить человека? — спросил Артём, не оборачиваясь.
— Физически?
— Нет. Морально. Находясь в трезвом уме, осознанно и расчетливо. Убить, зная, что душа бессмертна. Что через десяток лет жертва может рассказать о тебе?
Денис молчал.
— Вот об этом подумай, — ехидно сказал Артём. И, не удержавшись, добавил: — Это тебе не леденцы на палочке…
Крылов вскочил, грохнув стулом. Но Артём уже вышел и закрыл за собой дверь. Гнаться за ним по коридору и устраивать сцену Денис не решится. Забавно, должно быть, подколоть бывшего начальника, в прошлой жизни — легендарного сыщика, в этой — уволенного за несоответствие должности. Но очень, очень стыдно признать перед коллегами, что твоя прежняя инкарнация лепила сладкие рисовые пирожки и рисовала кремовые розочки на тортах.
Почти всех сотрудников Артём помнил, да и его не забыли. Нина Васильевна, дежурившая на проходной, даже привстала со стула.
— Артём! Какими судьбами… решил вернуться?
Пожалуй, эта немолодая женщина, почему-то всегда относившаяся к Артёму с нежностью, и впрямь была бы рада его возвращению в МУР.
— Я здесь в качестве важного свидетеля, Нина Васильевна, — Артём протянул ей подписанный Крыловым пропуск. — При мне сегодня парня убили.
— Преподавателя? — Нина Васильевна всплеснула руками. — Молодой, да?
Артём молча кивнул.
— Вот горе-то… Есть же на свете изверги, чтоб им в тлю воплотиться… — разговор ничуть не мешал Нине Васильевне бдительно проверить пропуск, глянуть на паспорт и сделать запись в журнале. — Застрелили, да? Кто убийца?
— Не видел я его. Сам чуть пулю не поймал.
Нина Васильевна наколола пропуск на тонкий штык от трехлинейки, вделанный в деревянную подставку. Начальство на мелкие вольности вахтеров смотрело сквозь пальцы.
— Возвращался бы, Артём, — сказала она. — Ты же сыщик прирожденный…
Артём подозрительно посмотрел на женщину. Но та, похоже, ничего особого в виду не имела.
— Я гордый, Нина Васильевна. С должности меня за дело сняли. А штаны просиживать на бумажной работе — это не мое.
Нина Васильевна вздохнула. Пробурчала под нос:
— Гордый… Все мы гордые, только через обиды не переступать — самому себе карму портить.
Артём смолчал. Нина Васильевна была буддисткой и вопреки всем выкладкам статистиков верила, что очередное воплощение зависит от поведения человека. Порой Артёму казалось, что она верит и в полнейшую чушь о воплощении особо нехороших людей в животных.
— Подумаю, — дипломатично сказал он. — Что у нас нового-то?
— Да все по-старому, — Нина Васильевна махнула рукой. — Крылов землю роет, старается, только настоящих дел ему не потянуть, ох, не потянуть… Нас и раньше-то не особо жаловали, а сейчас совсем в угол загнали. Знаешь, как «убойный» отдел теперь в МУРе зовут? «Вытрезвитель»!
— Это с какой стати? — Артёма кольнула невольная обида.
— А кто наша клиентура? Напился человек, шарахнул по дури соседа табуреткой, проспался — пришел каяться.
В голосе Нины Васильевны прозвучала тихая обида, будто она была недовольна столь высокой сознательностью преступников.
Артём покивал, еще с минуту послушал ее сетования — и вышел из здания бывшего «убойного» отдела. Во внутреннем дворике было тихо и сонно. Незнакомый шофер возился с разъездной легковушкой, стоящей с открытым капотом. В будочке на выходе скучал охранник — вроде бы тоже незнакомый. Здесь пропуск показывать уже не требовалось. Артём прошел мимо, на всякий случай кивнув охраннику. Тот кивнул в ответ.
Старое двухэтажное здание пряталось во дворах рядом с главным зданием МУРа, будто стесняясь своего предназначения. Рядом шла настоящая жизнь и настоящая работа. Ловили домушников и карманников, взяточников и наркоторговцев, сутенеров и шантажистов. Получали за это медали и ордена, премии и ценные подарки. Выступали в телепередачах и давали интервью.
