Круг Девятирога - Городов Владимир (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
– А другого выхода нет?
– Есть, конечно, как не быть. – Он утёр нос рукавом. – Другой выход – отступного с тебя потребовать, сто золотых тимов. А тебе это надо? Чем деньги тратить, тебе много проще проткнуть меня мечом, как бурдюк с пивом, на который я, признаться, давно уже похож стал!
– Не прав ты, Пиро. На чужой крови своего счастья не построить. Попридержи-ка рика, подождём твоих приятелей.
– Знаете, что это такое? – спросил я у тех, когда они приблизились, показывая алмазную монету.
– Я надысь в Суродиле видал. Энто тим априйский, за него десять золотых дают, – вглядевшись, признал валюту один из них.
– Вообще-то априйский тим стоит шесть золотых. Я беру вас в свидетели и вручаю лэду Пиро из Икорики двадцать априйских тимов в качестве откупного за его бывшую невесту лэд-ди Та.
– Эгей-го! Вот славненько-то! Пиро, поворачиваем оглобли обратно в Суродилу! Гуляем до конца праздника! – радостно завопила вся компания, привыкшая, видимо, считать деньги Пиро своими.
– Извини, Светлый, – конфузливо пожал плечами Пиро. – Но придётся тебе дальше снова одному ехать. Счастья тебе с новой женой, да плодятся у вас только мальчики!
И, развернув своего рика, он громко гикнул и умчался догонять уносящуюся вдаль кавалькаду.
Дрогоут Реути, 34 вивината 8855 года
Для меня существует какая-то странная закономерность: ни одно планируемое мною дело не проходит в точности так, как я его себе заранее представлял. Результат обычно оказывается или хуже, или лучше. А если он получился в точности таким, как я хотел, – значит всё происходило совсем не по моему сценарию. Вот и сейчас хлынувший ливень полностью опарафинил торжественное пришествие новоиспечённого Грея. Фурора моё появление не произвело. Из окон и дверей выглядывали улыбающиеся селяне, во дворе весело прыгали ребятишки. Но привлекали их отнюдь не моя промокшая фигура и не Буцефал, чавкающий по лужам огромными лаптями из грязи, налипшей на новые накопытники. Они радовались редкому в здешних местах дождю. Конечно, я бы мог разогнать над собой тучи. Однако прибытие непромокшего человека в день, когда с утра с неба не прекращает лить, вызовет обоснованные подозрения.
Встретивший меня у дома лэда слуга поинтересовался, кто я и чего хочу.
– Лэд Олин, – представился я, не добавляя родового имени. – Приехал с делом к лэду Лоди.
Лэд Лоди, по-простому одетый престарелый мужчина с грубыми руками крестьянина, принял меня приветливо, усадил за стол и велел прислуге принести пива, закуски и высушить у камина мой промокший плащ. После того как мы выпили по первой кружке и немного подкрепились, хозяин спросил:
– Дозволь узнать, лэд, какое дело привело тебя в мой дрогоут?
– Хочу взять в жёны твою дочь, лэд, – заявил я напрямую.
– Это дело хорошее! Очень хорошее! – обрадовался Лоди. – За такое не грех и заветной бутылочке головку скрутить! Специально для такого случая у меня припасено вино урожая сорок восьмого года. Помнишь тот год, лэд? Чудо, а не год! Три дня солнышко светит – день дождик идёт, три дня солнышко – день дождик. Винные ягоды налились – что у моего соседа Пиро щёки! Эй, кто там за дверью?!
В комнату вошла моложавая женщина и вопросительно посмотрела на лэда.
– Моя старшая жена лэд-ди Ли-Лоди, – представил он её, после чего распорядился: – Пошли слугу, пусть принесёт бутылку вина из дальнего погреба для дорогого гостя! Да-да, не делай такие большие глаза! Именно из дальнего! И передай юным лэд-ди: пусть готовятся к смотринам!
Женщина взволнованно охнула, суетливо всплеснула руками и спешно покинула нас.
– А может, не стоит? – начал было я. – Дело в том, что я…
– Э-э, нет, гостюшка дорогой! Об этом даже и не заикайся! Слыхал я, что нынче у вас в городах какие-то новые порядки, но у нас всё делается только так, как исстари повелось. Так, и только так! Раз уж положены смотрины, значит, так тому и быть! И никуда без этого!
Волей-неволей пришлось блюсти традиции: сначала обильно отобедать, запивая нехитрую, но вкусную крестьянскую еду превосходным сладко-терпким вином, затем побеседовать о погоде и видах на урожай. Разохотившийся хозяин вновь послал слугу в погреб за вином, к которому велел подать жареных земляных орехов. Всё это время из соседней комнаты слышались какие-то звуки, шебуршание, приглушённые голоса и хихиканья. Временами дверь, ведущая туда, чуть приоткрывалась, в образовавшейся узкой щели мелькали чьи-то глаза, слышался возбуждённый шёпот.
Наконец лэд решил, что пора заканчивать прелюдию и начинать непосредственно сами смотрины. Он хлопнул в ладоши, и в комнату вошли три бепо с музыкальными инструментами: один держал в руках небольшой барабанчик, второй – похожий на домбру струнный инструмент, третий – что-то вроде дудки-жалейки. Они расселись у дальней стены и принялись негромко наигрывать протяжную и грустную мелодию. Под эту музыку в комнату, мелко-мелко семеня ногами, так что длинное, до полу, платье совершенно не шевелилось, павушкой вплыла лед-ди Ли-Лоди. За ней вереницей точно так же вплыли девушки. Правда, о том, что три появившиеся фигуры – именно девушки, можно было лишь догадываться: каждая в поднятых кверху руках сжимала край куска украшенной причудливыми узорами ткани, которая шатром ниспадала к пришитому снизу обручу, полностью скрывая того, кто находился внутри. Лэд-ди стала в сторонке и завела невесёлую песню о том, как тяжело родителям расставаться со своим чадушком. Девушки начали танцевать. Видимо, танец репетировался не раз и не два: двигались они на удивление слаженно. Поначалу я недоумевал: как они вообще могут передвигаться? Из такого «шатра» ничего не может быть видно. Кроме пола. И только тогда обратил внимание на множество непонятных непосвящённому значков, нарисованных на полу там, где танцевали юные лэд-ди.
Песня и «танец вслепую» продолжались минут десять. За это время лэд успел пару раз наполнить наши бокалы. Затем под непрекращающуюся музыку Ли-Лоди провозгласила:
– Как нежный цветок лилии из водной пучины, как тёплое солнышко ранним утром из-за окоёма, предстань юная лэд-ди Ми пред светлые очи доброго молодца!
После этого одна из танцовщиц разжала руки, ткань с лёгким шуршанием скользнула на пол, явив обнажённую девушку, которая продолжала танцевать с отрешённым выражением лица. В танце она грациозно поворачивалась, нагибалась и приседала, застывая ненадолго в самых разнообразных позах. Я несколько смутился и хотел было обратиться к лэду, но вовремя передумал. Что бы я сейчас ни сказал – всё было бы невпопад, ибо здешних свадебных обычаев я не знал. Понял лишь, что «товар» здесь полагается показывать не только лицом. Чтобы потом претензий не возникало. Решив принимать всё так, как оно есть, я ещё хлебнул вина из бокала и продолжал смотреть на действо. Лишь только небрежно и якобы не нарочно закинул ногу на ногу, что, впрочем, сразу вызвало протест лэда Лоди.
– Нет-нет-нет, уважаемый лэд! Так не годится! Как же мы узнаем, нравится ли тебе невеста?! Ты уж, будь добр, сядь степенно, как обычаю приличествует!
Пришлось уступить его требованию. В чужой монастырь…
Вслед за первой девушкой из своих коконов, как цветы из бутонов, появились юные лэд-ди Ва и Ни. Я с удивлением повернулся к Лоди:
– А где же юная лэд-ди Та?
– Та? Очень сожалею, лэд, но тут ты опоздал! У Та жених уже есть. Да ты не расстраивайся! Эти-то чем хуже? Все девки как на подбор, ядрёные. А хочешь – всех троих забирай! Говорят, когда сёстры в жёнах за одним – семья дружнее. А хочешь, и младших отдам? На вырост?
– Жених лэд-ди, кажется, лэд Пиро? – спросил я.
– Он самый…
– Я встретил его на дороге в Суродилу…
– Вот видишь!
– …и дал ему откупного за лэд-ди Та.
– Не стоит ли нам подождать приезда лэда Пиро, чтобы он подтвердил при свидетелях, что не имеет более притязаний на руку юной лэд-ди Та? – Лоди растерянно теребил мочку уха.
– Ты не веришь моему слову?