Победители тьмы. Роман - Шайбон Ашот Гаспарович (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
«Октябрид» взял курс на Шпицберген, Гренландию и далее, мимо арктического архипелага, в Берингово море и, наконец, в Тихий океан.
Этот огромный путь «Октябрид» должен был пройти без задержек и остановок, что дало бы возможность экипажу успешно разрешить поставленные перед ним задачи, в числе которых значилось также и ответственнейшее задание - отыскать и вызволить из плена героический экипаж пропавшего астероидиноплана АЛД-1.
В клубе «Октябрида» висели на стенах портреты Давида Аденца, океанографа Анатолия Хаброва, геолога Салдыхова, космографа Левинса и капитана астероидиноплана Сергея Зорькина, над портретами которых все время светилась неонопись:
«Мы отыщем вас, товарищи!»
Люди подводного города сознавали, что их поход не может обойтись без серьезных столкновений с враждебными силами. Не исключалось и то, что заокеанская организация «белых теней» будет всячески пытаться противодействовать их продвижению вперед. Следовательно, необходимо было обезопасить экипаж «Октябрида» от возможного вооруженного нападения во время экспедиционных вылазок октябридцев на островках Тихого океана.
Совершенно обособленной жизнью жили на «Октябриде» зарубежные корреспонденты.
В роскошном ресторане (где, к слову сказать, корреспонденты зарубежных агентств проводили все свое время) американец Джебб Эрнис затеял спор с корреспондентом агентства ТАСС - Львом Апатиным.
Переводчиц - Эвелины Аккерт и Беатрисы Черулини - и ресторане в этот момент не было, но в их присутствии особой необходимости и не чувствовалось: Апатин прекрасно владел английским. Свободно объяснялся по-английски и француз Жак Анжу.
Жизнерадостный и добродушный представитель ТАСС спокойно (не забывая при этом исправно пить и есть) отражал все выпады заграничных коллег, которые в этот вечер пробовали «прощупать» Апатина, подсмеиваясь над его стилем работы.
- Послушайте, мистер Апатин, вот вы все жалуетесь, что якобы не успеваете писать обо всем необходимом и интересном, что видите здесь.
- Ну да, мистер Эрнис, не успеваю! - сокрушенно подтвердил Апатин.
- Но о чем же вы все пишете? - заинтересовался Эрнис.
- О людях, которые ведут борьбу.
- Борьбу?! С кем же?
- С природой, мистер Эрнис, с природой!
- Но понятие природы нельзя же вместить в эту яичную скорлупу, мистер Апатин! - поигрывая моноклем, возразил Веллингтон.
- Ах, даже вот как - «яичная скорлупа»? - рассмеялся Апатин. Вы знаете, у нас есть такая поговорка: «Цыплят по осени считают». Вот я и пишу о том, сколько же именно цыплят вылупится из этой «яичной скорлупы», дорогие мои коллеги!
- Месье Апатин, вы все острите, - кисло заметил Жак Анжу.
- Да нисколько! Я могу даже перечесть…
- Что перечесть? - живо подхватил Эрнис.
- Да цыплят! То есть все то, что завтра может превратиться в руках человека в мощное оружие для покорения природы.
- Однако до того, как покорить природу, придется, вероятно, покорить еще много чего другого, - попытался иронизировать Эрнис.
- Если ваш намек относится к известной части общества, которую мы определяем, как его капиталистическую прослойку, - то и ее можно отнести к природе, но только - к природе отмирающей, загнивающей.
- Мистер Эрнис, мне кажется, что вы не о том спрашиваете, что нужно! - заметил Джек Веллингтон и сам обратился к Апатину: - Вот вы часто строите статьи на противопоставлении советской жизни - жизни капиталистического общества, не так ли?
- Да, бывает и так.
- Но тогда почему же вы обвиняете нас, если и мы поступаем так же? Вот вы и убедились сами, что вам не хватает объективности, мистер Апатин.
- По моему скромному мнению, мистер Веллингтон, вы неправильно толкуете понятие объективности. Научная объективность предполагает наличие правильного, неискаженного отображения фактов и явлений. Вот, например, Советский Союз проповедует свободную демократию, а вы проводите колониальную политику. Советский Союз видит в использовании атомной энергии возможность улучшения жизни человека, а вы планируете уничтожение людей при помощи этой энергии. Советский Союз меняет русла рек, превращает мертвые пустыни в цветущие сады, создает бесчисленные блага для народа; а вы не желаете прекратить производство атомных бомб, стремитесь запугать народы неизбежностью новой войны, оснащаете свое военное хозяйство колорадскими жуками, отравляющими веществами и микробами. Вот вам и объективность! В состоянии ли вы противопоставить у себя что-либо равноценно положительное всему тому, что существует или совершается у нас? Вы этого не сможете, потому что таких фактов у вас нет. И за неимением подобных фактов, вы прибегаете к извращениям, к злостной клевете, и пока это вам как будто даже удается.
- О, месье Апатин, вы путаете представителя агентства Франс Пресс с работником вашего ТАСС! - засмеялся Жак Анжу и задумчиво добавил: - Ведь ваш объективизм никак уж не может служить источником существования для нас… неправда ли?..
- Вот это правильно, вполне согласен с вами, месье Анжу! Но именно тут-то и кроется вся ваша беда! Бросьте взгляд на окружающее, попробуйте представить в перевернутом виде все то, что увидите у нас, - и ваш карман никогда не будет пуст! Не обижайтесь, пожалуйста, на меня, если я прямо скажу вам то, что думаю: когда рука ближе к карману, нежели к совести, объективности тут, разумеется, нечего делать!
- Мистер Апатин, не кажется ли вам, что вы оскорбляете нас? - нахмурился Эрнис.
- Не понимаю, чем мог приведенный мною пример задеть вас лично? Подобная иллюстрация могла ведь оскорбить лишь того, кто сознает, что поступает именно так, как я сказал. Но вы… - и Апатин удивленно развел руками, прикрывая шуткой высказанную правду. - Ну, разве не правда, что карман представляет лучшую опору для руки, чем неопределенная, бесформенная и непонятная совесть?!
Веллингтон расхохотался:
- Ну, знаете, если мы достаточно долго останемся на «Октябриде», - нам, вероятно, придется скоро достать руку из кармана и положить ее на эту вашу совесть…
- И с этого именно дня вам и выпадет счастье сообщать вашим агентствам самые сенсационные, и притом правдивые информации о нас и о наших делах! - ответил корреспондент ТАСС.
- Но все же нужно найти какой-то выход… - задумчиво произнес худощавый, смуглолицый Жак Анжу.
Вошедший в ресторан курьер радиотелеграфа внимательно осматривался, ища кого-то.
- Месье Жак Анжу… - произнес он, заметив француза, и протянул ему телеграмму.
Анжу быстро пробежал глазами телеграмму. Курьер уже ушел, когда он, подняв голову, обратился к своим собеседникам:
- Вот вам и выход: грозят отозвать меня в Париж!.. Оказывается, моя информация не соответствует требованиям агентства Франс Пресс…
- Поздравляю! - иронически произнес Джек Веллингтон, протягивая длинную худую руку Жаку Анжу.
- Не торопитесь, мистер Веллингтон! - засмеялся Апатин, - я думаю, что вскоре придется поздравлять, вероятно, и вас…
Джебб Эрнис молча следил за подавленным Жаком Анжу.
- Ну, мистер Эрнис, где же выход?! - полунасмешливо спросил корреспондент агентства Рейтер.
- В покере, мистер Веллингтон, и покере! Пойдемте же в каюту, сыграем партию.
- Чудесное предложение! - воскликнул Веллингтон и дружески похлопал рукой по плечу Жака Анжу. - Не надо огорчаться, коллега. Пойдем с нами.
- Не хочу. Уж лучше хорошенько выпить - и заснуть!.. - ответил корреспондент Франс Пресс, поднимаясь на ноги.
- Но почему же не хотите сыграть партию в покер? - настаивал Веллингтон.
Опередив Анжу, Эрнис насмешливо пояснил:
- Не хочет играть, потому что с момента получения телеграммы уже чувствует неприятный холодок в кармане!
- Хватит! - огрызнулся Жак Анжу и, подозвав официантку, попросил принести ему бутылку мадеры. - Вы идите себе, а я еще выпью… Ни играть, ни спать, мне сегодня не хочется…
