Город. Все живое… (сборник) - Саймак Клиффорд Дональд (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Ну, а результаты?
— Нам не говорят. Для каждого, кто вот так сидит и думает, существует особый план, но если знать его заранее, это может помешать развитию мысли. Сам того не замечая, начнешь подстраиваться к схеме, соблюдать какую — то последовательность или, наоборот, попробуешь вырваться из рамок. А когда не знаешь результатов работы, нельзя угадать основную схему и нет опасности, что она свяжет твою мысль.
Мимо по улице покатил грузовик, в тишине «Берлоги» его громыхание показалось оглушительным. А когда он проехал, стало слышно, как о потолок бьется муха. Те, кто занимал отгороженный столик у входа, видно, ушли или по крайней мере замолчали. Я обернулся, поискал глазами Гранта — его не было. Тут я вспомнил, что с самого начала не увидел его в «Берлоге». Что за чудеса, ведь я только что дал ему доллар!
— А где оно находится, это ваше заведение? — спросил я.
— В Гринбрайере, штат Миссисипи. Захудалый такой городишко. Вроде Милвилла, пожалуй. Даже не город, а так, поселок — тишина, пылища, жарища. Ох, и жарища — прямо пекло! Но у нас в здании воздух кондиционированный. И вообще не дурно.
— Захудалый городишко, — повторил я. — Чудно что — то, неужели для вашего заведения не нашлось места получше.
— А это маскировка, — сказал Элф. — Чтоб не было лишнего шуму. И нам велено держать язык за зубами. Для секретной работы лучшего места не придумаешь. Никому и в голову не придет искать такую лабораторию в какой — то богом забытой дыре.
— Но ты ведь приезжий…
— Ну, ясно, потому меня туда и взяли. Они не хотят брать на работу много местных жителей. Считается, что у людей, которые выросли в одних и тех же условиях, и мысль работает почти одинаково. Так что там охотно берут приезжих. В этой лаборатории куча всякого пришлого народу.
— А раньше что было?
— Раньше? А, со мной — то. Чего только не было. Шатался по свету, валял дурака. Нигде подолгу не застревал. Поработаю недели две в одном месте, перекочую немного подальше там месячишко поработаю. В общем плыл по воле волн. Бывало, когда оставался без гроша, а лучшего ничего не подворачивалось, так и с бетонщиками спину гнул, и посуду в ресторане мыл. Месяца два служил садовником в Луисвиле, у одного земельного туза. Был одно время сборщиком помидоров, но на такой работе живо с голоду подохнешь, пришлось двинуться дальше. Словом, чего только не перепробовал. А в Гринбрайере вот уже одиннадцатый месяц.
— Ну, это рано или поздно кончится. Соберут они там все данные, какие им требуются, — и крышка.
Элф кивнул.
— Да я и сам понимаю. А обидно! Лучшей работы у меня не было и не будет. Так что ж, Брэд? Поедешь со мной?
— Надо подумать, — отвечал я. — А ты не можешь тут задержаться не на день — два, а немного подольше?
— Пожалуй, это можно, — сказал Элф. — Отпуск у меня на две недели.
— Съездим на рыбалку, хочешь?
— Отлично!
— Тогда давай завтра утром и отправимся, ладно? Двинем на недельку на север. Там, думаю, сейчас прохладно. Я прихвачу палатку и всякую походную снасть. Поищем такое местечко, где водится лупоглаз.
— Здорово придумано!
— Поедем на моей машине.
— А я куплю бензин, — предложил Элф.
— Что ж, купи, — сказал я. — Мои финансы такие, что спорить не стану.
3
Если бы не фасад с колоннами да не плоская крыша, обнесенная ослепительно белой балюстрадой, дом Шервудов был бы очень обыкновенным и даже унылым. А ведь когда — то я воображал, что это самый красивый дом на свете. Но уже лет шесть, а то и семь прошло с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Я остановил машину, вылез и постоял минуту, глядя на дом. Еще не совсем стемнело, четыре высокие колонны чуть поблескивали в последних отсветах угасающего дня. С этой стороны все окна были темные, но я видел, что где — то в задних комнатах горит огонь.
Я поднялся по отлогим ступеням, пересек веранду. Ощупью отыскал и нажал кнопку звонка.
В прихожей раздались торопливые женские шаги. Наверно, миссис Флаэрти, подумал я, экономка. Она ведет здесь хозяйство с тех самых пор, как миссис Шервуд ушла из этого дома и не вернулась.
Но мне открыла не миссис Флаэрти.
Дверь распахнулась — и вот она стоит на пороге, уже совсем взрослая, уверенная в себе и еще красивее, чем прежде.
— Нэнси! — вырвалось у меня. — Да ведь это Нэнси!
Совсем не те слова, что нужно, но у меня не было времени подумать.
— Ну да, Нэнси. Что тут такого удивительного?
— Я думал, тебя здесь нет. Когда ты вернулась?
— Только вчера, — сказала она.
Мне показалось, она меня не узнала. Но понимает, что это кто — то знакомый. И пытается вспомнить.
— Чего же мы тут стоим, Брэд, — сказала она (стало быть, узнала!). — Входи.
Я переступил порог, она закрыла дверь, и вот мы стоим в полутемной прихожей и смотрим друг на друга.
Она протянута руку и коснулась отворота моей куртки.
— Мы так долго не виделись, Брэд. Как ты живешь?
— Прекрасно, — сказал я. — Превосходно.
— Говорят, тут почти никого не осталось. Почти никого из нашей компании.
Я покачал головой.
— Ты говоришь так, будто рада, что вернулась.
Она засмеялась легко, мимолетно:
— Ну, конечно, рада!
Смех был совсем прежний: так свойственная ей мгновенная вспышка искрометной веселости.
Послышались шаги.
— Нэнси, — окликнул чей — то голос, — кто там пришел? Малыш Картер?
— Разве ты пришел к папе? — спросила Нэнси.
— Я к нему ненадолго, — сказал я. — Потом еще поговорим?
— Да, конечно. Нам есть о чем поговорить.
— Нэнси!
— Да, папа.
— Иду! — отозвался я.
И пошел к темной фигуре в дальнем конце прихожей. Шервуд распахнул дверь комнаты, повернул выключатель.
Я вошел, и он затворил за мною дверь.
Он был высок ростом, плечи очень широкие, изящно вылепленная голова, аккуратно, почти щегольски подстриженные усы.
— Мистер Шервуд, — сказал я со злостью, — я не малыш Картер. Я Брэдшоу Картер. Для друзей — Брэд.
Злиться было довольно глупо, да, наверно, и не из — за чего. Но уж очень он меня взбесил там, в прихожей.
— Извини, Брэд, — сказал он теперь. — Никак не укладывается в голове, что все вы уже взрослые — и Нэнси, и ребятишки, с которыми она дружила.
Он прошел через комнату к письменному столу у стены. Достал из ящика пухлый конверт, выложил на стол.
— Это тебе.
— Мне?
— Ну да. Я думал, ты знаешь.
Я покачал головой; в этой комнате мне отчего — то стало не по себе, почти жутко. Мрачная комната, по двум стенам сплошь книжные полки, в третьей — наглухо завешенные окна и между ними мраморный камин.
— Так вот, это тебе, — повторил Шервуд. — Бери, чего же ты?
Я подошел к столу и взял конверт. Он был не запечатан, я открыл его. Внутри оказалась толстая пачка денег.
— Полторы тысячи долларов, — сказал Джералд Шервуд. Как будто, должно быть именно полторы.
— В первый раз слышу про какие — то полторы тысячи. Мне только сказали по телефону, чтобы я с вами побеседовал.
Он поморщился и посмотрел на меня очень внимательно, словно бы даже недоверчиво.
— Вот по такому же телефону, — прибавил я и показал на аппарат у него на столе.
Шервуд устало кивнул.
— Понятно. А давно у тебя появился такой телефон?
— Только сегодня. Эд Адлер пришел и снял мой прежний телефон, обыкновенный, потому что мне нечем платить. Я пошел пройтись, хотел немного собраться с мыслями, а когда вернулся, вдруг зазвонил вот такой телефон.
Движением руки Шервуд остановил меня.
— Возьми конверт, — сказал он. — Положи в карман. Это не мои деньги. Они твои.
Но я положил конверт на стол. Мне позарез нужны были полторы тысячи. Позарез нужны были любые деньги, откуда бы они ни свалились. Но этот конверт я взять не мог. Сам не знаю почему.
— Ладно, — сказал Шервуд. — Садись.
Я опустился на стул, стоявший боком у стола. Шервуд открыл ящик с сигарами.
