Одноглазые валеты - Клэрмонт Крис (книги онлайн полные версии .TXT) 📗

Она обернулась, стараясь запомнить все это. Стараясь заполнить эти несколько секунд всеми ощущениями своего одиночества, своего уединения. Она покачала головой.

– Нет, – ответила она Блоуту, не обращая внимания на то, что тело Дэвида открыто давилось всхлипываниями. – Я ненавижу Странность, но я люблю Эвана и Джона. Странность нужна вам лишь в качестве оружия, и я не хочу быть частью этого. Я лучше снова буду вместе с моими любимыми, как и всегда.

«Я лучше снова буду вместе с моими любимыми, как и всегда». Слова Пэтти всех потрясли. Эван чувствовал, что удивление мешает ему держать его и так слабую хватку.

Странность закричала.

Вдруг все внутри Странности одновременно стало подвижным. Мысленные барьеры рухнули и превратились в пыль.

(Джон?)

(Я потерял контроль, Эван. Ты должен…)

Человек в теле Дэвида бежал к ним, и его (ее?) руки обхватили их, обнимая и не обращая внимания на то, что тело в его объятиях меняется. Странность стояла на месте, слегка подняв руки, словно не уверенная в том, стоит ли обнять в ответ…

(Эван, удерживай Дэвида…)

(Я стараюсь, Джон.)

На мгновение Эван стал контролировать Странность, как раз когда Пэтти (Дэвид?) заглянула в прорези защитной маски.

– Боже, Пэтти… – простонал он. – Мы так тебя любим…

– Эван? Здесь так одиноко. Я скучаю по вам, Эван, Джон. Прошу вас… я хочу назад. – Она плакала, все сильнее прижимаясь к Странности, когда сильные пегие руки наконец сомкнулись на ее спине.

– Но ты ведь свободна, – сказала Странность размытым, озадаченным голосом. – Я не понимаю…

(Держи его, Эван, держи его…)

(Давай, Эван. Позволь мне возглавить Странность), настаивал Дэвид. Он по-прежнему боролся со слабо сопротивляющимся Эваном. Посмеиваясь, Дэвид протолкнулся вперед и занял место Доминантного. Странность тут же заревела: боль всей мощью обрушилась на парня. И все же, готовый к мучениям, в этот раз Дэвид сумел остаться Доминантным.

Эван не сделал ничего. Ничего.

Он позволил Дэвиду захватить Странность без какой-либо борьбы.

(Ты обещал мне, – сказал он Дэвиду. – Не забывай, что ты обещал мне.)

(Чертов сукин сын, Эван…)

– Черт возьми, Блоут, как больно!

– Дэвид! – обрадовался Блоут. – Отлично. Теперь, когда ты контролируешь Странность, я могу сказать больше. – Он посмотрел на Пэтти, пытающуюся вырваться из хватки Странности. – Я сохраню твое тело. Мне неприятно было бы видеть, как Пэтти пытается его повредить – как раз сейчас она об этом и размышляет.

Пэтти выругалась, с яростью посмотрев на Блоута.

Странность схватила Пэтти еще сильнее.

– Говори быстрее, Блоут. Я знаю, что это не в твоем стиле, но я не собираюсь долго здесь оставаться.

Блоут улыбнулся.

– Тогда вкратце. Нам пора все упорядочить. Пора джамперам помочь Рокс.

Странность усмехнулась, затем заревела, когда их мутирующее тело потрясла очередная трансформация.

– Так вот о чем ты говорил Пэтти. И что? Ты повышаешь плату?

Блоут пожал плечами – едва заметное движение на фоне огромного тела.

– Как я понимаю, многие джокеры хотели бы стать тузами, особенно здесь, на Рокс. Несколько разумных тройных прыжков… Представь, чего могла бы добиться десятка или дюжина джокеров, ставших тузами.

– Особенно под руководством Блоута.

– Особенно. – Блоут улыбнулся.

(Эван, ты не можешь этого допустить…)

Эван игнорировал мольбы Джона.

(Дэвид, ты обещал мне. Помнишь?)

(Да, приятель. Я сдерживаю свои обещания. Не переживай.)

(Тогда давай, прыгай. Я займу место Доминанта.)

Пэтти билась в их руках, беспомощно кусаясь и царапаясь, пытаясь побороть напористую силу Странности.

– Мы поговорим об этом, Блоут, – сказала Странность. – Может, ты прав. Может, пора навести небольшой порядок. Но через секунду, когда я вернусь в свое тело.

– А что насчет Странности? – вмешался Кафка с взволнованным видом.

– Я согласен с моим советником, Дэвид, – сказал Блоут. – Я считал, что Пэтти поможет нам контролировать ее. Странность может быть слишком опасной.

(Эван?)

(Просто дай мне тело, Дэвид. Как ты обещал.)

– Все будет хорошо, – сказал им Дэвид. – Не переживайте за Странность.

Странность заполнила прохладная пустота (…Эван!..), а затем Пэтти вернулась, изумленная, и почти сразу упала в Пассив, пока Джон делал последние отчаянные попытки занять место Доминанта.

Эван презрительно оттолкнул его. Глаза Дэвида были закрыты. Теперь они снова распахнулись и посмотрели на Странность, на лицо, спрятанное за маской.

– Эй, приятель. Теперь можешь меня отпустить.

(Джон? Пэтти? Я люблю вас обоих. Мне жаль.)

(Эван…)

(Мы понимаем, правда понимаем…)

Странность подняла руки. Одна принадлежала Пэтти, другая – Джону. Быстрым движением они схватили голову Дэвида с обеих сторон.

Со всей своей силой Странность яростно выкрутила его шею. Щелчок ломающихся костей прозвучал очень громко. Странность отпустила тело, и оно повалилось на пол. Они широко развели руки в стороны, в последний раз закрыв глаза в ожидании, когда Блоут отдаст приказ и пули разорвут их общее тело. (Прощайте, Пэтти, Джон. Я правда люблю вас.) Но этого не произошло.

Блоут смотрел на тело Дэвида. Кафка наблюдал за Блоутом. Охранники-джокеры были наготове и наставили на них оружие.

Блоут издал лишь краткий вздох.

– Дэвид был моим ключом. Он желал прислушиваться ко мне, хотел разделить мои мечты. Будь вы Золотым мальчиком, Соколом или просто другим тузом, я бы не сомневался, – сказал он им, все еще глядя на тело Дэвида. – Но только не Странность. Не те люди, которым знакома боль существования джокера.

Глаза на крохотном лице гигантского джокера закрылись. Его тело дрогнуло, и из пор снова засочилась чернь. В комнате стоял сильный запах гниения.

– Убирайтесь, – яростно сказал им Блоут. – Убирайтесь, пока я не передумал.

Даттон наконец открыл запасную дверь и, моргая, вышел на свет восходящего солнца Джокертауна. Его безносое лицо напоминало маску живого мертвеца. Он зевнул и потуже затянул пояс своего шелкового халата.

– Странность. – В его голосе слышалось облегчение. – Я беспокоился. Я позвонил кое-каким знакомым…

– Мы пришли работать.

– Эван? – Даттон взглянул на их руки – сейчас большая их часть была шоколадно-коричневого цвета, а пальцы казались длинными. Даттон отошел от двери и позволил фигуре в плаще зайти, затем захлопнул и запер за ними дверь. Вскоре после восхода солнца музей казался мрачным.

– Сейчас шесть утра. Что случилось? Где Пэтти?

– Здесь. В данный момент в Пассиве. Джон тоже с нами. Все кончено, Чарльз. Мы… я был неправ. Мы хотели сказать это тебе.

– Неправ?

– Насчет счастливого конца. Может, иногда все и складывается. Лидер банды джамперов мертв, Чарльз. – Под маской Странность засмеялась, громко и звучно. Эта веселость показалась Даттону очень странной. – Это ничего не решает, – продолжила Странность. – Может, совсем ничего. Но это одно небольшое изменение к лучшему. Натуралы уже не смогут повесить на нас столько злодеяний, не смогут использовать это оправдание, чтобы подавлять людей, на которых повлияла дикая карта.

– А ты? Что насчет Странности?

– Нам все так же больно. Но один из нас смог выбраться, хотя бы ненадолго. Мы думаем об этом и надеемся, что, возможно, когда-то все изменится.

Странность вздохнула.

Очертания под тяжелым плащом изменялись.

– У тебя есть торт, Чарльз? – спросили они. – Сегодня у нас день рождения.

Уолтон Саймонс

Меня зовут Никто

Джерри поднялся по каменным ступеням церкви Святого Игнатия де Лойола [81]. Уже более тридцати лет он не посещал церквей. Родители познакомили его со своими религиозными предпочтениями – то есть англиканской церковью, – но разрешили ему не посещать службы, когда он стал постоянно на них засыпать. Дэвид, правда, был католиком. Облик здания, по крайней мере, напоминал поздний ренессанс, который был не таким пугающим, как обычный для церквей готический стиль.