Риф яркости - Брин Дэвид (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

Жаль, однако, подумал Двер, заметив, что треки приправляет каждый кубок специальным спреем из своего химически – синтезирующего кольца. Вскоре под опьяняющим действием напитка настроение в помещении поднялось. Режущий Язык присоединилась к остальным у стола, оставив троих людей у окна в одиночестве.

– Вот так, мои красавицы. Делайте это осторожней, – прошептал учитель, который по контракту учил детей квуэнов чтению и письму – долгая работа, требующая большого терпения, ведь личинки долгие десятилетия проводят в одном тинистом помещении, питаясь мелкими извивающимися существами и постепенно усваивая мыслительные привычки разумных существ. К удивлению Двера, мистер Шед надел на лицо функционирующего реука. В последнее время большинство симбионтов впали в спячку или даже умерли.

Двер всмотрелся в окно – набор из множества мелких линз со сломанным стеблем посредине. В центре соседнего помещения располагался бассейн, полный тины, и в нем барахтались какие-то фигуры, словно в поисках выхода. Должно быть, это и есть любимые ученики мистера Шеда, а некоторые снова будут его учениками, когда сбросят кокон и станут взрослыми квуэнами. Игра личинок уходит на миллионы лет в прошлое, задолго до того, как патроны вмешались в развитие расы квуэнов и превратили их в обитателей звезд. И в этой игре была собственная логика.

– Правильно, дети, не торопитесь… – Полный надежды вздох Шеда прервался, когда из бассейна вырвался столб пены. Из воды клубком вылетели переплетенные фигуры. Двер разглядел одну из них, уже почти пятистороннюю, с тремя бьющимися под аквамариновым панцирем ногами. На молодом панцире были видны следы недавних расчесов. И висели обрывки беловатой плоти – это тело личинки, которое должно быть сброшено.

Легенды утверждают, что у квуэнов, которые по-прежнему летают меж звездами, есть гораздо более легкие способы перехода – с помощью машин и в искусственном окружении, но на Джиджо линька происходила так же, как тогда, когда квуэны были животными и охотились на отмелях своей родной планеты.

Двер вспомнил, как, в первый раз увидев линьку, в слезах прибежал домой и искал утешения и понимания у старшего брата. Уже тогда Ларк был серьезным, много знающим и слегка педантичным.

У разумных рас много способов воспроизводства. Некоторые сосредоточивают все усилия не немногих отпрысках, о которых заботятся с самого начала. Хороший родитель умрет, чтобы спасти свое дитя. В этом отношении – оно называется высоким-К – куны и г'кеки подобны людям.

Уры размножаются как рыбы в море – это низкий-К способ, предоставляя табунам своих потомков вести дикий образ жизни в степи, пока выжившие не найдут способ вернуться к своим кровным родичам. Ранние человеческие поселенцы считали этот урский способ бессердечным, а уры к нашему относились как к параноидальному и сентиментальному.

Квуэны располагаются посредине. Они заботятся о своем потомстве, но понимают, что многие из каждого выводка должны умереть, чтобы остальные могли жить. И поэтому печаль пронизывает всю квуэнскую поэзию. Мне кажется, что самые мудрые из квуэнов лучше понимают жизнь и смерть, чем люди.

Иногда Ларка заносит. Тем не менее Двер понимал справедливость слов брата. Вскоре из влажной детской появится новое поколение, мир высушит его панцири и сделает из него граждан. Иначе не было бы ни одного выжившего. Но все равно. Смесь горечи и сладости при этом такая, что всякий, кто при этом, подобно мистеру Шеду, надевает реук, либо сумасшедший, либо мазохист.

Двер почувствовал прикосновение к руке Это Дэйнел. Пора вежливо уходить – прежде чем ритуалы возобновятся.

У них много работы. Нужно готовить продовольствие, оружие. И “Наследие”, которое перенесет их через горы.

Сегодня утром Лена Стронг вернулась с поляны. С ней была еще одна молодая женщина, которую с удивлением узнал Двер. Это Джанин, одна из рослых сестер Уолли. Они привели пять ослов, нагруженных книгами, семенами и зловещими запечатанными трубками. Двер ждал также Рети, но Лена сказала, что мудрецы хотят еще поговорить с девушкой-сунером.

Но это не важно. С проводником или без него – отвечает за достижение маленькой экспедицией цели именно Двер.

А что потом? Будет ли насилие? Смерть? Или новое смелое начало?

Двер со вздохом последовал за Озавой.

Теперь мы никогда не узнаем, кто был прав: Сара или Ларк. Идут ли Шесть по Высокой дороге или по Низкой,

Отныне наша единственная забота – выживание.

Сзади мистер Шед прижал обе ладони к искривленному стеклу. В голосе его слышна была боль за маленькие жизни, которые он не имеет права оплакивать.

Незнакомец

Он удивляется, но знает то, что знает.

Когда мудрость приходила в компактной упаковке слов, все было так легко и просто. Каждое слово несло в себе значение, сложное и слегка затененное. Соединенные, слова передавали огромное количество концепций, планов, эмоций…

И обманов.

Он мигает, когда одно это единственное слово плавно входит в сознание, как делало когда-то. Он трогает его языком, узнает одновременно звучание и значение, и это приносит волну радости, смешанной со страхом и благоговением. Только подумать: когда-то он проделывал то же самое бесчисленное количество раз за один вздох, знал и использовал огромное количество слов.

Он наслаждается этим одним словом, снова и снова его повторяя.

Обман… обман… обман…

Чудо удваивается, когда возникает другое, родственное слово.

Лжецы… лжецы…

У себя на коленях он видит скомканный, но снова разглаженный, почти ровный рисунок, тщательное и подробное изображение двух человек с выразительными лицами, которые презрительно смотрят на толпу примитивных существ. На пришельцах мундиры с яркими эмблемами, которые кажутся ему чем-то знакомыми.

Он знал, как называются такие люди. Знал их имя – и знал причины, по которым их следует избегать.

Так почему он только что так захотел их увидеть? Тогда, казалось, что-то поднялось у него из глубины. Необходимость. Срочная потребность любой ценой добраться до далекой горной долины, изображенной на рисунке. Противостоять этим людям, нарисованным на смятом листе белой бумаги. Это путешествие казалось невероятно важным, хотя сейчас он даже не может вспомнить почему.

Большая часть его памяти покрыта туманной дымкой. То, что он так отчетливо видел в бреду, сейчас едва уловимо…

– звезда, которая кажется маленькой рядом с окружающим сооружением, искусственным и состоящим из бесконечного числа углов, уровней, это сооружение окружает красное солнце лабиринтом поверхностей;

– или водяной мир, где из ядовитого моря вырастают, подобно грибам, металлические острова;

– или одно особенно затененное место в пространстве, далеко от оазисов, где есть нормальные условия для жизни. Здесь, далеко за сверкающим спиральным рукавом, ничего не живет. Однако и здесь среди этой странной плоскости есть обширные формации шарообразных фигур, необычно ярких, вечно плывущих, напоминая флот, лун…

Его сознание отшатывается от последнего впечатления, снова прячет его под другими полуреальными воспоминаниями. Теряет его вместе с прошлым и, почти определенно, – вместе с будущим.

XIII. КНИГА МОРЯ