Переменная звезда - Робинсон Спайдер (читаем книги txt) 📗
Примерно неделю спустя, когда я пребывал в тумане раздумий типа: "Что ж, было не так уж ужасно, как могло бы быть", у меня произошла неожиданная встреча с Дайэн Леви. Мы сидели рядом за обедом, она обернулась, чтобы взять сахар с соседнего столика, и случайно задела меня локтем. "Случайно ли?" – подумал я, а очнувшись, увидел ее большие влажные глаза так близко, как можно увидеть только глаза возлюбленной. Четыре часа спустя она уже была моей возлюбленной. К моему полнейшему изумлению, она сделала мне большой подарок – лишила меня девственности и словно бы не заметила этого.
Я лежал рядом с ней, задыхаясь от благодарности. Что я теперь мог ей сказать? Мои мысли метались, пока я пытался отдышаться; я открыл глаза, разжал губы… и обнаружил, что Дайэн вовсе не интересуется ни моими глазами, ни моими губами.
Через некоторое время, купаясь в чудесном море удовлетворения, гордости и сожаления, я нашел нужные слова. Я думал, что просто объясню ей все, честно поведаю ей мою историю, помогу ей понять, почему стал эмоциональным калекой, покрытым шрамами трагической любви, – калекой, которому трудно полюбить снова. Если она согласится потерпеть… и продолжить отношения со мной, моя совесть будет чиста. (Кто-то сказал, что серое вещество семенной жидкости вбирает в себя клетки головного мозга. Очень может быть, что это так и есть.)
Однако рассуждать об этом бессмысленно. Я открыл глаза и приготовился к тому, чтобы как можно более бережно разочаровать Дайэн. И обнаружил, что я один.
Потом я несколько дней пытался с ней связаться, но отвечал мне только автоответчик. Текстовые сообщения оставались без ответа. Бортовая компьютерная система "Шеффилда" напрочь отказывалась сообщить мне какие-нибудь полезные сведения. Ни тебе номера каюты, ни обычных мест пребывания, ни имен друзей, ни биографической информации. При третьей попытке вытрясти что-нибудь из системы, она пригрозила мне, что в следующий раз направит меня к доктору Льюис.
К этому моменту я знал правду. Это была любовь.
Настоящая любовь – не та жалкая пародия, которую пережили мы с Джинни, а любовь на века, истинно мистический союз двух душ. Я знал о Дайэн нечто такое, чего она сама о себе не знала. А она могла рассказать мне обо мне, причем я был неопровержимо уверен в том, что, если она позволит мне сказать ей всего тринадцать слов, я смогу сделать так, что она все увидит так же ясно, как я. Я сократил свою тираду до этих тринадцати слов, и мне казалось, что они настолько хороши, что будут отлично выглядеть даже на дисплее – но я не мог к ней пробиться.
В первую ночь я просто непрерывно стонал. На следующий вечер я злился и плакал и жутко извел своими страданиями соседей по каюте. Бальвовац в итоге тайком подпоил меня и уложил на койку. На третий вечер я отправился в "Рог изобилия" и обрушился с пьяным монологом на Кэти, вследствие чего наша дружба с ней прекратилась на несколько месяцев. А в тот вечер она ограничилась вежливой надеждой на то, что со мной все будет хорошо, и еще залепила мне такую смачную пощечину, что к нашему столику направился охранник, но я помахал ему рукой, дав знак, что все нормально.
Рухнув той ночью на мою суперудобную койку, я решил ограничить свою роковую фразу до шести слов. Мне нужно было встретиться с Дайэн глазами, но мне необходимо сказать ей всего каких-то шесть треклятых слов…
На следующее утро, когда я стоял под душем, отмокая после двух ночей запоя, позвонила Дайэн.
– Даэйн… О… Позволь, я тебе перезвоню…
– Джоэль, милый. Я очень ценю твой интерес ко мне. Я чудесно провела с тобой время. Возможно, мы еще как-нибудь это повторим. Но не скоро. Это простая математика, милый.
– Я не понимаю. Послушай, не могу ли я…
– За двадцать лет я должна принять серьезное решение. Оно повлияет на всю мою жизнь. Ясно, что я должна получить как можно больше информации. Даже после того, как я исключу тех, кто значительно старше меня, гомосексуалистов и прочие неподходящие кандидатуры, все равно на борту останется около двухсот потенциальных кандидатов в супруги. По выходным я люблю читать. А это значит, что к тебе я вернусь недель через сорок. Это даже поменьше года.
Я взглянул на часы и напомнил себе о том, что затошнило меня еще до того, как зазвонил телефон.
– Ты хочешь сказать, что ты уже…
– Да, милый, но заверяю тебя: я вспоминаю о тебе с особенной нежностью.
Спазм.
– Одного дня слишком мало, чтобы…
– Я убедилась в том, что ко второму-третьему дню обычно формируется привязанность, ты так не считаешь? С такой скоростью мне придется все путешествие посвятить поискам нужного мужа. То есть я буду еще пребывать в поиске в тот момент, когда мы приземлимся на Браво. Ты меня понимаешь, уверена. Вернее, надеюсь. Если так – увидимся через сорок недель, не раньше. Если только мне не повезет и меня не поразит удар молнии.
Она отключилась, не дав мне даже простонать ее имя. Но это меня не остановило. Я его все же простонал.
О дальнейшем скажем только, что следующие пять-десять минут санузел трудился на пределе своих возможностей, и покончим с этим.
Короче, я пустился на поиски талисмана.
Это такое словечко из докризисных времен. Любовные чары. Волшебное заклятие или фетиш, – с помощью которого я смог бы заставить Дайэн увидеть, что ее по иски закончены.
Естественно, я отправился за советом к эксперту. Мэтти Джеймс сочувственно слушал мой душераздирающий рассказ, кивая в правильных местах. Так продолжалось до тех пор, пока я не назвал имя своей возлюбленной. Тут его лицо поскучнело, он откинулся на спинку кресла и покачал головой.
– Сынок, – сказал он, – боюсь, я не в силах тебе помочь.
– А? О чем вы? Почему?
– Разок мы с Дайэн были близки. – Он вздохнул. – Потом я два часа вкалывал на сельхозпалубе, чтобы вернуть себе человеческий облик. – Левой ногой он безотчетно постукивал по полу. – Мой тебе совет: радуйся, что ты не стал в ее списке двухсотым, и прекрати плевать в колодец.
С этого дня моя любовная жизнь покатилась под откос. В конце концов я отказался от нее, как от неудачного эксперимента, и переключил внимание на работу.
Так, давайте вспомним… Была Барбара Мэннинг, ученица доктора Эми… сама предложила… а потом инженер по имени Марика Стаппл (предложил Тигр)… а после нее была студентка-физик по имени Дэррен Мэддер, которая вбила себе в голову суеверную надежду на то, что, может быть, в моем поте или еще в чем-нибудь содержатся частицы гениальности моего отца, а после Дэррен была бывшая девушка Тигра, когда надежды Дэррен не оправдались. И та, и другая были идеями Тигра… а потом, если я не ошибаюсь…
Может быть, остановиться на этом? Этот эмоциональный стриптиз меня не только смущает, он просто скучен. Ранняя любовная жизнь у всех скучна, порой она скучна даже у тех, кто так восхваляет эту пору жизни. Скажу только, что со временем неуклюжесть и неумелость стали исчезать, а когда пыль осела, я увидел себя здоровым холостяком, проявляющим время от времени интерес ниже среднего к сексу и еще меньше интереса к эмоциональным проявлениям влюбленности.
Это относится к очень многим из тех, кто находился на "Шеффилде". Никто не торопился завязывать отношения на все двадцать лет полета. Конечно, если только кто-то не мечтал прибыть на Браво с выводком детей, подросших настолько, что они могли бы стать помощниками по хозяйству, кое-кто из колонистов приступил к выполнению этой задачи. Но почти такое же число людей решили, как и я, что гораздо лучше родить и вырастить детей на комке грязи – пусть даже незнакомом комке грязи, чем в металлической консервной банке. А последние пять-шесть лет полета, когда все будут поуши в важных делах, должны были стать не самым лучшим временем для воспитания скучающих, капризничающих, невероятно невежественных подростков. Вроде меня на данный момент.
Сол Шорт как-то раз сказал мне, что человечество делится на два основных типа: на тех, кто считает неизвестное будущее пугающим… и на тех, кто находит его волнующим. Он утверждает, что различие между этими двумя типами людей в ответе за большинство кровопролитий в истории. Если перемены тебя пугают, ты закосневаешь в самозащите. Если они тебя возбуждают, ты становишься либералом самоосвобождения. Сол говорит, что боязливым поначалу больше везет в жизни, потому что они всегда используют грязные методы борьбы. Но в конце концов они проигрывают, потому что люди, глядящие на будущее веселее, кое-чему учатся и потому достигают большего.
