Время прошедшее - МакАртур Максин (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Мы поддерживали иллюзию дневного света путем наклона огромных рефлекторных зеркал, установленных снаружи колец «Гамма» и «Дельта», а также над кольцом «Альфа». Большинству космических видов требуется поддержание иллюзии смены дня и ночи. Поскольку Иокаста является земной станцией, то сутки делятся на двенадцать дневных земных часов и двенадцать ночных. Технологи, моделировавшие станцию, как только она поступила во владение Земли, сумели даже создать некое подобие восхода и заката, вечерних сумерек и ночной тьмы.
Инспектор полиции, ожидавший меня около дверей госпиталя, сообщил, что Мердок приготовил мне одну из гостевых офицерских комнат в кольце «Альфа».
– Конечно, это гораздо лучше, чем камера для преступников, – усмехнулась я.
Полицейский не отреагировал на мою шутку и кратко заметил:
– Да, мэм!
Бодрым шагом он направился вперед. Очевидно, чтобы показать мне дорогу. У мужчины был, как мне показалось, слишком большой нос, который он каждую минуту вытирал носовым платком. Воротник рубашки аккуратно поднят вверх, форма чистая и хорошо отглаженная, как у настоящего военного. Этот подчиненный Мердока не был мне знаком. Очевидно, он прибыл на станцию как раз во время моего отсутствия. Пока мы шли к месту, я вновь окунулась в собственные мысли и остальной путь прошла молча. Мы шли по улицам бизнес-центра уровня «Альфа». Рабочий день уже окончился, и все давно разошлись по домам, поэтому кругом царила тишина. Главный деловой район станции отличался аккуратностью и даже некоторой «утонченностью» от торговых павильонов в нижних секторах. Мы прошли через командный центр, называемый Пузырем. По обеим сторонам главного коридора располагалось множество дверей. Инспектор вел меня к той части кольца, где располагались военные базы и жилые районы сотрудников службы безопасности станции. «Военный городок» находился по другую сторону от Пузыря.
После холодов Сиднея воздух Иокасты казался необычайно теплым. Влажности не чувствовалось, и я вновь обрела давно забытое ощущение комфорта. Однако не все секторы станции такие уютные. Нижнее кольцо «Дельта» отнюдь не столь совершенно в плане регулирования температур и гравитации. К тому же наверху сила притяжения немного меньше, что значительно способствует комфортной жизни. В некотором смысле жить в верхнем кольце считалось привилегией. Конечно же, большинство жителей элитных районов принадлежали к одной из четырех главных космических рас или, иначе говоря, «Четырех Миров». Несмотря на огромную прибыль, которую станция получала от сдачи в аренду этих территорий, сей факт вызывал в моей душе чувство досады и возмущения.
Нет, схожесть с трущобами все же улавливается… Из Нижнего Сиднея можно видеть шпили небоскребов Большого Города и слышать гул машин на авто– и аэромагистралях. Нищие жители Австралии могли лишь изредка любоваться этой полноценной волшебной жизнью. Ситуация не менялась в течение почти полувека; несколько поколений выросло, не зная, что такое нормальные условия жизни. Мне вовсе не хотелось, чтобы подобная история повторилась здесь, на Иокасте. Я понимала, что изменить эту страшную тенденцию мы сможем, только когда выйдем из состава Конфедерации Миров. Нет, выбирать нельзя: нейтралитет нам просто необходим!
Я подмечала самые незначительные детали: широкие дороги, буквы на инопланетных языках, запахи еды чуждых моей природе существ, свист машин, поддерживающих необходимые условия для жизни инопланетян, резкий запах переработанного воздуха. Пузырь, который включает в себя несколько километров длинных голубых стен с эмблемами Земного Флота, остался позади. Значки на дверях, панели для объявлений: все знакомо, однако стало теперь каким-то чужим…
Я шла и вспоминала свою жизнь в трущобах. Некоторые подробности я уже начала забывать, однако почти все остальное помнила. Многое в прошлом осталось незавершенным: не отдала письмо Флоренс, не напомнила Грейс заплатить за молоко. Мы не успели закончить с Уиллом его научный проект!.. Горе вновь наполнило мои глаза жгучими слезами, в груди защемило. Я споткнулась: пелена влаги в глазах мешала отчетливо видеть дорогу. Неужели эта страшная боль когда-нибудь пройдет?!
Помню, моя бабушка всегда любила повторять: горе не уходит, оно просто стареет вместе с тобой! Наверное, она права…
Мердок оставил для меня на столе изображение Лас Мухерес. Фотография стояла в красивой подставке на столике в небольшой, но уютной комнате для гостей. Полированная мебель чисто блестела, в стену встроен монитор, пульт управления лежал на гладкой поверхности стола. Остальная часть комнаты – обычная для подобных апартаментов: ничто не говорило о том, что здесь жил определенный человек со своими особыми привычками. В другой комнате – спальне – стояла небольшая кровать, а маленькая дверь слева вела в ванную.
Хорошенько приглядевшись, я несказанно удивилась: кто-то заботливо перенес в комнату мои личные вещи! Разноцветное одеяло, одежду, пару обуви, личные тетради, некоторые украшения и красный лаковый сундучок. В нем, одном из самых моих любимых сувениров, я хранила броши, медали, старинные монеты, магнитную запонку со своей бывшей работы и старый ключ от шкафчика.
Мердок попытался создать для меня уютную домашнюю атмосферу, и я была очень благодарна за такую заботу. Но, вспомнив многие незнакомые лица в коридорах станции, поняла, что не смогу пока расслабиться. Странно ощущать себя не в своей тарелке на родной Иокасте! Часть меня даже захотела вновь вернуться в прошлое. Просто не верится – не прошло и суток с момента страшной гибели Уилла! Еще сегодня я находилась в столетии от своего времени и в миллионах световых лет от станции!
Я прошла по комнате вокруг стола, мягких стульев, аккуратной тумбочки. В XXI веке люди называли путешествия со сменой часовых поясов «расстройством биоритмов». А что же испытала я? «Расстройство временных биоритмов»?
Взгляд невольно опустился на стоявшую в рамке фотографию. Да, прошлое… Старая выцветшая картинка – единственное, что осталось мне от бабушки. Фото давно обтрепалось от времени и стерлось по краям. На блеклом фоне рядом с большим фиговым деревом стояли, обнявшись, пять женщин. Среди них высокая, с ухмылкой смотрящая в камеру моя бабушка и спокойная и полная дама в центре – Марлена Альварес. Три другие, очевидно, их коллеги, такие же отчаянные и смелые женщины, посвятившие жизнь борьбе за правду и справедливость.
Пять женщин на фоне старого дерева в городе, который практически ничего не имел в последнее десятилетие земной жизни без инопланетян. Через семь лет после этого снимка прилетят инвиди, и все вокруг поменяется. Навсегда!
Фотография давно стала для меня чем-то родным. Я знала на ней все до мелочей. Иногда рассматривала старые бабушкины фотографии во время блокады сэрасов, и от этих мыслей становилось легче и светлее на душе. Однако мне случилось побывать в том времени и увидеть настоящий мир времен Марлены Альварес. Теперь фотография перестала быть окном в давно ушедший мир, а скорее оградой, за которой скрывалась реальность, чем-то похожая на мое собственное время.
Альварес смотрела прямо на меня. Ее густые брови изогнула морщинка некоего беспокойства. Казалось, она говорит: «Если наш мир так похож на ваш, что ты теперь сможешь сделать?»
Да уж, тебе легко! – подумала я. Перед тобой никогда не стояла проблема выбора, ты никогда после совершенных поступков не сомневалась в правильности решений.
Когда я была в Нижнем Сиднее, проблемы получения нейтралитета для Иокасты казались чем-то немного далеким. Теперь они приняли угрожающие размеры и всей тяжестью опустились на мои плечи. Ну что теперь? Как выразился Стоун, я больше не глава станции. Да уж, ты должна была понять, что рано или поздно они узнают истинную правду о «Калипсо-2», продолжал ворчать навязчивый голос. Теперь Земной Флот сделает все, чтобы лишить тебя поста. Впрочем, ты по-прежнему не обращаешь внимания на последствия.
«Четыре Мира» стараются сделать все возможное, чтобы и дальше властвовать над гиперпространством. Они всегда ревностно охраняют свои технологии. Интересно, как бы отнеслась Марлена Альварес к идее предложить инвиди поделиться знаниями? Одобрила бы она мое решение оставить у себя загадочный корабль? Почему-то мне расхотелось смотреть на ее фотографию. В душе прочно поселилось чувство, что перед глазами уже не та Альварес, которой я так безудержно восхищалась. Возможно, раньше я старалась оправдать с ее помощью многие поступки, которые оправдать невозможно.
