Прыжок в ничто - Беляев Александр Романович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Если позволит товарищ Фингер, — криво улыбаясь, заметил Стормер.
— Мы не будем его и спрашивать, — небрежно ответил Блоттон.
— Да, но мы ничего не припасли на зиму. А то, что собрали они…
— На всех хватит… Вторая возможность — перезимовать в пещере.
— Это уже хуже.
— Топлива хватит — тепло будет. «Кокосовые орехи» нашлись и на полуострове. Рыба, зерно, овощи…
— Если их даст товарищ Фингер.
— Мистер Стормер! Я принужден буду легонько ударить вас вот этим камнем по голове, если вы будете мешать мне говорить. Итак, второй проект — перезимовать в пещере. Проект третий — «идти за летом».
— Подвергая себя всем случайностям… Гм… Молчу.
— Да, подвергая себя тысяче смертельных опасностей. Это, конечно, крайняя, рискованная мера. Ракета удобней всего. Пусть этот Ганс и его товарищи, как муравьи, таскают зерно в ракету, «кокосовые орехи», рыбу, овощи. Когда Ганс будет в отлучке, мы просто войдем в ракету и завладеем ею.
— Без большой драки не обойдется, — сказал Стормер. — Да, без драки, и без большой драки, не обойтись. И чем она раньше произойдет, тем лучше. Это надо скорей кончать. Двоевластие недопустимо. Или мы, или они…
— Зачем же вы спасли Ганса и Винклера от шестируких?
— Кроме Ганса и Винклера там были и другие. А без Ганса и Винклера и другие могли бы погибнуть от шестируких. Теперь же мосты разрушены, шестирукие не переберутся через залив. Мы обеспечены всем и вполне можно обойтись без «плебсов». Если «плебсы» не хотят служить нам, они должны быть уничтожены.
— Убить всех «плебсов»? Кого именно?
— Ганса Фингера и Винклера.
— А Жак, Мэри, Цандер, наконец?
— Нам надо думать не только о зиме, но и о более отдаленном будущем. Без Ганса и Винклера остальные нам не страшны. Цандер полезен своими знаниями. Вот, например, одежда. Мы обносились. Придется наладить ткацкое производство…
— Только без машин! — вскрикнул Шнирер.
— Жака мы обратим в рабство…
— А Мэри? — спросил Стормер.
— Мэри будет моей женой, — спокойно ответил лорд Блоттон.
Эллен издала мышиный писк. Леди Хинтон покачнулась и шумно вздохнула. Пинч двусмысленно хихикнул, Блоттон так глянул на него, что тот съежился и отполз в глубь пещеры.
— Пора же вам наконец расстаться с земными предрассудками. Весьма вероятно, что нам придется прожить на Венере всю жизнь. Борьба с природой здесь исключительно трудна. Нам нужно не уменьшать — о вредных элементах вроде Ганса я не говорю, — а увеличивать наши силы. У нас должны быть жены и дети. Здоровые, жизнеспособные. Нельзя портить породы физически неравными браками. Я женюсь на Мэри. Мистеру Уэллеру — епископа ведь больше нет, — кажется, нравится мадемуазель Делькро. Вы, Стормер, тоже еще крепкий мужчина. Вам подойдет Амели.
— Но… — крикнул Пинч и поперхнулся.
— Я не собираюсь замуж, — сказала Амели.
— На Венере это не наше личное дело, а общественная обязанность. Мистер Пинч, пожалуй, может жениться на Эллен, хотя сомневаюсь, чтобы от этой пары были крепкие дети. Ну, а вы, барон, если хотите, можете взять себе в жены леди Хинтон. — Блоттон трескуче рассмеялся.
Все молчали, ошеломленные. Один Уэллер, по-видимому, был доволен своей судьбой и, сдерживая улыбку, поглядывал на свою «нареченную».
Град прошел. Сильный ветер унес туман. Проглянувшее солнце грело совсем по-летнему. Видно было, как на полуострове, у складов зерна, копошатся Ганс, Винклер, Мэри, Жак и семья Текер, связавшая свою судьбу с «плебсами». Зерно высыпали в мешки, которые наваливали на спину и относили в «ковчег».
— Эти люди созданы для труда, — с усмешкой сказал Блоттон.
— И Текеры с ними!
— Из-за ребенка, может быть, — вступилась Хинтон: доктор продолжал навещать ее.
— Смотрите! Смотрите! Шествие осени! — воскликнула Амели.
Все небо покрылось стаями перелетных птиц. По ту сторону залива, возле леса, двигались стада кочевых животных самых необычайных видов. Они двигались с поразительной быстротой. Климатические особенности Венеры создали этих «сезонных скороходов».
— Какие странные существа! — продолжала Амели. — Издали можно подумать, что идут одни гигантские ноги. Или человек на ходулях. Две ноги. Толстые, огромные. Через двухэтажный дом перешагнет. Туловище короткое, голова совсем маленькая, впереди болтаются маленькие придатки — «руконоги»…
А вон полуверблюд-полуслон. Какие огромные пузыри на боках! Вероятно, в них хранится вода или запас жира для каждого путешествия. Какая быстрота! Ног почти не видно. На рысаке не догнать. Катятся гигантские колеса-змеи, стометровыми шагами меряют землю синие «землемеры», длинными курьерскими поездами мчатся стоножки.
Полуживотное-полуптица на высоких жердях-ногах бежит, почти летит, помогая себе «аэропланными» крыльями. Ее обгоняет четвероногая кавалерия животных с коротким мясистым хвостом, головой тапира и трехпалыми руками, быть может родоначальники венерианских лошадей… Всех обгоняют черные «узлы» — на расстоянии невозможно разобрать, что это за животные. Они скачут, как блохи.
Но каждый их прыжок — сотни метров. У Блоттона глаза разгорелись. Какая быстрота! На одной «сколопендре» могли бы уместиться все пассажиры… Увы, нет таких лассо, нет таких крепких рук, чтобы удержать эти живые машины в сотни лошадиных сил…
— Осенний карнавал зверей, — говорит Делькро. — В Париже это произвело бы фурор.
Созерцание «карнавала» было прервано взрывом оглушительной силы. Скалы дрогнули, посыпались камни, на площадке перед пещерами побежали трещины. С гулом, сумасшедшим грохотом, шумом к небу вырвался огненный столб. Огненные реки потекли к Тихой гавани. Ганс и его товарищи побежали, побросав мешки, к пещерам. От колебания почвы водяной вал может залить весь полуостров. Извержение длилось несколько часов. Если бы не сильный ветер, как и в прежние землетрясения, можно было бы задохнуться от серных паров. Всю ночь дрожала почва. Гул вулкана заглушал и громовые удары и рев прибоя. Всю ночь дрожала почва. Гул вулкана заглушал и громовые удары и рев прибоя. К утру лава начала застывать, хотя от нее еще несло жаром. Ганс и его товарищи, накрыв головы шапками из мха, побежали к зернохранилищам. Через час приморозило. Лава застыла. Тихой гавани не существовало. Деревья были сожжены потоками лавы. Теперь шестирукие легко могли перебраться на «плантации». Но лес был пустынен и безмолвен. Куда-то исчезли во время извержения вулкана и стаи птиц, и кочевые животные, и шестирукие. Жизнь в этой части планеты замирала.
Приближалась зима…
Глава XI
«Говорит Земля!»
У Цандера вошло в привычку: каждое утро после завтрака пытаться наладить радиосвязь с Землей. Он методично, по плану пробовал всевозможные комбинации на длинных, коротких, ультракоротких волнах — и все напрасно. Эфир безмолвствовал. Цандер без конца говорил и даже сердито кричал в микрофон. «Алло! Алло! Говорит Венера. Говорит Цандер». Ответа не было.
Иногда в радиоприемнике трещало, шумело. Цандер даже среди ночи срывался с кровати и бежал к аппарату. Но дальше треска дело не шло. Скорее всего это были разряды насыщенной электричеством атмосферы Венеры.
Уже второй час Цандер корпел над приемником и, наконец, раздосадованный, поднялся. Безнадежно.
Но вот послышался треск, хрипенье, и раздался отчетливый скрежещущий звук, похожий на «алло». Цандер дрогнул, словно от удара электрическим током. Плотнее прильнул к приемнику. Дрожащими руками, осторожно, чтобы не потерять прием, начал настраиваться.
— Алло! Аллло! Говорит Марс. Цандер, отвечайте! Говорит Марс! Вы слышите? Цандер! Алло!
— Алло! — дико крикнул Цандер в микрофон и не узнал своего голоса. — Да, да, да! Я слышу. Кто говорит?
С самого момента отлета с Земли он не испытывал такого волнения.
— Почему «Марс»? Это название радиостанции?
— Да нет, настоящий Марс. Планета, — отвечал басок. — Говорит марсианин Крукс.
У Цандера холодный пот выступил на лбу. Галлюцинация, безумие или же мистификация?..
