Война вампиров - Леруж Гюстав (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Едва я нащупал ногами капитель колонны, страх мой прошел, и минуту спустя я, целый и невредимый, уже стоял между двумя колоннами изумительного сапфирового цвета. Глубоко вздохнув, я подумал, что не хотел бы повторить столь рискованный спуск.
По обе стороны от меня стояли две чаши, наполненные кровью, точно такие же, как в моей келье. Но теперь это мрачное зрелище уже не угнетало меня, ибо каждая ниша, как я и предполагал, была лестничной площадкой, а ступени, помещаясь внутри стен, спиралью спускались вниз.
Не слишком раздумывая о последствиях, я двинулся вперед. В коридоре царил мягкий сумрак, в котором поблескивали колонны. Полупрозрачный кристалл пропускал дневной свет, приглушая его. Я спускался по винтовой лестнице, а в памяти вдруг всплыли бодлеровские строки:
«Спускались узники, соразмеряя шаг,
Туда, где в глубине царит извечный мрак»
Башня была настолько необычна, что любопытство целиком завладело мной, и я забыл о терзавших меня голоде и усталости.
Наконец, я достиг места, куда сходилось несколько галерей, а бесконечные ступени терялись внизу.
Наверно, они кончались в каком-нибудь подземелье, о глубине которого я старался не думать.
А если честно, то я боялся, что эта дьявольская лестница никогда не кончится, и я буду бродить по ней, как Вечный Жид. В конце концов мне пришлось остановиться, потому что дальше лестница терялась в непроглядном мраке.
Зато желание заглянуть в вертикальные галереи одолевало меня все сильнее и сильнее, тем более, что в глубине каждой из них мерцал мягкий, приглушенный свет, напоминавший отблеск далекого огня. Однако их было столько, что я не знал, которую выбрать. Нетрудно догадаться, что я быстро заблужусь в этом лабиринте.
Немного поразмыслив, я решил пойти наугад и направился куда ноги понесли. Коридор шел с заметным уклоном вниз, но меньше чем через двадцать шагов я очутился перед стеклянными дверями в металлической окантовке, как это было в моей тюрьме. Я открыл их очень легко, переступил порог и очутился в зале с высокими сводами. Удивлению моему не было предела.
Сквозь исполинские хрустальные окна, которые были неправдоподобно прозрачны, я увидел морское дно! В проемах между ними стояли металлические колонны. Заросли белых и пурпурных кораллов чередовались с изумрудно-зелеными водорослями, среди которых были удивительные разновидности, поражавшие яркостью красок. Ослепительно прекрасные цветы выглядывали из массы листьев и стеблей, напоминавших буйную флору Центральной Африки. Кое-где виднелись плоды, похожие на земные бананы и ананасы. Чего там только не было! Цветы, подобные Виктории Регии, чаша которых достигала метра в поперечнике; невероятно воздушные лианы повсюду раскинули свои пурпурные плети.
Но самое большое впечатление на меня произвела некая система, в которой произрастало все это богатство и которая не могла быть делом случая. Шпалеры и аллеи поражали геометрической правильностью форм, некоторые кусты, усыпанные темно-синими ягодами, выглядели так, будто над ними совсем недавно поработали ножницы умелого садовника, а широкие, посыпанные розовым песком дорожки содержались в безукоризненном порядке.
Подводный сад просто кишел жизнью. Рыбы с золотисто-голубой чешуей резвились среди водорослей и мелькали в коралловых зарослях точно серебристые молнии. Устрицы в темно-синих раковинах, которых я видел уже в первые дни своего пребывания на Марсе, степенно ползали по песку, а радужные медузы колыхались в воде живыми опалами. Я видел там черепах, которые мало чем отличались от наших речных и черепах с ластами. И те, и другие безмятежно пощипывали травку, словно овцы на пастбище Гибкие угри выныривали из-под кустов и мелькали то тут, то там, как ящерицы, скаты гонялись за маленькими разноцветными рыбешками.
Мне казалось, что я вижу перед собой гигантский аквариум, и я сильно разволновался, поняв, что нахожусь в заповеднике некогда могучей цивилизации, которую искал на этой планете.
Я вмиг забыл о всевозможных хищниках и опасностях, с которыми мне до сих пор приходилось бороться. Сердце мое учащенно билось при мысли, что я, наконец, смогу общаться с высокоразвитыми существами, создавшими все эти чудеса. Обычные люди не способны создать морской парк и строить стеклянные башни.
Теперь я перестал удивляться тому, что мне даровали жизнь.
Я был восхищен всем увиденным и не сомневался, что мне уже ничто не угрожает. Удивление и восторг должны склонить на мою сторону неведомых хозяев.
Наблюдая за жизнью под водой, я заметил, что там совсем нет хищных животных. Я не видел ни полипов, ни зубастых рыб, ни других пиратов океанских глубин. Я жадно всматривался в раскинувшуюся панораму и чувствовал себя сполна вознагражденным за то, что мне до сих пор пришлось вынести. Вдруг моему изумленному взору предстала почти человеческая фигура, возникшая из-за кустов. Существо было крепкое, мускулистое, небольшого роста. В каждом движении чувствовалась сила, а стремительная походка поражала своей грацией. Тело создания было покрыто темным блестящим ворсом, похожим на мех тюленя или морской выдры. Лицо и руки поросли мелкой прозрачной чешуей, позволявшей различить черты лица и белизну кожи.
Существуют некоторые болезни, когда тело покрывается подобными роговыми наростами, и я тут же вспомнил нетипичное мнение об этом одного датского врача. «Проказа вовсе не является заболеванием, — писал он. — Это всего лишь один из феноменов природы, и отклонения в его клинике приводят к тому, что при определенных условиях лицо пациента покрывается чешуей». Правда, этот лекарь жил в средние века, когда верили во всякие чудеса, и его наблюдения относятся к рыбакам, которые питались преимущественно свежей и соленой рыбой.
Я довольно долго сидел, задумавшись, ибо придерживаюсь мнения, что любая хворь лишь ступенька в человеческой эволюции, ведущая к большему совершенству по сравнению с настоящим моментом.
Из всех моих невероятных приключений встреча с морским человеком была, пожалуй, самым потрясающим. Я смотрел на него, не отрывая взгляда, и даже сейчас могу описать это создание в мельчайших подробностях. Длинные пальцы заканчивались голубыми когтями и соединялись между собой перепонками, которые позволяли без труда передвигаться в воде, оставляя кисть гибкой и подвижной. Темные блестящие глаза вовсе не были пустыми и безжизненными, как у рыб. Напротив, они светились умом, как у многих земноводных существ. Еще Мишле заметил, как они похожи на людей и потому легко поддаются приручению. Рот был маленький, на верхней губе топорщились короткие торчащие усы, а выпуклый лоб и гармоничная линия носа не говорили о животном происхождении.
Я раздумывал, как это удивительное существо может жить под водой, если у него нет жабр. Быть может, оно время от времени всплывает на поверхность по примеру рыб или выбирается на сушу, как земноводные млекопитающие?
Тогда мне вспомнилась очень старая легендарная теория, широко распространенная среди врачей в XVIII веке. Как правило, они занимались и алхимией.
Согласно ей замена артериальной крови на венозную перед рождением ребенка происходит без участия легких. Она переходит из правого предсердия в левое, а отверстие в перемычке между ними называется по имени открывателя — протоком Боталла. Это отверстие затягивается, когда ребенок начинает дышать легкими. В те времена верили, что если малыша погружать в теплую воду, чередуя процедуру с пребыванием на воздухе, он сможет дышать под водой, потому что Боталлов проток у него останется открытым.
Как ни странно, но история дает нам доказательство в пользу подобной теории. Знаменитый английский зодчий Лайтуотер, создавший план осушения Зедерзее, который осуществили только через сто лет после его смерти, мог очень подолгу находиться под водой, о чем свидетельствуют многие его современники.
Однако научные светила, не давая себе труда проверить эксперименты, описанные в трудах своих предшественников, едко высмеяли эту фантастическую гипотезу. Лишь блистательный Вертело, в библиотеке которого было собрано более тридцати тысяч томов по алхимии и древней медицине, пытался разгадать эту загадку, но, к сожалению, смерть помешала ему. Гениальный химик на собственном опыте убедился, что в самых неправдоподобных преданиях зачастую содержится некая доля истины, и ничего не отрицал априори.
