Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон (книги онлайн без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
Я взял на себя руководство её стилягами, а моими помощниками стали Слим и Хейзел — сообразительные, умные ребята, которым я мог доверять. Обнаружив, что я являюсь товарищем Борком и каждый день вижусь с Адамом Селеном, Слим почувствовал благоговение. У него самого партийная кличка начиналась с буквы «Ж».
Была ещё и другая причина, по которой они составили хорошую команду. У Хейзел неожиданно стали появляться плавно-округлые линии, и повинен в этом был не только роскошный стол Мими; просто она достигла определённой точки своей орбиты. Слим был готов сменить её фамилию на «Стоун» в любой момент, как только она этого пожелает. А пока он был занят выполнением партийной работы, которой он мог заниматься вместе с нашей маленькой рыжеволосой драчуньей.
Однако не все воспринимали происходящее с радостью. Многие из наших так называемых товарищей оказались не бойцами, а пустозвонами. Ещё большее количество людей считали, что раз мы ликвидировали Администрацию и захватили Надсмотрщика, то война окончена. Другие были возмущены, когда выяснилось, насколько низкую ступень они занимают в структурах партийной иерархии.
Они горели желанием избрать новую структуру и оказаться на вершине. Адам отвечал на бесконечное количество звонков с такими предложениями или с чем-нибудь вроде этого — он выслушивал, соглашался, убеждал их, что такие, как они, не должны понапрасну тратить время до выборов — и отсылал их ко мне или к профу. Я пытался поручать им кое-какую работу, но не могу припомнить, чтобы хоть кто-нибудь из этих амбициозных личностей не оказался на деле пустым местом…
Было необходимо переделать бесконечное количество дел, а работать не хотел никто. Ну, может быть, за исключением нескольких человек. Самыми лучшими из наших добровольных помощников оказались люди, которые раньше в поле зрения Партии не попадали. Но в общем и целом селениты, вне зависимости от того, состояли они в Партии или нет, к «патриотической» работе интереса не проявляли, если только она не оплачивалась достаточно хорошо. Один тип, заявлявший, что он член Партии (на самом деле он им не был), привязался ко мне в отеле «Свалка», где мы разместили свою штаб-квартиру; он хотел, чтобы я заключил с ним контракт на поставку пятидесяти тысяч значков для «Ветеранов Революции» — тех, кто вступил в Партию ещё до переворота, — утверждая, что это принесёт ему всего лишь небольшую прибыль (по моим прикидкам — около четырёхсот процентов), позволит мне немного подзаработать и осчастливит всех и каждого.
Когда я отшил его, он начал грозить, что сообщит об этом Адаму Селену — «моему очень близкому другу, который покажет тебе что почём» — как о факте саботажа.
Это была единственная «помощь», которую мы получили. А нужно нам было совсем другое. Нам нужна была сталь для новой катапульты, и в большом количестве. Проф поинтересовался, действительно ли необходимо заключать каменные снаряды в стальную оболочку, в ответ на что мне пришлось указать ему, что индукционное поле не может взаимодействовать с камнем. Нам нужно было переместить баллистические радары Майка на площадке старой катапульты и установить доплеровский радар у новой катапульты — нужно было проделать и то и это, поскольку мы предполагали, что на старую катапульту будет произведена атака из космоса.
Мы объявили, что нам требуются добровольцы — из всех, откликнувшихся на этот призыв, только два человека могли принести реальную пользу, а нужно было несколько сот механиков, не возражавших против того, чтобы работать в скафандрах. Нам пришлось нанять их за соответствующую оплату. «Луноход» был заложен в банке Гонконга Лунного — у нас не было времени на то, чтобы выкрасть такую сумму, а большая часть наших фондов была переведена к Стью на Земную сторону. Наш истинный товарищ, Фу Мозес Моррис, чья подпись стояла на большинстве наших документов, в результате дошёл до полного разорения, и ему пришлось начинать всё сначала, открыв в Конгвилле маленькую мастерскую. Это, однако, случилось позже.
После переворота сертификаты Администрации, которые прежде шли по отношению к доллару Гонконга как три к одному, упали до уровня семнадцать к одному, и среди гражданских служащих поднялся вой, поскольку Майк продолжал расплачиваться с ними чеками Администрации. Мы объявили им, что они вольны остаться на своих должностях или уволиться; затем мы вновь наняли тех, кто был нам нужен, и стали платить им долларами Гонконга. Но это привело к тому, что образовалась большая группа людей, настроенных не в нашу пользу; они тосковали по «добрым старым временам» и были готовы вонзить нож в спину новому режиму. Фермеры, выращивающие зерно, и брокеры, торгующие им, тоже были недовольны, поскольку выплаты у катапульты продолжали осуществляться деньгами Администрации, по тем же фиксированным ценам, что и раньше.
«Мы не хотим их брать!» — вопили они, а представитель «Лунохода» пожимал плечами и говорил им, что они и не обязаны, но раз уж это зерно всё ещё поступает Администрации на Земной стороне (так оно и было), то и получить за него они могут только сертификатами Администрации. Поэтому либо берите чеки, либо грузите своё зерно обратно на вездеходы и убирайтесь отсюда.
Большинство брали деньги. Все ворчали, а некоторые грозились вообще прекратить выращивание зерна и вместо него заняться овощами, или волокнистыми культурами, или ещё чем-нибудь, что у них будут покупать за доллары Гонконга. Проф улыбался.
Нам был необходим каждый из бурильщиков Луны, особенно шахтёры, занимающиеся добычей льда, у которых имелись тяжёлые лазерные буры. Они были нужны нам в качестве солдат. Нужда в них была столь острой, что я рассматривал возможность своего вступления в их ряды, несмотря на то, что у меня не хватало одного крыла и я уже успел порядком подзабыть, как это делается. Но для того, чтобы справиться с большим буром, нужна сила, а протез — это всё-таки не мускулы. Проф велел мне не дурить.
Трюк, который мы собирались применить, не сработал бы на Земной стороне. Лазерный луч, несущий высокую энергию, лучше всего работает в вакууме — его эффективность тем выше, чем меньше он рассеивается.
Большие буры, которые раньше вгрызались в скальные породы в поисках карманов льда, теперь сделались нашей артиллерией, предназначенной для отражения атаки из космоса. Управляющие системы и кораблей и снарядов напичканы электроникой, а электронное оборудование не переносит, когда на него воздействуют узкосконцентрированным лучом, несущим в себе заряд энергии в несчётное количество джоулей. Если мишень загерметизирована (как пилотируемые корабли и большинство реактивных снарядов), достаточно просто пробить в них дыру и произойдёт резкая декомпрессия. Если она не загерметизирована, то луч тяжёлого лазерного бура всё равно может поразить её — ослепить, лишить управления или разрушить какой-нибудь узел, работа которого зависит от электроники.
Водородная бомба с разрушенными цепями электронного управления — это уже не бомба, а канистра с дейтеридом лития, которая может только развалиться на куски. Ослеплённый корабль — это уже не боевая единица, а никчёмная развалина.
На словах всё это замечательно, но на деле всё далеко не так просто. Лазерные буры никогда не предназначались для поражения мишеней, находящихся на расстоянии в тысячи километров, а для того, чтобы переделать их, повысив точность стрельбы, требовалось время. Артиллеристы должны были обладать недюжинной силой воли, чтобы до последнего момента не открывать огонь по цели, мчащейся на них со скоростью около двух километров в секунду.
Но ничего лучшего у нас не было, поэтому мы организовали Первый и Второй Добровольческие Артиллерийские Полки Обороны Свободной Луны — мы организовали два полка, чтобы Первый мог сверху вниз смотреть на Второй, а Второй — завидовать Первому. В Первый входили мужчины постарше, во Второй — молодые и полные рвения.
Хотя они и именовались добровольцами, мы платили им в долларах Гонконга — совсем не случайным было то, что на контролируемом нами рынке за лёд платили ничего не стоящими сертификатами Администрации.
