Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Кэти, приземляясь, сдвинула большой валун, и, покатившись на ледяные кристаллы, он породил звук — звон бьющихся льдинок.
— Эй, — воскликнул я, когда смысл происшедшего дошел до меня, — я слышал это!
— Здесь есть атмосфера, в основном метан и азот. Давление около десяти миллибар, температура — почти сто градусов по Кельвину [31], — ответил Сэм на мой безмолвный вопрос. Первоклассный робот этот Сэм.
И в эту минуту мне пришла в голову мысль: если мы все погибнем, Сэм может выбраться отсюда. Почти наверняка выберется. Так что кто-нибудь все-таки прочтет этот дневник.
Следующая пещера тоже вела вниз, как и та, что следовала за ней. Мы шли еще долго после того, как наступило время отдыха, почти засыпая на ходу. Теперь звук наших молотков порождал эхо, зловещее высокое эхо, разносящееся по пещерам, словно звон стального шарика, падающего на металлическую пластину.
Мы разбили лагерь всего в ста семидесяти километрах от центра Миранды, в восьмидесяти километрах от ее поверхности. Нихил сказал, что если расселина по-прежнему идет в этом направлении, по хорде, минуя центр, то мы уже преодолели более трети пути — значительно больше, чем рассчитывали. Когда я забивал в скалу крюк для веревки, чтобы закрепить палатку, Рэнди подошла ко мне и ухватила за локоть.
— Психическое напряжение; Кэти и Нихил, это опасно.
— Да уж. Но этому вряд ли поможешь, верно?
— А может быть, и можно помочь. Переночевать сегодня с Кэти. Пусть они побудут отдельно друг от друга. Небольшая передышка.
Я взглянул на Рэнди: она была серьезна. Говорят, что приливы и отливы поблизости от черной дыры могут быть смертельно опасны.
— Мальчики в одной палатке, девочки в другой?
— Нет. Я не могу дать Кэти то, что ей нужно.
— А почему ты думаешь, что я могу?
— Позаботься о ней. Заставь ее почувствовать себя человеком.
Если честно, то Кэти вела себя ничуть не лучше, чем Нихил. Хотя я снисходил до ее состояния, думая, что понимаю ее переживания, все же я смотрел на нее скорее как на помеху, чем на человека, о котором нужно заботиться. Просьбу Рэнди будет нелегко выполнить. К тому же у этого необычного обмена имелась и другая сторона.
— А ты? С Нихилом?
— Когда я училась в Стэнфорде, то как-то пропустила неделю занятий. Отправилась в Неваду, в один бордель. Любопытно. Хотела узнать, смогу ли я сделать это, если потребуется для выживания. Провела там четыре дня. Просто неплохой секс, ничего личного. — Она постучала по карману моего костюма, в котором хранилось устройство, записывающее все для моей будущей статьи, — Можешь воспользоваться этим, если мы выкарабкаемся. Секреты — лишняя головная боль. — Она пожала плечами. — Папа это сможет уладить.
— Рэнди…
Я понял, что, как это ни странно, от нее вполне можно ожидать подобного поступка. По-видимому, Рэнди все время восстает против комфорта, привычной жизни, действует на пределе возможностей, идет на риск, хочет доказать, что она может испытать все и все преодолеть. Но в отличие от какого-нибудь робкого технаря, который в свободное время сочиняет сексуальные триллеры, у Рэнди нет возможности облечь свои переживания в слова. Чтобы выразить себя, ей нужно испытать все самой.
— Рэнди, я могу понять, что Нихилу и Кэти нужно как-то помочь, но мне кажется — это слишком.
— Только один раз. Поверь мне. — Она улыбнулась и устроилась напротив меня. — Просто будь милым. Не волнуйся за себя. Пусть она задает тон. Может быть, нужно будет обнять ее, поцеловать, может быть, просто выслушать. Но как бы то ни было, подчинись. Всего одну ночь, ладно? Чтобы они не погубили друг друга. И нас.
Мне потребовалось около минуты, чтобы переварить эту идею. И еще одна мысль пришла мне в голову. Мы с Рэнди были свободны — даже не сожительствовали в обычном смысле слова, — но Нихил и Кэти…
— И какими словами ты собираешься предложить им это?
Рэнди испуганно покачала головой:
— Только не я!
Думаю, сегодня вечером мне не удастся закончить свои записи.
День седьмой. Прошлая ночь принесла разрядку. Нихил счел обмен занятной идеей, и на самом деле он явно испытал облегчение. Но Кэти… Когда нервное напряжение дошло до предела, она просто упала в мои объятия и разрыдалась, как ребенок. Я лежал рядом и слушал, а она говорила.
Она родилась на Марсе в семье богатого торговца и была интеллектуальной бунтовщицей, вступила в борьбу с авторитарным пасторальным движением, которое позднее дало начало Новой Реформации. В пятнадцать лет ее выгнали из школы за то, что она хвасталась, будто переспала с парнем. На самом деле это было не так, но «мне так были противны люди, которые говорили, что делать этого нельзя, что я всем стала рассказывать, что спала с ним».
Ее родители, оказавшись меж двух огней — с одной стороны, дочь, с другой — клиенты, разрешили проблему, отослав Кэти в космическую академию Международной Ассоциации Врачей на Венере L1. Там она познакомилась с Нихилом, который читал начальный курс палеонтологии. В двадцать два года она получила диплом врача и углубилась в исследовательскую работу в области археоиммунологии. Она снова встретилась с Нихилом на конференции по ископаемым следам болезней; он хотел уйти от полемики относительно внутреннего строения Миранды и при помощи антипротонного сканирования критиковал доказательства панспермии, обнаруженные в ядрах образцов с Тритона [32]. Его статус изгоя привлек ее. Они начали встречаться.
Когда он внезапно стал знаменитостью, она отбросила осторожность и приняла его предложение. Но она обнаружила, что Нихил тщательно скрывает свои эмоции, а на месте чувства юмора в душе его зияет холодная, искусственная пустота. Кэти рассказала, что первая их словесная дуэль произошла во время медового месяца из-за ее купального костюма, состоявшего из одних трусиков, и с тех пор они продолжали перепалки в духе Вирджинии Вульф.
— Проклятый сухарь, напыщенный ублюдок, это его конек, — бормотала она в ту ночь, обвивая меня руками. — А здесь чем-то воняет, тебе не кажется?
И она заснула со слезами на глазах. Она была соблазнительна, привлекательна, и совесть не мучила меня.
Наутро, когда мы проснулись, обшаривая друг друга взглядами, я подумал: «А вдруг она ждет чего-то?» Возможно, мне следует во имя дружбы предложить себя? Но я решил не рисковать, боясь ошибиться, а она ничего не сказала — только улыбнулась. Так что, кроме этого быстрого взгляда, отношения наши остались исключительно дружескими.
Рэнди ничего не рассказывала о ночи с Нихилом; я и не ожидал от нее этого. Поговорив с Кэти, она горячо и надолго прижала меня к себе. Мы все были очень добры друг к другу, собираясь и начав свой путь по цепочке огромных пещер, двигаясь гигантскими шагами в условиях почти незаметной гравитации.
Этим утром Кэти раздала нам последние кальциевые таблетки. Через неделю или около того нам предстоит испытать обычные при низкой гравитации симптомы — ломкость костей и слабость. Мы не очень тревожились — если мы выживем, это можно будет вылечить.
К концу дня я не слишком устал, но мысли мои были поглощены загадкой чудесных кристаллов. Откуда они берутся? Или, скорее, откуда они взялись? Сэм и Нихил пришли к выводу, что имеющийся поток газов, удивительный по своей интенсивности, не проходит настолько близко, чтобы за несколько сотен миллионов лет, миновавших после разрушения Миранды, образовать эти кристаллические леса.
Теперь мы находились в ста пятидесяти километрах от поверхности, и Нихил сказал, что эти стены должны выдерживать давление более девяноста атмосфер, чтобы пещеры не обрушились. Неудивительно, что больших пещер встречается все меньше, а стены у них в основном силикатные, а не клатратные — каменные глыбы вместо грязного льда.
Прошлой ночью мне показалось, что я слышу, как они стонут тонкими голосами.
