Ярмарка теней (сборник) - Емцев Михаил Тихонович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— Каких крестиков?
— Откуда я знаю? Я пришел туда с фонарем, а он у меня испортился. Тогда я взял два конца батареи и через графитодержатель сделал маленькую вольтову дугу. Я увидел на полу этого марсианина, зеркало и какие-то искорки на стене и на потолке, похожие на крестики. И тут моя дуга вспыхнула очень ярко; наверно, я сильно сблизил электроды.
Говорил Анхело как-то нехотя, словно что-то удерживало его.
— Ну и что? — с нетерпением спросил Егоров.
— Раздался шум. Очень большой шум, как ревет самолет на взлете. Дуга погасла, и шум смолк. Я выбрался из этой комнаты и немного заблудился в переходах. По моему подсчету, прошло часа два. А когда я встретил своих людей, Вася, они сказали, что я пропал месяц назад и что группа Колдера уже закончила работу и улетела на Землю.
Они надолго замолчали. Оксана, проходя мимо, бросила им на колени по цветку.
— А ваши данные… а вы потом были в этой комнате? — спросил Егоров у Тенда.
— Конечно. Никаких крестиков я не обнаружил.
— Ну ладно, братцы, — сказал Василий, вставая, — я должен идти. Марсианскими делами на Земле слишком увлекаться не стоит. Меня ждет один человек…
Егоров вернулся на балкон. Оксана и Анхело остались в садике и тихо о чем-то беседовали. Егоров лег на топчан и, наклонив зеркало к себе, стал разглядывать Оксану. Ему показалось, что Анхело как-то уж очень близко приник к ее уху. Егоров бросил в зеркало нарцисс. Он и сам не мог понять, зачем это сделал.
Сзади раздался крик. Изумленный Егоров выпустил зеркало из рук и обернулся: Анхело и Оксана слетели со скамейки и упали навзничь прямо в цветы. Они довольно неуклюже барахтались, пытаясь подняться. Егоров спрыгнул с балкона.
«Второй прыжок за одно утро. Такой способ сообщения становится регулярным», — подумал он, помогая девушке и испанцу встать на ноги.
— Что случилось? — спросил Егоров.
Лицо Оксаны было смущенным и растерянным. На щеке багровела ссадина. Егоров почувствовал острый, неприятный запах в воздухе.
— Нас что-то толкнуло, — подумав, ответил Анхело, — будто облако упало. Облако запаха. И сейчас же исчезло.
— Нет, не облако, а будто потолок, потолок с лепкой упал на нас и… этот странный запах… он напоминает отбросы, какую-то гниль, — сказала Оксана.
— Не ушиблись? — осведомился Егоров.
Она покачала головой. Егоров оглядывался по сторонам. Ничего примечательного, кроме испорченной клумбы с цветами, он не увидел.
Запах постепенно исчезал. Вначале резкий, отвратительный до тошноты, он слабел, делался нежнее. «Уменьшается концентрация», — подумал Егоров. Он знал, что даже самые лучшие духи в большой концентрации обладают мерзким запахом. Вдыхая нежный, едва уловимый аромат, он силился вспомнить его источник. «Нарциссы!» — внезапно озарило его.
Он посмотрел на балкон. Смутная догадка промелькнула в его сознании. Егоров взглянул на Анхело и увидел, что испанец тоже смотрит на балкон, на необыкновенное зеркало. Егорова поразило выражение лица молодого ученого: так смотрят на предмет долгого, тщательно скрываемого вожделения.
— Разве зеркало не у тебя? — отрывисто спросил Тенд у Оксаны.
— Зеркало? Какое зеркало? Ах, это! Я отдала его Саше и Васе, — спокойно и чуть удивленно ответила девушка. Она тоже заметила волнение Тенда.
«Что-то здесь неладное», — подумал Егоров.
Его отвлек шум, послышавшийся за воротами.
Во двор вошла Ольга Пантелеевна с Павичем. Она была в резиновых сапогах и кожаной куртке. Ольга Пантелеевна сердито говорила Павичу:
— А я тоби кажу, шо вин був пьяный. Разумиешь? Пьяный!
Павич держал в одной руке старый, обшарпанный портфель с металлическим замком посредине, в другой — обломок грубо обструганного деревянного бруса длиной в метр.
— Це ж вещественное доказательство, Оля, — сказал Павич, помахивая бруском.
— Что случилось, мамо? — спросила Оксана, подходя к ним.
Преодолев барьер из многочисленных отступлений и восклицаний, Оксана и Егоров выяснили суть дела. Ольга Пантелеевна, обходя с Павичем поля, обнаружила глубокую борозду, проходившую через участок озимой пшеницы. Поломанные стебли и развороченная земля привели их к трактористу Коцюбенко, который, сидя возле своей машины, с изумлением вглядывался в канаву, разрезавшую скатерть зеленого поля. На вопросы Ольги Пантелеевны и Павича тракторист понес околесицу. Он утверждал, что с неба упала огромная дубина и сама прошлась по полю, оставив рытвину. Брусок в руках Павича кусочек этой дубины.
Вначале вырытая траншея, утверждал Коцюбенко, была глубокая — метра на три. Но потом она стала уменьшаться, вроде бы зарастать, стебли пшеницы распрямились, и к моменту появления Ольги Пантелеевны и Павича через поле проходила уже только небольшая бороздка, которую те приняли за тракторный след. Поступок пьяного тракториста — а он был действительно пьян — вызвал горячее негодование у Ольги Пантелеевны.
Егоров задумался. Потом он заметил, что Анхело с ними нет. Очевидно, он незаметно удалился.
Еще открывая дверь в кабинет Василия, Егоров знал, что встретит там испанца. Но в комнате никого не было. Егоров вышел на балкон. Тенд стоял спиной к Егорову, приставив к золотисто-серому ободу зеркала тонкий черный стержень. Другой конец стержня Анхело приставил к уху. Создавалось впечатление, будто испанец выслушивает больного. Низкое гудение расплывалось в майском воздухе.
— Анхело! — позвал Егоров.
Тенд отскочил от зеркала словно ужаленный. Он посмотрел Егорову в глаза. Это был страшный, беспощадный взгляд…
Оксана, зайдя в кабинет Василия, услышала слабый стон. Он доносился из-за стеклянной двери балкона. Девушка выбежала и увидела Егорова на полу, за ящиками для цветов и рассады. Оксана помогла ему перебраться на топчан. Через несколько минут Егоров открыл глаза.
— Он ушел?
— Кто — он?
Егоров промолчал. Он смотрел на девушку устало и отчужденно.
— Что с вами? — волнуясь, спросила Оксана. — Может, вызвать врача?
— Врача? — спросил Егоров. — Врача не надо, я совершенно здоров. Это солнце. Я давно не был так много на солнце.
Он внимательно разглядывал свои руки.
— Оксана, вы больше всех, пожалуй, за исключением Васи, разговаривали с Анхело. Как он вам показался?
Девушка чуть-чуть покраснела.
— Не знаю, он красивый…
— И только?
— По-моему, он очень холодный человек и непонятный.
Егоров неожиданно улыбнулся и сел на топчан.
— Вы верно чувствуете, Оксана… Вот что, Оксана, мне срочно нужен Василий. Где он?
— Он катает Валю на своем автолете. Вот если б вы сегодня утром догадались позвонить, не пришлось бы вам тащиться по грязи на «Белке».
— Откуда ж я мог знать, что у Василия есть личный автолет? А там у него, случайно, нет телефона?
— Есть. Да стоит ли мешать? Им и без того трудно. Мама не одобряет Валю. Ей кажется, что Васиной женой должна быть другая девушка.
— Какая? С Марса?
— Нет, но что-то в этом роде. — Оксана засмеялась.
Егоров минуту подумал.
— Оксана, голубушка, мне срочно, до зарезу нужен Василий. Как ему позвонить?
— Да вон они! — Оксана махнула рукой на горизонт.
— Где? Где? — Егоров силился разглядеть блестящую точку над полем.
— У вас глаза от солнца болят, — заметила Оксана и, повернув Егорова за плечи, сказала: — Смотрите в зеркало. Они здесь тоже видны. Вот видите светлое пятнышко?
— Где?
— Да вот же, господи! — Оксана ткнула пальцем в зеркало.
— Осторожно! — хотел остановить ее Егоров.
Но было поздно. Загорелая подушечка пальца слегка коснулась зеркала там, где виднелось пятнышко автолета. Оксана побледнела и отдернула палец.
— Ай! — вскрикнула она, взмахивая рукой. На коже выступила капля крови, палец был слегка ободран.
— Скорей машину, скорей! — заторопился Егоров. — С ними случилось несчастье!
Он прыгнул с балкона. «Сегодня этим нарциссам досталось в третий раз…» — машинально подумал он.
— Оксана! — крикнул он, повернувшись к балкону. — Закройте зеркало покрывалом, и чтоб никто и ничто не касалось его поверхности!
