Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Фармер Филип Хосе (е книги .txt) 📗
— Лугарн сказал мне, что Абута следует всегда одним и тем же курсом. Ветер здесь постоянный, и он гонит остров вокруг водного мира по спиральной орбите. Так что, в конечном счете, полет острова охватывает всю поверхность планеты.
— Но остров, на котором находятся врата, также двигается. Что если наши курсы никогда не пересекутся?
Вольф пожал плечами.
— Тогда мы не найдем его.
— Этого-то Уризен и добивается. Вот уж он порадуется, когда увидит, как все мы свихнемся тут от безделья и перегрызем друг другу глотки.
— Вполне вероятно. Однако курсом Абуты можно управлять. Поиски, конечно, потребуют времени, но шанс есть. Вот только...
Вольф умолк и молчал так долго, что Лувах забеспокоился.
— Что «только»?
— Наш добрый отец поселил здесь не только людей, я имею в виду не рыб, — животных, птиц. Так что следует ожидать, что некоторые водные и воздушные острова населены злобными существами.
Снизу раздался голос Валы, созывающей на обед. Собеседники спустились и расположились за столом вождя. Лугарн рассказал о своих планах. Он намеревался изменить курс Абуты, поскольку где-то на юго-западе дрейфовал еще один остров, которым правил его злейший враг Ваериш. Теперь, когда на Илманире находится Вольф с лучеметом, они без труда разделаются с ними. Победа покроет Илманир славой, Ваериша навсегда похоронят в океане.
Вольф не стал возражать. Он только надеялся, что Ваериша не найдут, поскольку хотел сберечь заряды для более важных дел.
Ярко-красные дни и бледно-розовые ночи тянулись однообразно. Лишь в первое время для Вольфа нашлось занятие. Он разузнал все, что смог, об управлении Абутой, тщательно изучил нравы племени и характер каждого ее члена. Другие Властелины, за исключением Валы, не интересовались подобными вещами. Большую часть времени они проводили, слоняясь по носовой части, высматривая остров, на котором располагались врата Уризена. Они вечно сетовали на судьбу, изливая душу то абуталам, то друг другу и постепенно задирались, правда, не доводя дело до дуэли.
По мере того, как проходили дни, Вольф все больше проникался к ним отвращением. Они явно не стоили того, чтобы спасать их, все — за исключением, пожалуй, Луваха. Высокомерие Властелинов, к тому же, раздражало абуталов. Роберт неоднократно напоминал собратьям, что их жиань зависит от островитян. Стоит только разгореться ссоре — и пришельцев тут же выбросят за борт. Сначала к его советам прислушивались, но прошло время, и тысячелетняя вера в свою богоподобность вновь овладела Властелинами.
Вольф целые дни проводил на мостике с Лугарном, считая необходимым хоть как-то разряжать напряженность, бездумно создаваемую его братьями и кузенами. Он также посещал занятия по планеризму, поскольку человек, не владеющий крыльями, не мог рассчитывать на уважение со стороны абуталов. Вольф как-то спросил Лугарна, почему это так, поскольку сам считал планеры пустой тратой времени.
Вопрос удивил Лугарна. Вождь поразмыслил и сказал:
— Почему?.. Просто потому, что так и есть. Ни один мужчина не станет мужчиной, пока не совершит взлет и посадку. А уж говорить, что планеры не стоят хлопот!.. Нет, ты тут заблуждаешься. Подождите, вот придет день, когда мы встретимся с врагом, и тогда все вы возьмете свои слова обратно.
На следующий день Вольф совершил пробный полет. Они с Лугарном сели в тренировочный планер, и два пузыря подняли его вверх, пока Абута не превратилась в крошечный овал. На этой высоте ветер дул сильнее, и они на несколько миль обогнали остров. Лугарн, выступавший в роли инструктора, отцепил подъемный механизм. Пузыри потянулись вниз на Абуту тонкой, но крепкой веревкой — чтобы их снова использовать.
Будучи Джадавином, Вольф имел представления о различных типах летательных аппаратов. На Земле он получил лицензию, разрешающую ему пилотировать одномоторный самолет. Он уже давненько не летал, но старые навыки не забылись. Когда планер начал спускаться по спирали, Лугарн передал ему рычаг управления. Потом похлопал Вольфа по плечу, одобрительно кивнул и вновь взялся за штурвал. Машина шла по ветру, слегка отклоняясь в сторону, и в последний момент приземлилась на широкой палубе.
Роберт совершил еще пять тренировочных вылетов, причем два последних — с самостоятельной посадкой. На четвертый день он поднялся в воздух один, Лугарн был поражен: ведь большинству новичков требовалось вдвое больше времени. Вольф поинтересовался, что будет, если выполняющий самостоятельный полет ученик не сможет посадить самолет на Абуту. Как островитяне подбирают его?
Лугарн улыбнулся, поднял руки ладонями вверх и сказал, что неудачника оставляют на волю судьбы. Больше на эту тему не говорили. Но перед первым самостоятельным полетом Лугарн попросил Роберта оставить лучемет на Абуте. Вольф передал оружие на хранение Луваху, поскольку не думал, что тот употребит его во зло.
Во всяком случае, вероятность предательства была намного меньше.
Лугарн также выразил желание побрататься с ним. Услышав об этом, другие Властелины принялись глумиться над Вольфом.
— Неужели Джадавин, сын Уризена, прямой потомок самого Л оса, станет братом вождя раскрашенных дикарей? Неужели нет у тебя гордости, брат?
— Не вам говорить о братстве, — ответил он. — Эти люди, по крайней мере, не пытались меня убить — чего нельзя сказать о вас, если не считать Луваха. И не вам презирать их, ведь они хозяева собственного мира, тогда как вы — скитальцы, попавшие в ловушку, как безмозглые гуси. Так что не спешите кичиться, а лучше постарайтесь подружиться с островитянами. Может случиться так, что их расположение вам очень понадобится.
Теотормон, прижимая к груди полуотросший ласт, сидя на корточках в мелком бассейне, воскликнул:
— Проклятие вам всем! Уризен в конце концов захлопнет ловушку и будет долго наслаждаться вашими воплями. Но вот что я скажу о Джадавине. Он — настоящий мужчина, не то, что вы. И я желаю ему удачи. Пусть он доберется до нашего любимого папочки и отомстит, а вы — сдохнете.
— Закрой свой безобразный рот, ты, жаба! — закричал Аристон. — У меня спазмы в желудке, когда я тебя вижу, а уж слушать — не дай Бог! О, как бы мне хотелось очутиться в своем мире и видеть тебя, закованного в цепи у моих ног. Я быстро заставил бы тебя молить о пощаде, мерзкое животное. А потом бы скормил твою жирную тушу своим любимым псам. О, мои прекрасные любимцы!..
— Размечтался! — съязвил Теотормон. — Погоди, как-нибудь ночью я сброшу тебя с этого острова. Вот уж я посмеюсь, глядя, как ты будешь молотить кулаками воздух, летя вниз!
— Довольно детских пререканий! — оборвала их Вала. — Разве вы не знаете, что любая наша ссора восторгает отца?! Он порадуется от души, если вы растерзаете друг друга на куски.
— Вала права! — заметил Вольф. — Вы называете себя Властелинами, творцами, правителями всех миров. Однако ведете себя, как избалованные злые дети. Даже если вы ненавидите друг друга, помните, что тот, кто научил вас этой ненависти и возвел на эшафот, жив. А он должен умереть. Даже если нам придется погибнуть, чтобы убедиться в его смерти. Так что потрудитесь жить, как подобает Властелинам, и достойно встретить конец.
Неожиданно Аристон ринулся к Вольфу. Его лицо побагровело, рот перекосился. Остановившись перед братом, который был явно сильнее, Аристон с такой яростью махнул рукой, что его шафранового цвета мантия с пурпурнозеленой вышивкой распахнулась.
— Довольно я натерпелся, ненавистный брат! — вскричал он. — Больше я не намерен сносить твои оскорбления. Он, видите ли, лучше нас, потому что стал ближе к человеку! Говорю тебе, я — Аристон, и не смей нас равнять с этими скотами! Ненавижу тебя, как ненавидел всегда! Ты ничто!.. Ты подкидыш!..
Эти слова, надо заметить, для Властелина — самое худшее оскорбление, хуже, чем даже обвинение в том, что он не является потомком избранной расы. Аристон схватился за нож.
Вольф чуть согнул колени, готовясь к схватке и до последнего надеясь, что все устроится миром. Престиж Властелинов сильно упадет, если они начнут ссориться на глазах абуталов.
