Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Гелб Джефф (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Он вытащил запасные ключи, рывком распахнул пассажирскую дверь и забросил Маргарет внутрь. Завел мотор, и «кадиллак» с ревом вырвался из деревни, в туче пыли и гравия сворачивая на горный серпантин.
— С ума сошел! — кричала Маргарет. — Останови машину! Выпусти меня!
— Нет уж, на этот раз я главный.
«Кадиллак» быстро набирал скорость, свет фар полосовал ночную тьму, выхватывая убегающую вперед дорогу. Маргарет не рискнула бы выскочить из машины на такой скорости.
Дэнни бросал машину из поворота в поворот, пока не добрался до прямого отрезка пути перед последним рывком. Он вдавил педаль газа в пол, и машина рванулась вперед. 70… 80… 90… 100…
— Ты этого хотела, ты это и получишь! — прокричал Дэнни.
— Чего хотела? Чего?
— Ты хотела умереть! Ты хотела разделить смерть с Терри, самой испытать весь этот восторг и ужас, закончить свое пустое бессмысленное существование. Вот почему ты меня сюда притащила. Вот зачем!
До обрыва осталось меньше половины пути, «кадиллак» летел к цели как пуля.
Маргарет извернулась и подхватила с заднего сидения домкрат, а затем врезала им Дэнни по голове. Он стек по сидению, нога соскользнула с педали газа. Маргарет изо всех сил жала на тормоз, пытаясь одновременно выкрутить руль.
Машина замедлялась. Скорость упала до 80… 70… 60… все медленней и медленней. Но поворот над обрывом все приближался. Маргарет распахнула дверцу и кубарем вылетела из машины.
Гравий впивался в голую кожу, сила падения чуть не выбила из нее сознание, но она выжила и даже смогла подняться на ноги. Десятки порезов кровоточили.
Но Маргарет интересовал только «кадиллак», все еще движущийся в сторону обрыва… перелетающий и срывающийся вниз, чтобы расцвести взрывом.
Она медленно подошла к пробоине ограды и посмотрела вниз. Огонь разогнал темноту, завитки дыма поднимались к ней, словно внизу работала дымовая машина.
«Мне не хватило смелости, — сказала она себе. — Я хотела умереть, умереть так же, как Терри, получить то, что получил он, — полный катарсис, — но мне не хватило смелости. А теперь я упустила свой шанс. Придется с этим жить…» Она посмотрела вниз, на горящие обломки… И закончила: «…до конца своих дней».
ДЭВИД Дж. ШОУ
«Пир» и другие
Легенда, слух, миф говорили о том, что книга может влиять на сны. Читатель может пережить жуткое приключение, получить извращенное сексуальное удовольствие, прокатиться на ужасе смерти. Книга может даже отпустить на свободу.
С этого и начал Франклин — с примитивной силы слухов, оставляющих много места для догадок, и вскоре эта тема стала его хобби. Дело было вот в чем: стоило положить эту книгу под подушку (согласно слухам), и во сне (если удавалось заснуть) человек переносился в один из рассказов, содержащихся в книге. Некоторые рассказы были странными и рваными, таким же был и сон. Скрытая уловка заключалась в том, что рассказ, в который погружалось спящее сознание, нельзя было заранее выбрать и имелись шансы попасть не на ложе страсти, а в мутный кошмар или того хуже — в сумасшедший дом по пробуждении. Книга была своеобразной русской рулеткой, а с течением лет и сбором доказательств она стала для Франклина идеей фикс. Чем больше людей слышало о книге, о ее истории — важной истории, не менее важной, чем содержание, — тем проще было бы отнести ее в разряд современных городских легенд… Но никто из знакомых Франклина не слышал о ней, и уникальность сведений превратила его в фанатика.
Франклин Брайант преподавал в небольшом колледже — зарабатывал себе на жизнь, пытаясь вдолбить в головы первокурсников основы английского языка. Единственным способом вырваться из этого чистилища была диссертация, над которой он работал. Защита диссертации могла дать ему шанс сделать себе имя как ученому. Заработать баллы. Новый семестр маячил впереди, до него оставалось семь недель, и Франклин не знал, сможет ли вынести очередной курс ясноглазых и пустоголовых малявок. Из года в год одно и то же: цветущие тела с пустыми головами, его хищный азарт в попытках чему-то их научить. Учеба здесь была деятельностью скорей социальной, а не интеллектуальной, но Франклин давно решил не заострять внимания на буквах. Попытки обучить студентов колледжа понимать тонкое искусство литературы XX века были сродни попыткам обучить грамматике гончую собаку. Его 106 пустых голов по списку тренировались запоминать (но не учить), проходить тексты (но не экстраполировать) и проводить скучные часы за проверкой текстов (не думая). Франклин честно сомневался в своей способности вытерпеть еще один семестр. Первокурсники так и не стерли пыль с краев кафедры. Некоторые слои, казалось, пережили не одно десятилетие и скопились здесь задолго до того, как он подписал контракт. И останутся здесь, когда он уволится, а то и после его смерти.
Книга называлась «„Пир“ и другие», автором ее был Дж. Артур Олдридж. Подзаголовок гласил: «Истории о беспокойстве», и это была единственная публикация автора. Рассказы, вошедшие в книгу, были доступны и по отдельности. Некоторые даже висели в открытом доступе в Интернете. Другие рассеялись по «классическим» антологиям и анналам. Но они не публиковались сборниками, только как разрозненные части целого. Франклин много раз перечитывал их, он собрал целую полку работ Олдриджа — ранние рассказы звучали последним вздохом эпохи. Повествования о Второй мировой потеснились с рынка, уступив место «мужским журналам». Франклин рылся в остатках биографии, как падальщик, тут и там натыкаясь на ее обрывки. Обрывки удалось найти в виде кратких сводок в энциклопедии и копии последнего известного издания от «Роял Рэнсом Пресс» (Лондон, 1981 год). Франклин нашел ее во время рейда по букинистическим магазинам, которые сами находились на грани исчезновения, — скорость прогресса потрясала, и Франклина не оставляло чувство постоянной утраты. И он понятия не имел, как с этим справиться. Ни одно из исследований не приблизило его к разгадке тайны «Пира» и мрачной славы этой книги, зато выяснилось, что темную легенду поддерживает и британец, последним издававший сборник. Он раньше работал в издательстве «Роял Рэнсом Пресс» и был большим любителем нагнать тумана. Звали его Джон Сиритис, и он писал введение к репринту 1981 года, где содержались биографические сведения о Дж. Артуре Олдридже и аргументы в пользу того, почему стоит читать давно вышедшего в тираж автора. С конца 1950-х по 1960-е, утверждал Сиритис, работы Олдриджа повлияли на творчество многих авторов, известных нам сегодня (фамилии он затруднялся перечислить), хотя сам Олдридж так и не добился признания. Однажды он был женат. Некоторое время жил в Новом Орлеане. Фотографию найти не удалось, поскольку в те времена фото автора на обложке было скорее роскошью, чем необходимостью для успешных продаж, и, что еще хуже, Олдридж не был публичной персоной, в газетах его фото тоже не появлялись. И точно так же он не писал ничего, что могло бы пролить свет на его личность; его бумаги, заметки, письма были редкими, краткими и загадочными. Он говорил с людьми посредством своего творчества и писал лишь короткие рассказы — таких было всего тридцать, и все они вошли в «„Пир“ и другие», крещендо его творчества. Умер он в 1965 году, в возрасте тридцатидвух… или в 1963 году, в возрасте тридцати… или, возможно, в 1967 году, в возрасте тридцати четырех лет. Его карьера писателя оборвалась в 1961 году. В тот год он бесплатно передал рукопись «Пира» небольшому издательству в Чикаго.
«Блэк Рододендрон Пресс» специализировалось на издании «странного и страшного». Типографский набор был как раз странным, но обычно без ошибок. Шрифт, которым там пользовались, современному читателю показался бы примитивным и архаичным; скорее всего, у издательства был самый дешевый набор из доступных на то время. Первое издание «Пира» было переплетено в толстый картон с зеленой тканью, формат тоже был странным — примерно 5 1/4 на 7 1/2 дюйма, такой обычно использовался для карманных молитвенников. Страницы были грубыми и кривыми, Сиритис отмечал, что книга «сопротивляется перелистыванию» и «произвольно раскрывается на неожиданных страницах». Рудиментарная суперобложка с пометкой о продаже со скидкой и иллюстрации были черно-белыми. На обложке изобразили кладбище с фигурами в капюшонах на фоне погребального костра, причем небрежно и криво, словно рукой подростка, который начитался Лавкрафта. По словам Сиритиса, обложка была настолько нескладной, что «гуляла» — падала на пол, если книгу открывали, топорщилась, когда книгу ставили на полку, и мялась, даже если ее сверху обтягивали прозрачной обложкой.
