Планета Багровых Туч ( Собрание сочинений: В 11 т. Т. 1: 1955–1959 гг.) - Стругацкие Аркадий и Борис (электронная книга TXT) 📗
Быков и понурый Дауге терпеливо стояли у подножия. Потом, когда Юрковский спустился вниз и отдыхал, упираясь спиной в гладкий камень, они так же терпеливо ожидали, что он скажет.
Но Юрковский сказал только:
? Голконда близко… Как на ладони…
Ермаков ждал их около «Мальчика», пропустил в люк, пролез сам и, когда все сняли шлемы, сказал очень тихо:
? Выступаем через час.
Быков не удивился ? он ждал этих слов. Даже если бы кислородный баллон Спицына был исправен, запасы кислорода в нем должны были кончиться уже давно, а то, что мог вытянуть из венерианской атмосферы кислородный фильтр, могло затянуть агонию удушья только на тридцать—сорок часов. Богдан Спицын был мертв.
Но, когда Ермаков объявил, что «Мальчик» выступает, Юрковский стиснул руки, а Дауге поднял темное лицо с усталыми, запавшими глазами.
? У нас нет времени. Оставаться здесь дольше я не считаю возможным и… целесообразным.
Юрковский, шатаясь, поднялся:
? Анатолий Борисович!..
Ермаков молчал. Юрковский, беззвучно шевеля губами, прижимал к груди трясущиеся руки. Дауге снова понурил голову. Молчание длилось бесконечно, и Быков не выдержал. Он поднялся и направился к пульту управления. И тогда, высокий, надорванный, прозвенел голос Юрковского:
? Я не уйду отсюда!
Глаза его блуждали, на белых щеках вспыхнули красные пятна.
? Он здесь, где—то рядом… может быть, он еще… Я не уйду…? голос сорвался,? Анатолий Борисович!
Ермаков проговорил мягко, убеждающе:
? Владимир Сергеевич, мы должны идти. Богдан умер. У него нет кислорода. Мы должны выполнить свой долг. Мы не имеем права… Вы думаете, первым экспедициям в Антарктике было легче? А Баренц, Седов, Скотт, Амундсен?.. А наши прадеды под Сталинградом?.. Смерть любого из нас не может, не должна остановить наступления…
Никогда Ермаков не произносил столь длинных речей. Юрковский, цепляясь за стены, придвинулся к Ермакову:
? Мне плевать на все!.. Мне плевать на Голконду! Это подло, товарищ Ермаков! Я не уйду! К черту! Я остаюсь один…
Быков увидел, как лицо Ермакова стало серым. Командир планетолета не шевельнулся, но в голосе пропали дружеские нотки:
? Товарищ Юрковский, прекратите истерику, приведите себя в порядок! Приказываю надеть шлем и приготовиться к походу!
Он резко повернулся и сел за пульт управления. Юрковский, весь сжавшись, будто готовясь к прыжку, следил за ним дикими глазами. Он был жалок и страшен, и Быков, не сводя с него глаз, шагнул к нему. Но не успел: стремительным кошачьим движением, выпрямившись, как стальная пружина, геолог рванулся к люку. В руках его вдруг оказался автомат.
? Так? Да? Так? ? выкрикнул он.? Пусть! К черту! Я остаюсь один!
Быков схватил его за плечо.
? Куда? Без шлема, сатана!..
Юрковский ударил его прикладом в лицо, брызнули темные капли на силикетовую ткань костюма. Быков, навалившись, рвал у него из рук оружие, ломая пальцы. Оба рухнули на пол. Юрковский сопротивлялся бешено. Перед глазами Быкова блестели оскаленные зубы, в ушах хрипел задыхающийся шепот:
? Сволочь!.. Пусти, гад!.. Кирпичная морда… Жандарм, сволочь!..
Быков вырвал наконец автомат, отбросил в сторону. Пол качнулся, раздался визгливый скрежет ? «Мальчик» разворачивался, уходил от проклятого места, от не найденной могилы, лязгая сталью по серому камню.
— Иоганыч!.. Что же ты? Иоганыч… Богдан…? Юрковский застонал, запрокинув лицо. Быков выворачивал ему руки.
— Надо, Володя, надо! ? Дауге стоял над ним, держась за качающиеся стены. Перекошенное землистое лицо. Потухшие глаза. Мертвый, чужой голос:
— Надо, Володя, надо… будь оно все проклято!..
На берегах дымного моря
— Выйдем здесь.
— Слушаюсь, Анатолий Борисович. Дайте—ка я вам помогу… Вот так…
— Иоганыч, поддержи…
Быков выглянул из люка, невольно зажмурился, вылез на броню и протянул руку Ермакову. За командиром выбрался, что—то бормоча себе под нос, угрюмый Дауге, и только Юрковский остался лежать в транспортере, повернувшись лицом к стене.
Вот она, Голконда!.. В километре от «Мальчика» клубилась над землей серая пелена дыма и пыли, протянувшаяся вправо и влево до самого горизонта. Пелена шевелилась, вспучивалась, колыхалась огромными волнами. А вдали, заслоняя полнеба, вздымалась исполинская скала—гора, угольно—черная, озаряемая ослепительными вспышками разноцветного пламени. Вершина ее тонула в бегущих багровых тучах. Оглушительный грохот несся из недр этого чудовищного, вечно бурлящего котла, и почва вздрагивала, уходя из—под ног, словно живое существо. Быков, закусив губу, торопливо отключился.
— Выключи внешний телефон!.. Ты слышишь, Алексей? ? закричал Дауге над самым ухом, так что Быков даже вздрогнул.? Алешка—а—а!..
— Да что ты орешь! Выключил я давно.
— А, выключил,? понизил голос Дауге.? А то я тебе криком кричу ? как в лесу…
Бу—бу—бу—бу… Из клубящейся пелены вырвался огненный шар, взлетел и раскололся с оглушительным треском.
— Красиво! ? с восхищением проговорил Дауге.? Я пойду позову Владимира…
— Не надо его тревожить,? процедил Ермаков неохотно.
Быков не мог оторвать глаз от невообразимо огромной черной горы на горизонте. Наконец он понял ? перед ним столб дыма. Не верилось, что это мрачное сооружение состоит из пара, раскаленных газов и пылевых частиц. Только приглядевшись, можно было различить еле заметное на таком расстоянии медленно—неуклонное движение гладких стен вверх, к низкому небу. На мгновение ему стало не по себе. Необъятная труба, будто вонзившаяся в тело планеты, всасывала в себя тысячи тонн песка, пыли и щебня, выбрасывая все это в атмосферу. Там, по склонам черной «горы», с безумной скоростью мчатся сейчас в небо облака каменного крошева, раскаленного до невероятных температур.
Быков очнулся.
? Как же дальше, Анатолий Борисович? Какой будет маршрут?
Ермаков, присев на башенку, рассматривал Голконду в бинокль.
? Это скажут геологи. Вероятно, пойдем вдоль берега Голконды набирать материал… Попутно составим карту… Надо искать место для ракетодрома. Из люка выбрались геологи. Дауге возбужденно размахивал руками:
? Ты только погляди, Владимир! Это же геологическая катастрофа! Катаклизм! Ущипни меня! Это черт знает, как превосходно!..
Юрковский вяло присел рядом с командиром. Чувствовалось, что ему все равно. Дауге спрыгнул вниз, его колпак низко склонился над почвой. Минуту он всматривался, затем глубоко запустил руки в перчатках в толстый слой черной пыли и, набрав в пригоршню, поднес ее к самому шлему Юрковского:
? Смоляные пески! Смотри!.. Анатолий Борисович, мы начнем здесь же… Нет!
Он снова вскарабкался на броню.
— Нет, пойдем туда, дальше! ? и махнул измазанной перчаткой в сторону дымной пелены.? Это сокровищница! Вы понимаете? Что там золото! Это же небывалые залежи! Скорее туда, вперед!
— Опасно, Иоганыч,? заметил Быков.? Черт знает, что там творится…
— Опасно? ? кричал Дауге.? Зачем же мы сюда тащились? Чудак! А как будут работать те, после нас?.. Опасно! Разведка всегда опасна…
? Рисковать…? начал Быков и поперхнулся.
Километрах в полутора от «Мальчика» вырос столб серого дыма, пронизанный ярким белым пламенем. Вытянулся на фоне черной горы, наливаясь слепящим светом, раздуваясь у вершины в косматый голубой клубок. И снова грохот прорвался сквозь рокочущий мерный гул. «Мальчика» качнуло. Быков потерял равновесие, схватился за плечо Дауге и, падая, успел заметить, как тяжелый голубой клубок оторвался от дымного столба, взлетел к небу и снова погрузился в клубящуюся пучину.
— Ты видел? ? крикнул Быков, силясь подняться.? Это не просто опасно…
— Обязательно! ? Дауге потряс сжатыми кулаками.? Обязательно мы должны добраться туда! Во что бы то ни стало!
Так началась «будничная» экспедиционная работа.
Ермаков наотрез отказался выполнить просьбу Дауге: «Мальчик» пошел поодаль от края дымной стены, держась от нее метрах в трехстах.
