Бокал звезд - Янг Роберт Франклин (читать книги регистрация .txt) 📗
— Как ни крути, то, что мне предстоит, уже сделано, а сделанного не воротишь, — размышлял он. — Нечего тянуть, нужно исполнить предначертанное.
«Скиталец» сел на антигравитационные шасси, и Дрейк, не снимая пояса, опустился на землю. Вокруг росли вишневые деревья, вишни стояли в цвету. Колоссом возвышаясь над розовыми вспышками взрывов, Дрейк двинулся к развалинам. Величавые колонны рухнули, царственная крыша обвалилась; стены, совсем недавно оскверненные сторонниками сегрегации, лежали в руинах. Что там виднеется в глубине? Неужели рука?
Так и есть, мраморная рука. Чуть поодаль — вся в трещинах нога из белого мрамора.
Смирившись с судьбой, Дрейк начал копать.
Его никто не заметил, ибо люди уподобились кротам и сидели по норам. В небе ракеты ударились о защитное поле, и померкли точно выпотрошенные светлячки. Истребители взмывали вверх и гасли. В отблесках бушующего огня Потомак окрасился кроваво-красным.
Дрейк продолжал копать.
Поперек мраморного тела лежала рухнувшая колонна. Натаниэль откатил ее в сторону. Аккуратно поднял отколотую благородную голову и опустил на влажную весеннюю почву. Он без устали доставал фрагмент за фрагментом, а когда вся статуя очутилась на поверхности, посадил корабль и погрузил обломки в трюм. «Скиталец» рванул с места.
У берегов Чесапикского залива Дрейк эвакуировался и зашагал вдоль реки к морю. Наверху автопилот вел корабль намеченным курсом.
Чувствуя себя великаном — кем он и являлся в нынешнюю эпоху — Дрейк пробирался через Потомак к морю, хотя умом понимал, что рядом с настоящим великаном смотрелся бы пигмеем.
А те, кто не верит в странствия Его по земле и вознесение к звездам, — суть мертвецы без надежды, любви и сострадания, без доброты, человеческого тепла и жалости, без боли и радости, без дыхания жизни…
— Аминь, — произнес Дрейк.
Целый и невредимый, он поравнялся с деревней. Местные повылезали из своих нор, услышав громовой глас:
— Узрите воскрешение мое. Узрите меня, жители Земли, ибо я явился избавить вас от рабского страха, призвав из глубин космоса Планету мира, которая вознесет мой дух к звездам. Земляне, обрекаю вас на мир, но предупреждаю: не забывайте тот страшный день, когда вы прогнали с порога Доброту и впустили в свои дома Смерть.
На берегу Чесапикского залива Дрейк подождал, пока автопилот посадит корабль на землю, и бережно перетащил останки статуи на песок…
И Планета мира поглотила Его дух, чтобы унести прочь.
Мгновение спустя телепортация совершилась.
Кабина опустела. Не разбирая дороги, Дрейк бросился в грузовой отсек. Больше не мерцали переборки, ноги стояли на твердом полу. От призрачности не осталось и следа. Он отворил замок и шагнул внутрь. Длинноногая Мэри, она же Аннабель Ли, съежилась на полу. В глазах застыло немое отчаяние загнанного зверя, который попал в ловушку и не знает, как выбраться.
Дрейк ласково помог ей подняться и объявил:
— Следующая остановка — Яго-Яго.
ПРИЗРАКИ
Профессор Том оставил Джиму и Дженни домик, где жил после выхода на пенсию, коллекцию старых фильмов, которые любил пересматривать по вечерам, и мастерскую, где возился все последние годы.
Джим и Дженни похоронили профессора высоко на склоне долины — там, где весной разрастается жимолость, появляются первые полевые цветы и по утрам падают первые лучи Арктура. Джим произнес над могилой короткую речь. Дженни стояла рядом, силясь заплакать. Но ничего не получалось — слез у нее не было.
— Вверяем этого человека в твои руки, Господи, — сказал Джим, — сделай с ним что полагается. Вверяем тебе потому, что ты — его бог. А он был наш бог.
Вдвоем они быстро закидали землей грубо сколоченный гроб. Дженни положила на холм букетик весенних цветов. Потом они спустились в долину и направились через поле к белому каркасно-щитовому домику и мастерской из алюминиевого профиля.
— Вечером посмотрим кино? — спросила Дженни. — Или, по-твоему, это неуважение к памяти профессора?
— Не думаю, — ответил Джим. — Мне кажется, профессор Том не возражал бы.
Они выбрали фильм «Созданы друг для друга» с Кэрол Ломбард и Джеймсом Стюартом в главных ролях. Когда солнце скрылось за горизонтом, Джим зародил проектор и выключил свет. Они уселись на диван. Этот фильм они часто смотрели вместе с профессором Томом. Всякий раз, когда актеры на экране обнимались и целовались, Джин и Дженни повторяли их действия. Раньше они делали это тайком от профессора: а вдруг не одобрит? Но сейчас бояться было нечего, и не потому, что профессор умер, а потому, что теперь они муж и жена. Они сидели на диване в обнимку, и каждый раз, когда Кэрол Ломбард целовала Джеймса Стюарта, Дженни целовала Джима, а когда Стюарт целовал Кэрол Ломбард — Джим целовал Дженни.
После фильма они вышли на свежий воздух и сидели на ступеньках, вглядываясь в темноту неба, но за всю ночь так и не увидели ничего, кроме звезд.
Наконец настало утро. Из-за зеленой кромки долины показался прекрасный лик Арктура. Певчие птицы, лавируя в воздушных потоках, устремились в небо, чтобы испить нектар нового дня.
— Может, мы слишком торопимся? — спросила Дженни. — Может, нужно время?
— Возможно. А может, это произойдет сегодня вечером, — сказал Джим.
У профессора Тома Джим работал садовником и разнорабочим, а Дженни — поварихой и экономкой. На Земле, до выхода на пенсию, профессор занимался конструированием механизированной прислуги, поэтому Джим и Дженни были прекрасны, как звезды старого кино. Он любил обоих, но Дженни чуть больше. Иногда он смотрел на нее, и на глаза наворачивались непонятные ему самому слезы.
На смертном одре профессор сказал:
— Не знал, что все закончится так скоро. Всю жизнь проповедовал смиренность, но, как и остальные, был горд и высокомерен. Не верил, что смерть уже наступает на пятки… Но с вами все будет хорошо. Судно обеспечения прилетит меньше, чем через год. Капитан — мой старый друг, я написал записку, чтобы он позаботился о вас.
— Вы нас пожените? — спросила Дженни.
Профессор Том непонимающе уставился на нее.
— Вы же говорили, — сказал Джим, — что когда-то работали мировым судьей. А значит, у вас есть полномочия заключать браки.
— Это было очень давно, — ответил профессор, — но да, думаю, полномочия есть. И все же…
— Но вы же не хотите, — перебила его Дженни, — чтобы мы жили во грехе? Мы безумно любим друг друга. И никто не сможет наставит нас на путь истинный, когда вас не будет рядом.
Слеза скатилась по щеке профессора:
— Бедное дитя, что ты можешь знать о любви… и что бы ты делала, если бы она вдруг свалилась на тебя с неба? Но раз ты так хочешь…
В доме не нашлось Библии, но профессор справился и без нее. Он произнес красивые слова, которые они часто слышали в старых фильмах:
— В болезни и в здравии… Пока смерть не разлучит вас… Объявляю вас мужем и женой.
После смерти профессора жизнь в доме мало изменилась. Днем Джим, как и раньше, пропалывал в цветнике сорняки и ухаживал за огородом. Он по-прежнему добросовестно выполнял свои обязанности, хотя смысла в этом не было. Еда в холодильнике портилась. В конце концов, Дженни выбросила все продукты, и Джим выключил холодильник. Посуду они убрали подальше с глаз.
Дженни поддерживала порядок в доме, полировала мебель, скребла полы. За вычетом приготовления завтраков, обедов и ужинов, которые предназначались профессору Тому, ее распорядок дня мало изменился. Иногда во время работы она напевала песню из фильма, который они с Джимом смотрели накануне. А иногда, убираясь в гостиной, бросала тряпку и пускалась в пляс, как Руби Килер из «Сорок второй улицы». Это был ее любимый фильм, а «Мои голубые небеса» — любимая песня.
