Доминирующая раса - Онойко Ольга (читать книги полностью .txt) 📗
Это прозвучало очень серьёзно и очень печально. Вампирские глаза местры Джонс опустились.
Я её хорошо понимала. Но всё же!
— Местра Джонс, у меня специальный сертификат. Это имеет значение…
Джонс сложила пальцы домиком и глянула в стену поверх моей головы. Лучше б я не смотрела в этот момент ей в глаза, недетское было зрелище. Синди подумала, пожевала губы и сказала:
— Местра Лорцинг! Будь вы военным пилотом. Инженером. Артиллеристом. Кем угодно. С вашим сертификатом вам была бы дорога только в войска тылового обеспечения. Но вы экстрим-оператор! А то ж сами не понимаете. Успокойте сердце своё.
Я невольно улыбнулась.
— Идите к начштаба, — ответная улыбка только на миг блеснула в уголках багровых глаз местры Джонс. — Потому что Ценкович сейчас в небеси, а вам нужно… не нужно вам к начштаба! Сколько на сборы?
— Готова отправляться.
— Профи, — с удовольствием сказала Синди и добавила с не меньшим удовольствием, — тут у молодого Айлэнда гипер конфисковали. Скоростную яхту. Вам нужно успеть на рейс, специалистов повезут прямо на «Гагарин».
И тут же, как ужаленная, она вцепилась в свой браслетник, позвонила кому-то и заорала: «Отложите, motherfu… я сказала, до прибытия… отложите! Вот и sweet babe…» Я смотрела-смотрела, и вдруг поняла, отчего же местра Джонс мне так симпатична, несмотря на ужасающую внешность. Она ни единой внешней чертой не была похожа на Лимар, маленькую, белую, как моль, и пышноволосую, но Лимар точно так же себя вела. Особенно в трудных ситуациях. Лимар любила помогать, причём так, чтобы одновременно создавать проблемы кому-то ещё, необязательно виноватому. И ещё орать при этом на всех. Просто упивалась.
Я её обожала. Мои проблемы как раз она и решала чаще всего, пока я ещё была жива.
И Лимар любила женщин, как, видимо, и Синди…
— Бегом! — заорала чудеснейшая местра Джонс уже на меня, но с прежним вкусом. — Где главный космодром знаешь? Вот туда со свистом. Час ждут, потом улетают.
Я лечу в жуткое место. Меня там убить могут. Там будет бой, может, и не один, там будут взрываться целые корабли с людьми, там придётся действовать на борту чужих судов, что я делала только в тренажёрах. Там ррит, которых я боюсь. Я их уже убивала, в отличие, должно быть, от всех остальных операторов, но из-за этого боюсь ещё сильнее.
Почему же мне так весело и хорошо?
— Местра Джонс, — уже у двери, полуобернувшись, сказала я. — Простите, пожалуйста, но… ведь вы были «кроликом Роджером»?
Она улыбнулась во всю ширь африканского рта.
— С чего взяли?
— Вы сказали «Ценкович в небеси».
Она опустила голову почти смущённо.
— Была.
— Всего хорошего, местра Джонс.
— Желаю остаться в живых, местра Лорцинг.
3
О, какая яхта была у Ланса Айлэнда, младшего сына главы корпорации «Айлэнд Инкорпорэйтэд»! Сказка. Я такое видела только в кино, — а ведь всю, в сущности, роскошь с судна убрали, оставили только отделку и минимум мебели. Но и этого за глаза хватало. Конечно, будь время, резные панели со стен не преминули бы ободрать; времени уже не оставалось, и яхта миллиардерова сына отправлялась к месту службы вся в дереве и тиснёной коже. В библиотеке, за шкафами, забыли пару японских гравюр. Когда я вошла туда, то подумала, что трудно всё-таки понять человека, который настолько богат. То ли Айлэнд-младший действительно любитель книг, и потому возил с собой все эти старые бумажные тома в переплётах с золочением, немыслимо дорогие альбомы по искусству, которые нельзя смотреть иначе как на особом столе, настолько они велики и тяжелы. То ли так решил интерьеры его дизайнер, заботясь о здоровье психики заказчика в слишком долгом полёте… Потом я удивилась, почему всё это оставили здесь, уж книги-то можно было вынести. Объяснение нашлось банальное. Когда я попыталась вытащить книгу с полки, то не смогла: никакие не стеллажи, декоративные панели из одних корешков, имитирующие старинную библиотеку. Дизайн. Только пара альбомов, которые и бросились мне в глаза, были настоящими.
Стиль «правь, Британия» Айлэнд, определённо, должен любить. Слишком уж много в интерьерах «Испел» викторианских мотивов. Оскомину набивают.
Малыш ходил за мной и недоумевал. Здесь было слишком много незнакомых ему запахов, от бумажных книг до ароматических композиций в плетёных корзинках — это вместо картриджа в кондиционер… Я боялась, как бы он не испортил что-нибудь. Да, яхта теперь принадлежит армии, к владельцу вряд ли вернётся, и уж точно никто не спросит с меня за испорченную облицовку или ковролин. Просто красоту жалко. Поэтому я и загнала обиженного нукту в хозяйственное помещение, строго-настрого велев там и сидеть. Малыш посопел, слегка подрал когтями пол мне назло, а потом завалился спать.
Уф. По крайней мере, никого не напугает.
Жаль, потренироваться здесь негде. Слишком уж невелики комнаты, — для пары человек предназначены, не для четырёхметрового ящера.
Вместо привычного пассажирского салона с рядами кресел внутренность «Испел» напоминала апартаменты в отеле. Суперлюкс. Я иной раз останавливалась в люксах, но в отелях такого сорта, что мне это, во-первых, было по карману, а во-вторых, не особо шикарно те люксы выглядели. И лак на мебели с трещинками, и ковры потёрты, и техника с ограниченным набором функций, если вообще исправна… Обстановка здесь напоминала фотографию из модного журнала. Декорации для фотосессии супермодели. Или снимок из каталога сверхдорогого жилья.
Мне вдруг стало интересно, как выглядел хозяин красоты. Старику Айлэнду под семьдесят, хотя биопластик он носит чуть ли не с появления самого биопластика, и физиологически ему должно быть лет сорок пять — пятьдесят. Сколько лет его младшему сыну?
И неожиданно вспомнился Дитрих. Яхта бы ему подошла. Вся эта чуть сумрачная роскошь и его облик германского воина. Ну и пусть этническое несовпадение, пусть Дитрих не яхтсмен. Он бы сидел в библиотеке, под этой гравюрой с Фудзи и журавлём, у искусственного камина. И читал. Интересно, что? Я даже не знаю, какой у него вкус.
…и никогда уже не узнаю.
Всё, хватит.
Сайонара.
Странное чувство, вроде дежа вю. Сравнение. Две набережные на противоположных краях океана, простая рабочая и шикарная курортная. Два корабля, на которых мне довелось летать — старый грузовоз «Делино» и эксклюзивная яхта «Испел».
Точно так же, как «Делли», «Испел» везла специалистов, которые отправлялись выполнять свою работу. Вот только ксенолога-дипломата здесь не было.
Неудивительно.
Два штурмана, три пилота в погонах, включая тех, кто, собственно, и вёл красавицу-яхту, три техника, два инженера. Один из инженеров оказался знаменитым местером Уэно. Тесен мир.
Ещё один, непонятного рода деятельности, пассажир, даже не представившись, ушёл в спальню Айлэнда и не подавал оттуда признаков жизни. Я его даже не видела. Как раз осматривала библиотеку, когда он прошёл по коридору туда и обратно, а беспокоить мизантропов — дело последнее. Из нескольких обрывочных реплик я поняла, что с ним была связана какая-то очень тёмная история.
Меня она мало интересовала. Моё дело было на время полёта запихнуть куда-нибудь хвостатого, с чем я успешно и справилась.
Яхта предназначалась для прогулок; Мэн Лунань, один из штурманов, заглянул в бортовой журнал. Милейший местер решил развлечь нас и зачитал вслух последние пять записей. Честно говоря, без его комментариев соль шутки поняли бы только он и второй штурман. Пилотам не доводилось работать с вольными «кроликами».
Экстремал был Ланс. Причём редкий. Летать на личном корабле в Магеллановы облака… это я даже не знаю, с чем сравнить. Пешком на другой материк? На дирижабле через полюс? Псих. Делать ему нечего… Вполне возможно, что и вправду нечего. Папа — монстр бизнеса. Гарантированное состояние, известный комплекс, настигающий детей слишком успешных членов общества — «больше я всё равно не заработаю», скука. Но так рисковать своей замечательной золотой жизнью…
