Одноглазые валеты - Клэрмонт Крис (книги онлайн полные версии .TXT) 📗

Джон тоже это понимал. Его гнев вылился на Эвана.

(Как мы можем оставаться терпеливыми. С Пэтти случилось бог знает что. Если ей причинили боль, клянусь, я убью их всех до одного.)

(Они не навредили ей, Джон. Она в теле Дэвида – они будут осторожны. – Затем: – Джон, что, если она захочет ОСТАТЬСЯ?)

Джон об этом даже не подумал. Эван слышал, как захлопываются мысленные двери.

(Нет. Пэтти этого не захочет.)

Ботинок прошуршал по дереву, чье-то дыхание замерло в темноте. Странность резко повернулась, полы их тяжелого плаща закружились. Из-за кучи ящиков показались четверо ребят. Джамперы. Один, с взлохмаченными пламенно-рыжими волосами, держал в руках алюминиевую бейсбольную биту. Другой медленно покачивал цепью. Еще у двоих были ножи с выкидными лезвиями.

– Какого черта вам надо? – проревела Странность.

– Дэвид? – спросил Цепочка.

Странность издала смешок, который больше напоминал хрипение.

– Дэвида здесь нет, – ответил грубый голос. Снова горькая усмешка. – Так что отвалите на хрен, пока вам не попало.

Цепочка посмотрел на Рыжего – тот пожал плечами.

– Дэвид там уже три-четыре часа, – сказал Цепочка.

– Черт, это ведь долго, да? – ухмыльнулся Рыжий. У него не было нескольких зубов. – Все равно что перепрыгнуть в кусок мыла, да? – Он засмеялся.

Внизу, в Пассиве, Дэвид боролся.

(Интересно их прислала Молли или они пришли сами она не будет против если я совсем исчезну я убью ее на хрен если это правда…)

– Эй, приятель, Дэвид может меня услышать? – спросил Рыжий у Странности. Он стукнул битой по своей раскрытой ладони.

– Какая разница?

– Думаю, мне надо кое-что ему передать. То, что ему надо узнать.

– Ну так говори.

Рыжий усмехнулся.

– Передай Дэвиду, что необязательно идти на Рокс, приятель. Мы позаботимся о его теле. – Эти слова ударной волной прошли по Странности, поразив их всех. Какое-то мгновение они ничего не чувствовали. – А мы пришли, чтобы уладить остальное, понятно? Просто убедиться.

С этими словами Рыжий скакнул вперед, замахиваясь битой, как аутфилдер [80], бьющий в сторону ограждения.

Он ударил Странность прямо по голове, сбоку. Странность пошатнулась и едва не упала. Будто удар обжигающего копья. Странность закричала, разрывая свое горло этим воплем. Джон терял контроль, но ни Эван, ни Дэвид не могли этим воспользоваться. Затем ярость Джона полностью овладела им. Как раз когда Рыжий замахивался битой для очередного удара, а остальные трое подходили ближе, Странность бросилась вперед. Рука поймала биту в воздухе; дикая, мощная хватка вывернула ее из рук Рыжего – его запястье щелкнуло, и парень завыл.

Теперь Странность покачивала битой с громким и зловещим «уфф» в воздухе. То, что Рыжий согнулся на земле, спасло ему жизнь. Цепочка опасно размахивал своими металлическими кольцами; Странность поймала их и потянула, из-за чего Цепочка улетел в кипу ящиков. Джампер больше не двигался.

Оставшиеся двое уже убежали. Рыжий, прислоняя руку к туловищу, похромал за ними. Странность снова завопила и бросила биту вслед Рыжему. Она загрохотала в темноте.

(Они убили ее! Они убили Пэтти!) – яростно кричал Джон внутри.

(Нет! – крикнул Эван в ответ. – Нет! Я не верю. Это наверняка был блеф, обман. Джон, прошу тебя!)

Тихий всплеск прервал беседу. Сияющее видение, украшенное лысыми покрышками, двумя зелеными мешками для мусора и использованным памперсом, появилось из грязных вод у дока. Если не обращать внимания на отбросы, повисшие на его теле, оно было почти симпатичным. Существо представляло собой пустую желатиновую сферу около двух метров в диаметре, почти прозрачную, не считая просвечивающих групп мышц. Обрывки света, окружавшие его медузоподобную плоть, переливались зеленым, желтым и голубым. Выше располагалась пара невероятно человеческих глаз и рот. Тело покачивалось на легких волнах.

Харон.

– Плата? – прохрипело оно.

(Эван?) – ярость Джона не ослабла. Она лишь стала холодной и опасной.

(Надо узнать…) Дэвид казался изумленным, сбитым с толку. Напуганным.

(Ладно, Джон, – сказал ему Эван. – Мы ничего не узнаем, пока не двинемся дальше.)

Странность взяла в руки два пакета, лежавших возле фонаря. Приблизившись к Харону, они показали джокеру, что привезли много продуктов и консервов.

– Хорошо, – сказал Харон. – Кладите их внутрь.

Странность засунула пакеты внутрь скользкой плоти между мышцами. Тело было холодным и влажным; оно поддалось их движению, растягиваясь, пока кожа вдруг не разделилась – тогда они положили пакеты на желатиновый «пол» Харона. Под плоской нижней частью джокера виднелись сотни извивающихся ресничек.

– Хочешь добраться до Рокс? Ты уверен? – спросил Харон.

– Да.

– Тогда забирайся. – Затем Харон замолчал. Он втянул воздух дыхалом на верхушке своей сферы и опустился в воду еще ниже. – С тобой Дэвид.

– Откуда ты знаешь? – заворчала Странность.

– Я чувствую несчастную темную душу этого мальчишки. Забирайся. – Больше Харон ничего не сказал.

Странность сделала шаг вперед, протискиваясь в тело Харона, в эту мерзкую сырую плоть. Они устроились внутри джокера, и тот поплыл вперед по Ист-Ривер. В слабом свете существа они видели, как на его грязной, усыпанной мусором нижней части реснички выпускают темные облака в такт медленным движениям Харона.

В тишине своего укрытия они двигались на юго-восток гавани, в сторону острова Эллис и Рокс. Движение их оживляло. Течение реки… О, течение…

Ветер, ударяющий в грудь и легкие, стучащее сердце – радость этих ощущений почти помогала ей забыть о том, что ее преследовал пошатывающийся Прыщавый, и стереть воспоминания о хибарах Рокс.

Почти.

Еще до Странности Пэтти целиком проглатывала викторианские романы: трущобы Лондона, нищие бродяги и причудливо-мрачное чувство реалистичности. К Роксу относилось то самое диккенсовское ощущение уныния, те самые контрастные тени, но здесь реальность была более суровой. Временные жилища, будто плесень, разрастались на стенах разрушающихся зданий острова Эллис; тропинки между ними были изрыты колеями и полны грязи, которая хлюпала под ногами Пэтти.

Диккенс в аду.

Ранним утром тропинки были почти пусты. Те немногие жители, которых она заметила, сказали, что Рокс – это квинтэссенция Джокертауна, это сырой, мутный осадок Джокертауна. Джокеры, которых Пэтти здесь увидела, были самыми уродливыми, их внешность не всегда попадала под определение «человеческой».

– Куда ты пойдешь, Пэт? Здесь негде спрятаться. – Крики Прыщавого и Келли слышались позади, их голоса эхом отражались от стен хибар. Они быстро пришли в себя. (Сама виновата. Они просто дети, и ты не хотела причинять им боль…) Пэтти слышала шаги преследующих ее джамперов. Увидев огни Манхэттена и отблески воды между двумя покосившимися зданиями, она, не оглядываясь, повернула налево. Прыщавый и Келли продолжали выкрикивать насмешки и оскорбления, а Пэтти все так же шла на свет.

Повернув за угол, она наткнулась на кого-то с влажно-бархатной кожей. Она поймала взгляд желтых фасеточных глаз.

– Простите, – сказала она и бросилась дальше, с ее рук капало то, что источала кожа незнакомца. Из ближайшего окна с любопытством выглянули две головы, соединяющиеся в одну толстую шею. Нечто безногое переползло тропинку перед ней, оставив за собой запах лаванды, который вдруг стал кислым и неприятным. Из темноты меж двух зданий раздался рык, но слова звучали неразборчиво, сливаясь в единый вопль.

Сзади ее схватила чья-то рука, и Пэтти закричала. Конечность тянулась, как ириска, а на пальцах были собачьи когти, но сжимавшая ее рука, несомненно, была человеческой. Туго натянутая рука была тонкой, как спичка; поворачивая ее к себе, конечность разжала схватку, и Пэтти закружилась, едва не упав от внезапного освобождения.

Пэтти не обернулась, чтобы посмотреть, кто или что пыталось остановить ее. Она продолжала бежать.