Человек с железного острова - Свиридов Алексей Викторович (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Радуюсь, что тебя встретила. Я хочу попробовать проникнуть в Запретные Долины и ты мне в этом можешь очень помочь.
– Э… ну хорошо, помочь, может, и вправду смогу, только, правда, не знаю, чем, но с чего ты взяла, что я захочу это делать? Я домой хочу, а там – что я потерял?!
– А что ты одиннадцать лет назад на Западной земле потерял, наш мир тогда был для тебя даже более чужой чем теперь?
– Тогда оно как-то само получилось, да и не знал я, что без моего груза, будь он трижды прославлен и триста раз проклят, можно обойтись. – Я горячусь, а сам думаю – правда, полез же тогда мир спасать, не думая ни о чем особо. И дорога назад была тогда открыта, а сейчас, наверное, с Анлен в пекло безопаснее полезть, чем в одиночку обход искать. Она мои мысли как читает:
– Пойми, вздумаешь сейчас пойти на юг – не тут, так там тебя схватят, и конец. А со мной не менее опасно, да зато есть надежда вылезти. А даже если и нет, все равно пропасть не просто так, а послужив делу жизненно, понимаешь – жизненно важному для мира.
– Это Другу, что ли, помешать?
– Да.
Ай, Анлен, не надо мне втолковывать – понимаю я «жизненную важность» твоей затеи. Что будет по возвращении черного нулевика – представить можно. Резко ускоряются горные процессы, вымирает вся живность, разумная и неразумная, во все стороны расползаются полупризраки и призраки, истребляя на своем пути все уцелевшее. А на закуску солнце заливается активной тьмою, луна туда же, и наступает полный хаос, из которого можно начинать творить новый мир по своим вкусам и прихотям, а они ну никак не подходят никому из нынешних, а хотя бы и подходят – все одно заценить будет некому. Намеки на такую картину мелькают в легендах и книгах, но все вместе – страшно даже представить. И кстати, экспедиция наша тоже становится не нужно по причине полного несоответствия объекта условиям жизни. Конечно, с богом зла потягаться – дело почтенное, но маловероятное.
– Слушай, красавица, а что ты собираешься в этих Запретных Долинах делать?
– Еще не знаю, но они очень важны. Мне кажется, что именно оттуда Друг тянет спиральную дорогу, по которой ищет в бесконечности изгнанного покровителя. По крайней мере, все побочные ветви, которые при этом возникают и доступны моему вниманию, указывают туда. Итак, ты со мной?
– Да, – теперь я отвечаю без особых раздумий. Чего уж думать, сам дорогу выбрал, когда с Серчо прощался. Да и выбор тоже небогат.
Анлен явно рада согласию, и принимается обсуждать детали предстоящего похода. Эти долины находятся недалеко отсюда, дня полтора ходу, но это, конечно, без учета обстановки, и самое ближайшее препятствие – надо пробраться через кордоны вокруг этой долины. Разъясняет это Анлен и критически разглядывает мою одежонку – не годится моя роба горняцкая, я и сам это знаю.
– Подожди здесь, – говорит она, – я ненадолго, добуду кое-чего.
Она кладет на меня короткое заклятие, которое я даже не успеваю понять, и отбывает, не так уж ненадолго, часа три ее нет. Я и придремнул немного, а потом слышу голосок Анленовский:
– Все удачно, сейчас преображаться будем! – и из-за камня в меня летит куча тряпья, в которой с некоторым трудом можно узнать урховскую обмундировку, от нее разит аммиаком и гнильем. Противно на себя эту дрянь натягивать прямо до озноба, я недовольно бурчу:
– Почище чего нашла бы, не было, что ли?
– Вот именно не было. Грязнее – пожалуйста.
Бр-р-р, совсем гадко, но зато теперь я не уртазым-могуз Алек, а белый урх Ус Келью, судя по клейму на спине.
– Оружие поди возьми!
Я лезу за камень и чуть было не сплевываю: там сидит черноволосая кудрявая орчанка во всем своем коварном великолепии, да без двух передних зубов, да и красивая к тому же. Весьма трудно привыкнуть к тому, что это та же самая Анлен и есть, только с маской, а может, и вправду внешность поменяла. Интересуюсь – действительно поменяла. Со мной такие вещи делать слишком сложно, поэтому на меня просто красящий наговор кладется, а внешних изменений и не нужно – моя обросшая порядком рожа достаточно грязна и злобна.
Прежнее мое одеяние горит синим пламенем без искр и дыма, а я пристраиваю вооружение. Кривой меч на бок, правда, сначала не на тот. Щит за спину, нож в петельку на сапоге. Долго думаю над шлемом – брать или нет. Он когда-то был оснащен тремя загнутыми рогами, но теперь два отбиты напрочь, а у третьего стесан острый конец, и все вместе до неприличия напоминает чайник без ручки.
– Ладно, пусть будет. Что теперь?
– Теперь пошли, ты выглядишь совсем неплохо. Если что – разговоры, да и действия тоже предоставь мне, кстати, так и по ролям надо – Матаха была главней.
– Ты б ясней говорила, а?
– Ус Келью и Матаха шли с поручением к смотрителям в эту долину. В дороге с ними случилось несчастье, они заблудились, вышли к обрыву, зачем-то разделись, а потом упали вниз, прямо в туманный кокон. Кстати, это и разбудило первое из чудовищ, а потом все по цепочке пошло.
– Ты, небось, поспособствовала?
– Ну… – Анлен кокетливо скромничает, – разве что совсем немного… Зато теперь мы воспользуемся их именами. Отсюда все, кто успел, в панике бежали, почему бы и нам не быть такими дезертирами? Эта…
Я вставляю слово:
– Легенда?
– Ну, пусть так, звучит красивее, чем «ложь». Так вот, эта легенда поможет не выделяясь приблизиться к нашей цели. А отсюда надо убираться – Друг может не поверить, что происшедшее – случайность.
Вывод законный, мы начинаем спуск вниз, солнце печет в спину, и под брезентом Усовского балахона я растекаюсь и варюсь. По дороге попадаются обломки телег – наверное, разлетелись они от слишком быстрой езды. Несколько домиков, пара затоптанных краболовов, и ни одной живой души вокруг, до самого дна долины, а в конце дороги – здравствуйте. Растянувшись в обе стороны от дороги, стоит с небольшими интервалами цепь странного вида охраны. Различных народов, ростов и типов, одежда почти вся рваная и ветхая, но на каждом – по новенькому поясу, блестящему золотым шитьем. На ногах никакой обуви нет, босиком стоят и лица спокойные, слишком спокойные даже. Мы приближаемся к цепи постепенно, и чем ближе, тем больше всяких подробностей различить можно. А это уж совсем непонятно! В строю несколько, вне всякого сомнения – эльфов! Это что же, Друг уже и открыто светлых в свою руку взял? Или это против него войско идет? Анлен спокойно вышагивает рядом, я тоже стараюсь, все больше округой любуюсь или под ноги, чем вперед, смотрю. Где-то метров за тридцать до цепи не удержался, поднял глаза – и в области живота начинается дрожь. Третьим справа, так же ровно, как и все остальные, с таким же лицом, ничего не выражающим, стоит в строю Граф. В той же самой рубахе, от которой я отрывал полоски на забинтовку его златокудрой башки. Он не может меня не видеть, или его сбивает с толку мой маскарад? Кинуться бы к нему, крикнуть радостно, но мертвая тишина и каменное спокойствие стражи давят собою все подобные порывы. Когда до нее остается всего-то шагов пять, ближайший воин – гном с полуободранной бородой – делает шаг в нашу сторону и без выражения говорит:
– Идите влево вдоль. Дальше десяти шагов не отходить, ближе пяти не приближаться.
Идем, как овечки, по ниточке. Мимо Графа проходили, я взглянул украдкой – вроде все на месте, но глаза какие-то не такие. Мертвые глаза.
Идти приходится далековато. Изредка, обходя камни, я приближаюсь к границе либо десяти-, либо пятишаговой зоны – тотчас ближайшие воины кладут руки на ножи или поднимают копья, и так пока цепь не упирается в отвесный склон, прямо под которым раскинута палатка. У двери часовой, сзади пара телег с лошадьми, и прямо на камнях лежит резерв золотопоясных – штук до сотни будет. Из палатки выходит еще один оборванец с серебряным обручем на лысом черепе и равнодушно моргает огромными глазами. Следом еще один краболов, но уже как-то более живой, и одет нормально. Долго выспрашивает у Анлен, что и как – она купоросит ему мозги вполне квалифицированно. Заканчивается разговор довольно мирно – трое золотопоясных конвоя, два орка и гном, и сообщение, что «дальше с вами еще поговорят подробней, вы первые, кто из этого места живым пришел».
