Истинная история Дюны - Лях Андрей Георгиевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Вообще людей, близко окружавших императора и его подругу в последний год, было на удивление немного – даже включая поваров, охрану и трех названных врачей, никак не более восьмидесяти человек. О них известно практически все: имена прошлые и настоящие, прозвища, возраст, происхождение, родственники и так далее, и тому подобное. Данные приходов, уходов, стенограммы разговоров, протоколы – многотомные досье, жизнь «ближнего круга» расписана буквально по часам. Там нет только одного человека (и, боюсь, искать его бесполезно) – как легко догадаться, нет повивальной бабки Фариды. Сопоставив все доныне известные факты, беру на себя смелость утверждать, что ее никогда и не было.
А вот Муртаза аль-Сайялык действительно был, это не фантом и не выдумка, а вполне реальная личность. Был он начальником, как теперь сказали бы, императорской фельдегерской службы, командиром особо доверенных военных курьеров, и по всем свидетельствам – фанатиком, безгранично преданным Муад’Дибу. Его заявлению, казалось бы, можно верить, если бы не одно «но». Весь месяц до Хорремшахской битвы Муртаза был прикомандирован к Стилгару и провел это время – т. е. отрезок, включающий как официальную смерть Чани, так и загадочные роды – в Хайдарабаде, где наложница императора была всего раз в жизни, и то ребенком. Уже во время сражения (тут множество свидетелей называют время, и довольно точно) Муртаза, бежав от изменника Стилгара, пытался добраться до императора и даже успел организовать небольшой отряд из каких-то групп, отступавших на восток вдоль уступа Защитной Стены. Менее чем через час этот отряд попал под артобстрел идущих к Панджшеру частей Джеруллы, и храбрец Муртаза был убит. После битвы он был найден одним из первых, опознан и отправлен для захоронения на родину.
Согласитесь, что даже для самого закаленного воина довольно сложно наблюдать за рождением наследников престола в съетче Табр, находясь за пятьсот миль от этого места и будучи бесспорным трупом, располосованным осколками. Еще труднее давать на эту тему интервью в Арракине, в то время как твое тело уже две недели как лежит в каменной могиле на родовом кладбище под Бааль-Дахаром.
Нет. Не будем строить иллюзий. Не было никаких детей. Пол Муад’Диб оставил после себя лишь ворох плоских претенциозных афоризмов да бесконечно лживую легенду о себе самом.
В июне двести девятнадцатого года по существовавшему законодательству на Дюне был введен двухлетний карантин, и затем, на так называемых «императорских владениях» – то есть на землях Арракина – был введен режим парламентского протектората. Как и следовало ожидать, главой карантинной администрации, а затем и протектором была назначена Алия – и в дальнейшем, подобно леди Джессике на Каладане, сестра Муад’Диба в той или иной форме сохраняла власть над арракинским Магрибом до глубокой старости. Удача сопутствовала ей и в семейной жизни – у нее было четверо детей, одиннадцать внуков, и она еще успела понянчить трех правнуков.
Что же касается самих императорских земель, плоскогорий Западного Рифта, то они после войны окончательно обезлюдели, и большую их часть скупил Фейд Харконнен под успешно разрастающиеся производства – барон вознамерился сделать свое имя символом лучшей в мире электроники. Впрочем, на Дюне он бывал редко. Согласно легенде, до глубины души уязвленный тем, что Атридес ускользнул от праведного возмездия, Фейд-Раута все же попытался отыграться и получить от смерти врага хоть какое-то удовлетворение. То ли договорившись с Кромвелем, то ли заплатив кому-то громадные деньги, Фейд выкрал голову Муад’Диба и самолично выварил из нее череп. Этот череп он якобы вмонтировал в изготовленный по специальному заказу унитаз, сконструированный таким образом, что нечистоты стекали прямо через останки императора. Правда это, или злая сказка, достоверно не известно, поскольку Фейд предпочитал наслаждаться своим запоздалым мщением втайне от мира.
Сам Кромвель тоже вскоре покинул Дюну, отбыв в неизвестном направлении так же скрытно, как и появился, не оставив никаких документальных свидетельств своего пребывания на Арракисе. Незадолго до отъезда маршала Синельников поинтересовался, не собирается ли тот и впрямь сменить рискованное военное ремесло на преподавательскую карьеру. Дж. Дж., привычно оскалившись, посмотрел на него с тем неизменным весельем во взоре, которое заставляло задуматься о вирусной природе шизофрении.
– Нет… мне кажется, я еще не готов уйти на покой. У меня вот тут контракт – флот, много авиации, силовые коридоры… надоели мне карбюраторы и танки, где надо крутить ручку. Я еще немножко повоюю.
С тем Кромвель исчез и, возможно, воюет где-то до сих пор – спрос на его таланты не снижается ни в какие времена.
Кто действительно покинул поля сражений ради учебной кафедры – это противник маршала в Хорремшахской битве, генерал-лейтетнант Памбург. Отпущенный Кромвелем после взятия Арракина под честное слово, генерал отправился на Землю, ни в каких войнах больше не участвовал, а преподавал военную топографию в Бостонском высшем военном училище, написав, в отличие от легкомысленного маршала, несколько учебников и пособий, и сейчас еще пользующихся заслуженным уважением. По словам коллег и учеников, Памбург очень не любил вспоминать ни саму Дюну, ни Арракинскую кампанию девятнадцатого года.
Гильдия Навигаторов, как ни удивительно, смогла пережить крушение спайсового мира и даже удержала многие позиции в летном деле, но, увы, безвозвратно лишившись как былого могущества, так и магического ореола. Если не считать стандартного политического закулисья, где правят бал исключительно деньги, Гильдия превратилась во вполне обычный профсоюз пилотов и объединенную администрацию летных школ. Судьбы же мутантов-навигаторов сложились куда печальней – компьютерное переоснащение флотов оставило их без работы и, выбитые из привычной жизненной колеи, они начали чахнуть и умирать, несмотря на тот достаток и даже роскошь, которыми были обеспечены до конца дней. Уцелели и прожили свой век с избытком лишь те, кто остался верен навигаторскому делу – группа Навигаторов высших ступеней посвящения во главе с командором Эдриком. Махнув рукой – точнее, ластом – на самолюбие, они согласились водить корабли по новым тарифам, выкупили у судовладельцев хорошо знакомые лихтеры и стали независимыми шкиперами, бороздящими космос по фрахту. Эти старички-капитаны едва ли не вдвое пережили своих ушедших в отставку коллег, и уже более полувека спустя после смерти императора Муад’Диба, дедушка Эдрик, ввалившись на заседание ландсраата в своем хрустальном, похожем на трамвайный вагон, саркофаге, за версту разящим спайсом, закатил Валуа-младшему страшнейший скандал из-за новой сетки портовых сборов.
Владимир Синельников, до конца дней не покинув Дюны, дожил до преклонных лет. В сопровождении верного Аристарха и не расставаясь с записной книжкой, он до последних дней путешествовал по пустыне, пользуясь непререкаемым авторитетом среди всех без исключения родов и племен; до сих пор на Арракисе существует свод легенд и преданий о мудрости и подвигах Пустынного Проповедника. И сегодня по всему Восточному Рифту фримены, некогда обученные Владимиром «вестсайдскому шагу», с жаром отплясывают лайн-данс, а в Хайдарабаде можно услышать старинную русскую песню «Вот „боинг“ с горочки спустился». В Хаммаде Синельников организовал единственный на планете биосферный заповедник, сотрудники которого уверяют, что сумели сохранить хотя и очень разреженную, но воспроизводящуюся популяцию песчаного червя, и что меж безжизненных остовов кромвелевских башен некоторым посчастливилось видеть след Шай-Хулуда. Если это и в самом деле так, то менее чем через тысячу лет, когда утратившие ледовые доспехи полюса Арракиса вновь отправятся навстречу оси вращения и пустыня вернется в свои права и пределы, а черви опять двинутся в путь на север, изрыгая кислород и рождая спайс, можно будет вновь поменять законы звездоплавания, основать новую Империю с новым императором, начать новую войну и пригласить для этого нового маршала. Вероятно, все так и произойдет – разве что маршал, скорее всего, будет прежним.
